Последнее предупреждение

Во-вторых, помимо того, что оппозиция сейчас становилась популярной, похищение планов говорило о том, что в дело был замешан кто-то из ближайшего окружения Палпатина. Имеющий доступ к закрытой информации. И тот, кто бы мог незаметно добыть сведения.

И это было намного серьезней первого.

Простому инженеру или конструктору: пусть даже не простому, а ведущему, можно было увидеть документы, но скопировать и вынести – нет. За системы безопасности Сэт Пестаж мог поручиться головой. Словом, был очень ограниченный список тех, кто мог официально затребовать документы и снять с них копии. Что было одновременно и хорошо (мало подозреваемых), и плохо. Плохо потому, что уровень положения и степень осведомленности того, кто затеял опасную игру, был таков, что времени, чтобы его вычислить и опередить, оставалось катастрофически мало. Все они держали планы в руках. Но кто из элиты предал Империю? Ищи мотивы – найдешь человека. Так советуют криминалисты.

Пестаж отодвинул ящик стола. Именно отодвинул, а не нажал на кнопку: министр обороны не любил высокотехнологичные современные интерьеры. Достал полупустую пачку таблеток. Положил две капсулы под язык.

Мотивы... найти мотивы – не проблема. Видимо, кому-то понадобилось дестабилизировать обстановку, вызвав смуту, чтобы прийти к власти. Проблема в том, что подобное честолюбие и неразборчивость в средствах могли быть у всех подозреваемых.

Список тех, кто мог, был не длин. Возглавлял его сам Император. Потому как теоретически мог, для своих каких-то целей, передать планы повстанцам. Естественно не для прихода к власти, а, например, ради проверки лояльности сенаторов. Следом шел он, Сэт Пестаж. Теоретически мог захотеть выйти из тени... Гм. Далее – ученик Императора, Темный Лорд Ситхов. Вот у кого уж темные мотивы. В смысле – непроницаемые для посторонних. Но ранее казался верным и лишенным амбиций. Хотя, судя по докладу Таркина...

Пестаж давно знал обоих. Знал и о честолюбивой ревности Таркина к правой руке Палпатина. Поэтому не придал бы значение еще одному доносу, кабы не два обстоятельства: к рапорту, переданному через службу безопасности,- и именно через нее! – прилагалась голограммы «допросов» сенатора. СИБ, узнав, о ком идет речь, не взял на себя ответственность не то что давать оценку, но и просматривать дело. И документы с резолюцией Арманда Изарда об отказе разбирать данные факты, как лежащее вне пределов его компетенции – легли на стол Пестажу.

Донос в СИБ – весьма странная идея для Таркина. Не мог он не знать, кто курирует данную организацию. Или он считал свое положение выше? Тем не менее, так размениваться по мелочам – глупо и весьма недальновидно. Само поведение СИБа тоже было необычно. Резолюция слегка озадачила министра обороны. Разве в первую очередь они не должны были проверять первых лиц, входящих к Императору? Даже собственного куратора. Что было опасного в том, чтобы просмотреть дело и со своей оценкой передать ему или Вейдеру?

Но более всего Сэта Пестажа поразила запись первого и второго «дознания».

Пара слов с двух сторон. И все. Ни обвинений, ни оправданий. Ни вопросов. Ни-че-го. Молчание.

Как с этим вязались последующие слова Вейдера Таркину, что сенатор согласна на сотрудничество, Пестаж не знал.

Как и когда было получено от нее согласие? Ни камеры станции, ни Тантива не зафиксировали ничего подобного. А значит, значит, оставалось два варианта: либо Вейдер и был тем самым предателем. Либо действовал строго по инструкциям Императора и, следовательно, с его согласия развязал всю эту комбинацию с исчезновением информации. И, наверное, директор СИБа был тоже в курсе. Отсюда эта резолюция.

Но почему, тогда почему не в курсе он, министр обороны?

Неужели это проверка лояльности не сенаторов, а его, Сэта Пестажа?

Пульс резко участился, и министра бросило в пот.

Этак можно себя довести до инфаркта.

А ты хотел на таком посту и не нервничать?

Под язык легла еще одна пилюля. На этот раз – от сердца.

