Истребители. Трилогия

Спокойно посмотрев на вспугнутую его ударом, гадюку, я задумчиво почесал затылок и неуверенно ответил:

– Кажется знаю… Помнишь когда мы машину топили, был вертолетный звук?

– Что‑то такое было, только далеко.

– Ну, у меня больше версий нет. Обогнать они нас могли только так. Вспомни, звук удалился именно в сторону лагеря и деревни.

– Вроде так, – задумался Степка.

– М‑да, это сколько нам тут куковать?..

– Меня другое беспокоит, как наши сюда попадут? Помнишь, рассказывали, когда ты здесь оказался «окно» не работало, там в этом месте водолазы две недели работали и ничего.

– Ты хочешь сказать, что это я его инициирую? – теперь задумался я.

– Не, у меня другая версия. Думаю, оно постоянно открыто, а если через него кто‑то проходит то оно закрывается…

– То есть ты хочешь сказать пока мы тут, оно закрыто?

– Именно.

– Тогда почему оно сейчас не работает?

– Я тебе что ученый?! Пробовать надо, испытывать!

– Проблема…

– Родители через четыре дня прибывают. Значит через пять дней, нужно вместе плыть к тому месту и снова нырять. Пройти это «окно», а обратно уже вместе.

– Хорошая идея, только ты не учел один момент. Маму.

– Да, действительно нужно сократить время на три‑четыре дня. Главное чтобы в этот раз «окно» сработало.

– Ладно, двигаем дальше, надоело уже в этой грязи купаться. Жрать охота, ели то мы утром, семь часов прошло. Скоро стемнеет, видишь, солнце заходит?

На берег мы выбрались через час. Тяжело дыша, я вылез на берег и простонал:

– Как мы будем обратно к «окну» добираться? Сил никаких не хватит.

– А как ты прошлый раз добирался? – прохрипел рядом Степка, у него еще хватило сил стянуть «рюкзак».

– Ну здрасте, у меня немцы на хвосте висели. Я туда чуть ли не на крыльях дополз.

– Мы там две протоки переплыли, помнишь? – перевернувшись на спину и уравнивая дыхание, спросил Степка.

– Ну? – подтолкнул его, вспомнив, как мы преодолевали камыши, растущих по берегам этих проток.

– Думаю туда на лодке добраться можно.

– Хорошая идея, нужно поискать лодку, – согласился я: – Дыхание не сбивай. Ща отдохнем минут двадцать, простирнем одежду, почистим оружие и двинем к обжитым местам. Нужно харчей добыть и нормальное оружие.

– А это тебе чем не угодило?

– В воде были, значит ненадежное. Мои патроны точно отсырели, будем надеяться, что с твоими нормально, повезло, что дядя Жора привез именно водонепроницаемые.

– Угу.

– Короче задача на ближайшее время, это добыть оружие еду и лодку.

– Угу.

Отдохнув и одев мокрую, только что постиранную одежду, держа почищенные высохшим платком пистолеты в руках, мы направились вглубь леса.

– Вот тут я прошлый раз вылез из болота, – рассказывал я.

Степка слушал с интересом, одно дело на словах, другое подкрепленное доказательствами.

– А хутор где?

– Там, – махнул я рукой, добавив: – Часа два топать.

– Заглянем?

– Можно. Только осторожно, сам знаеш, ь как к нам местное население относится.

– Помню, рассказывал.

В принципе куда идти, было все равно, в той стороне тоже встречались отдельные хутора и деревни.

– Пошли.

Шли мы осторожно, замирая от каждого шума или подозрительного шевеления. Дорога показалась неожиданно, обойдя малинник, мы вышли на хорошо езженную лесную дорогу.

– Ты про нее ничего не говорил, – удивился Степка, оглядываясь.

– Когда я тут был в прошлый раз, ее не было, да и сам посмотри, недавно накатали.

– Зачем, как думаешь?

– Может склады, какие тут понастроили? Откуда я знаю?

Тут наше внимание привлек гул авиационных моторов, подняв головы, мы стали искать источник звука.

– Вон инверсионные следы, – показал Степка в сторону большого облака, рядом с которым было несколько длинных белых стрел.

– «Тройки», далеко идут.

– Почему ты так решил?

– Вылетели затемно, смысл сейчас? Значит, над целью будут ночью. Стемнеет через час, получается куда‑то в Германию, ну накрайняк в Польшу.

– Понятно.

– Раз… два… семь… одиннадцать… Пять звеньев.

– Почти две эскадрильи, – пробормотал Степка: – Почему не полк отправили?

– А это и есть полк. Не забывай поставки новой техник для замены выбывшей в боях, да и летного состава тоже, не так быстро как тебе кажется. Бывает в полку и десять машин. Этот еще достаточно боеспособный полк.

– Тебе виднее.

– Почему виднее, я просто знаю. Пошли, надо затемно уйти подальше.

Буквально в двухстах метрах дальше мы обнаружили обломки самолета.

– Чей? – жадно спросил Степка.

Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит не успокоиться. Турист.

– Да наш. ТБ‑три. Давно лежит, с сорок первого не меньше. Вон уже зарос весь.

Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке его сажали.

– Кабина всмятку, тел нет, – слышался изнутри Степка.

– Один снаружи, вернее костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто‑то тут до нас побывал, – ответил я вставая, у моих ног лежал скелет в летной форме.

Подошедший сзади Стёпка, наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.

– Младший лейтенант… Кто это его так?

– Звери, насекомые… – ответил я рассеянно, – пошли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а если повезет то и лодку.

– Идем… Ха, все‑таки не зря мы сюда провалились.

– Почему?

– А ты представь, как мы тут появляемся со всеми вещами?

– Там две лодки, дернешь за веревочку, в секунду надуются. Но ты прав нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку, чтобы по болотам на ней можно ходить было.

Мы повернули и направились параллельно болоту, я знал, что дальше в него вливается река, и есть несколько прибрежных деревень.

До темноты мы понятное дело не успели, стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно в темноте свалиться в овраг или наткнуться на ветку.

Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который приложив палец к губам, глазами показал куда‑то мне за спину.

– Кто? – одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.

– Не знаю, сам только проснулся, – так же тихо ответил он мне. «Беретта» уже была у него в руке.

Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника, и сделав подстилку, устало свалились на импровизированную постель. Сил хватило только чтобы пожелать друг другу спокойно ночи. О часовом даже речи не шло. Во‑первых, устали. Во‑вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы‑ветви в виде шатра скрывали нас от чужих глаз. В‑третьих, да кто тут ходит? Выяснилось, ходили.

– Тихо не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, – велел я.

Степан молча кивнул, неровно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.

Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться на каком языке идет разговор не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто‑то перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.

Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.

– Деревенские? – спросил Степка, как только все звуки стихли.

– У немцев тоже лошади есть и телеги, – отрицательно покачав головой, ответил я: – Стихло, выбираемся.

Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.

– Что они тут делали то?

– Я кажется понял. Смотри тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали… – сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: – Сволочи!

– Есть охота, – как будто вторя его словам, желудок Степана громко подал голос.