Последнее предупреждение

- Закон – это слово. А его можно трактовать по всякому, – язык все стерпит. И творить беззаконие под высокими лозунгами. Выдирать понятие «закон» из контекста, отделять от интонации. А совесть – это ощущения, представления, образы, но не слова.

- Очень жалею, что отказался записывать наш разговор, Император был бы просто в восторге.

- Я не понимаю вашего сарказма, – сухо произнесла она.

Усмешка под маской.

- Мадам, ваши так называемые «свободные люди» будут еще более закабалены.

- Откуда такие выводы?

- Да, они не станут подчиняться приказам. Приказам со стороны. Но на смену внешнему диктатору вы хотите призвать внутреннего. Так называемую совесть, как мы с вами уже выяснили.

- Ну да, – недоуменно произнесла Мон, – в этом и заключается сама сущность свободы.

- Давай рассуждать здраво, что же получится... против произвола закона индивидуум может восстать. Если законы отмирают, они заменяются другими. И для этого нужен выплеск, невыполнение этого закона, даже бунт.

- А против совести...

- Вот в том-то и дело, что против совести человек бессилен. Ведь ее приказы он будет ощущать как свои. Ему придется дольше разбираться, что не так. И бунтовать против себя... если получится. Это несколько сложнее, чем отказаться выполнять чужую команду.

- Это будет весьма органичное общество...

- Своей суровостью гипертрофированная совесть превзойдет внешнюю власть. И на выходе вы получите общество дроидов.

- Это все софистика. Вы хотите доказать, что диктатура более выигрышна для психического здоровья нации?

- А вы хотите убедить меня, что совесть одного существа стопроцентно соответствует требованиям этики?

- Этика, – усмехнулась Мон. – Какая размытая категория. Хотя бы потому, что рассматривает отношение сущего к должному, имманентность которого заключается в непостоянстве и неопределенности.

- Имманентность совести в диктате и антагонизме к индивидууму.

- Я не согласна с тем, что мораль враждебна практическим интересам и естественным склонностям индивида...

- Наивный оптимизм.

- Но...

- Предположим, что в идеале так...

- В идеале? – возмутилась собеседница.

- Ответьте на вопрос. Общие моральные устои – высшая планка, или средняя величина?

Мон задумалась.

- Понимаю, что вы хотите сказать. Идеала не достичь, да и к тому же каждый будет поступать исходя из собственных понятий о нравственности. То, что «кодекс чести» одного индивидуума значительно ниже общей планки, я соглашусь. Но вы серьезно полагаете, что совесть одного существа не будет равнозначна законам, которые тоже не могут всегда выполняться? Или что произвол над личностью будет в любом случае?

- Я полагаю, что наш диспут доставил бы мне большее удовольствие, будь я философом, и мы бы находились вне тюремной камеры. Но я солдат. А вы заключенная.

- Для солдата, милорд, вы слишком образованы. У вас острый ум, гибкое мышление, да и держитесь вы чином выше. Что касается моего статуса, не вы ли мне говорили, что я официально мертва?

- Продолжайте.

- Но ведь вы знаете, что я хочу предложить...

- Начистоту? Знаю. И вижу, как вы прощупываете почву. Поверьте, это бесполезно. Можно до бесконечности обсуждать отвлеченные темы, но ни на йоту не приблизиться к пониманию истинных мотивов. Если, конечно, я вам не подыграю, или не скажу сам.

- Так подыграйте, милорд.

- А как же быть с семантикой слов? Интонацией и контекстом?

- Вы ждете откровенности от меня? От политика со стажем?

- От уже мертвого политика, мадам.

Мон вздрогнула. Потом взяла себя в руки. И решилась на прямой вопрос, на вопрос, за который любого гражданина Империи ожидал бы арест. Но ведь она уже задержана, даже более того, она уже официально мертва.

- Вы не предадите Императора?

- Ответ: нет.

- Даже если его политика губительна для Галактики?

- Не вы ли мне читали лекцию об этике и непостоянстве идеала?

- Я не шучу. Эта станция...