Как всегда не хватало полной информации.

Было очевидным то, что Императора мелким амбициозным доносительством не стоило отвлекать. И хотя доклад гранд-моффа был достоин мусорного контейнера, но по собственному опыту Пестаж был уверен, что он может оказаться не лишним – рапорт был сдан в архив и подшит к делу Таркина. Пригодится.

Лучшим выходом, для собственного успокоения, конечно, было бы связаться со станцией и поговорить с Вейдером.

Или лучше расспросить Таркина и Исарда?

Почему он решил, что директор службы безопасности в курсе? Возможно, он тоже напуган? Отсюда этот нелепый отказ.

Аппарат голографической связи принялся настойчиво мигать белой лампочкой вызова. Пока он колебался – кто-то его опередил.

Прежде чем нажать на кнопку активации связи, Пестаж выпил стакан воды.

Вейдер собственной персоной. Почувствовал, что ли?

- Министр, хочу поставить вас в известность: я отправляюсь допрашивать вице-короля Альдераана.

- Вам нужны какие-то санкции?

- Нет.

- Но зачем тогда вам я?..

- Я не могу связаться с Императором, и ждать тоже не могу.

- Император – недоступен?! Теперь понятно, почему Таркин свой донос направил в СИБ, – удовлетворенно произнес Пестаж. – Не удивлены? Уже в курсе?

- Да.

- Кто вас поставил в известность? Арманд Исард?

- Нет. Сам Таркин.

- Вот как. Он сошел с ума?

- Интересная версия.

- Я шучу.

- А я серьезно. Но оставим это дело на Линнарда.

Зейн Линнард. Он тоже имел доступ к той информации. Почему бы не спросить?

- У вас есть версия, где произошла утечка?

- На Корусканте.

- Ну, это очевидно.

- Подробности – поможет выяснить Бейл Органа. И я очень надеюсь, что это не вы, – теперь решил пошутить милорд.

- А я – что не вы, – тон в тон отозвался министр. Как ни странно, ему полегчало. – А может предателем быть – Таркин? – предположил Пестаж. – В таком случае ему было бы логично чинить вам препятствия.

- Таркин не в курсе, что я лечу на Альдераан.

- А почему именно туда? – насторожился министр. – Как вы выявили причастность Органы? Слежкой за диверсантами? Допросами?

- Не совсем. «Тантив».

- А – да... «Тантив»...

Вейдер наклонил голову, ожидая продолжения, но министр молчал. Следовало бы разъяснить ему кое-какие свои выкладки.

- Помимо того, что корабль является собственностью семейства Органы, экипаж пытался переслать украденное домой.

- Но почему этого нет в рапорте Таркина? – удивился Пестаж.

- Возможно, Таркин не знает, что был сам факт этой попытки. Наш патруль заглушил передачу

- Странно. Это при своей-то повышенной подозрительности и безумном рвении утопить вас и выслужиться. Не проверить, как прошла операция, послать безумный доклад, на основании только вашего странного поведения!

- Губернатор ведет себя неестественно, – подтвердил Вейдер.

- А вы? Разве – нет? Ведь Мотма могла сознательно подставить Альдераан ложной передачей... она ведь не только туда пыталась передать сведения. По-моему, там фигурировали базы повстанцев на Дантуине и Явине IV. Это могло быть просто дезинформацией.

- Дознание показало, что это не так.

Сказать, что Пестаж удивился – не сказать ничего.

- Я смотрел ее допросы. И мне неясно откуда вы вынесли подобное заключение.

- Я просканировал ее память.

- Но этого нет в проколах, в записях...

- Безусловно, нет. Сыворотка правды дает лишь девяносто процентов гарантий. Поэтому я не пользуюсь ей. Мой метод – все сто. Но его не запротоколировать, министр. Не зафиксировать камерами слежения. Как, например, ваши мысли или интуицию.

Пестаж налил себе еще один стакан воды. Дико хотелось спать.

- Вам не кажется, что мы попали в какой театр абсурда? – медленно произнес он. – Я уже скоро разучусь удивляться.

- То, что я вам сейчас скажу, и впрямь из раздела «не увижу – не поверю». Воскрес один покойник. Тоже ведущий меня к Альдераану.