- С одной стороны ее возможности могут испугать. Но с другой, все зависит от целей использования. Например, для расчистки путей от астероидов. И потом, должно же быть оружие от внешних врагов.

- А не вы ли мне говорили, что совесть одного индивидуума может быть и зачастую будет менее этичней закона? Как доверить такую разрушительную силу человеку, который слаб? Мы же не можем постоянно сканировать его. Потом, я бы даже дроиду не доверила это оружие. Ведь его тоже программирует человек.

- Да-да. Все что зависит от человеческой надежности – ненадежно, старая народная мудрость.

- Это только соображения, которые исключают злой умысел, а исключать его никак не следует. Потому как есть много таких существ, разрушение у которых заложено в генах. Разрушение направленное либо на себя, либо на окружающих.

- И одно такое существо перед вами, – глухо произнес Темный лорд.

- Вы шутите! – воскликнула Мон.

- Нет. И вы это знаете.

Пауза. Сенатор принялась взволнованно ходить по камере.

- Нет, – сказал вдруг Вейдер.

- Простите? – удивилась она.

- Вы хотите предложить мне уничтожить станцию. Ответ: нет.

- Весьма неудобно беседовать со столь проницательным собеседником.

- Согласен. Но дело тут вовсе не в проницательности.

- Неужели в этих слухах есть правда?

- Да.

- И вы можете читать мысли? – Мон поежилась, обхватила себя руками.

- Могу. Причем даже те, которые вы еще не подумали.

- Это как?

- Не все мысли возникают осознано. Это только кажется, что они мгновенны и спонтанны. Зачастую подсознание проделывает огромную работу. Потом еще участвуют эмоции. В общем, по тому, что человек ощущает можно многое понять.

- И что ощущаю... я, – ее голос дрогнул.

- Страх.

- Неет.

- Не тот страх. Вы боитесь себя.

- Милорд в роли психоаналитика, – невесело усмехнулась госпожа сенатор.

- Вы спросили, я ответил. Поймите, что это просто еще одна возможность видеть многомерную картинку. Для вас мир – трехмерный, ну хорошо, с ощущением времени – четырехмерный. Редко, кто способен ощущать пятимерность пространства.

- А вы?

- А я живу в многомерном мире.

- Сочувствую...

- Не стоит. Ибо мой мир много красивее вашего. И я жалею, что для вас он недоступен.

- Как линии гиперпространства, – пробормотала Мон.

- Да, как они.

- А Император? Он знает, что вы можете читать мысли?

Ответ Вейдера поставил Мон в тупик.

- Да.

- И он не боится? – удивилась она.

- А вы боитесь того, кто знает ваш язык?

- Нет.

- Вот вам и ответ.

- То есть, Император обладает такими же способностями!

- Разве я ЭТО сказал?

- И именно поэтому вы отказываетесь участвовать в заговоре против него! – воскликнула она. – Поэтому все наши попытки обречены!

- Ну почему все? – пожал плечами Вейдер. – Вздумай Таркин дать залп по Корусканту или по шаттлу его величества...

- Опять этот ваш сарказм!

- Я просто говорю, что Император всего лишь человек, пусть наделенный властью и сверхъестественными для вас способностями, но все равно человек. И он смертен так же, как и вы, так же, как и я.

- Вот уж во что не верю.

- Мне бы ваше неверие...

- Постойте. Но если вы можете читать мысли, то, значит, можете и внушать их?

- Да, могу.

- И у меня нет никакой гарантии, что вы и сейчас мне ничего не внушаете.

- Нет.

- Весело.

- Вот тут мы с вами расходимся, мадам.

- Значит, вы можете внушать, руководить. И вы знаете, вы все знаете! И где базируются основные силы Альянса, и кто участвует в заговоре.

- Все, что знаете вы.

- Все?! – она замерла, нервно рассмеялась.

- Я даже знаю ваш любимый цвет.

- Белый, это очевидно.

- Увы, мадам, нет. Красный.

- Вздор!

- Но он вам не идет. Цвет волос не позволяет.

- Я в нем вульгарно выгляжу, – согласилась Мон.