Змея Давида (СИ)

Оттого, что ждала его именно Беркович, было… приятно и непривычно тепло на душе. А он даже не поблагодарил ее. Причем забыл о благодарности уже во второй раз. «Ты – не джентльмен, Северус», – словно послышался ему укоризненный голос матери. Да уж, ее попытки сделать из него джентльмена в ее понимании всякий раз разбивались о его упрямство. Ему вдруг сделалось стыдно, и он ощутил несвойственное ему желание пойти и прямо сейчас поговорить с ней и, наконец, поблагодарить за заботу. Только то, что на часах было уже за полночь, остановило его – для визитов вежливости поздновато. Но завтра он непременно должен ее увидеть. Хотя бы ради того, чтобы снова поймать этот взгляд, полный надежды и неподдельной тревоги за него.

Утро, против ожидания, улучшения настроения не принесло. Даже наоборот, теперь она еще была еще больше уверена в том, до чего додумалась ночью. Идея не вылезать весь день из своей комнаты, предаваясь грустным размышлениям о тщете всего земного и жалеть себя, несчастную, полюбившую человека, которому она безразлична (да еще бывшего Упивающегося смертью), казалась очень заманчивой, в первую очередь тем, что никаких активных действий не требовала – знай, сиди себе да проклинай несправедливость бытия. Но уже по собственному опыту она знала, что ничего хорошего подобное себяжаление не принесет. Она уже это проходила, в первый год после окончания Хогвартса. Первая неделя взрослой жизни прошла ни шатко, ни валко, а потом ее вдруг накрыло такой тоской по Снейпу, что у нее в самом буквальном смысле все валилось из рук. Это было сродни ломке, только не физической, а эмоциональной. Вступительные экзамены в Школу Авроров прошли слово в полубреду, она до сих пор удивлялась, как в таком «растрепанном» состоянии вообще их не завалила. И все время жалела себя и боролась с искушением сорваться в ближайший выходной и аппарировать в Хогвартс, чтобы увидеть его хотя бы мельком. И только серьезные нагрузки в Школе Авроров помогли отвлечься от постоянных мыслей о нем и загнать собственные чувства так глубоко, что в один прекрасный день она, наконец, решила, что этот этап в ее жизни пройден. Правда, то, как она набросилась на принесенный эльфом завтрак, давало надежду на то, что повторения истории не будет – уж если аппетит сохранился, значит, до депрессии далековато, подумала она. А раз так, она в состоянии трезво поразмыслить над тем, что ей теперь предпринять (да и стоит ли вообще).

На дежурство ей было заступать только к шести вечера, таким образом, времени на приведение мыслей в относительный порядок и решение ряда насущных задач (вроде пополнения запасов ингредиентов для самых востребованных зелий и закупки всяких нужных женских мелочей) было достаточно. Вытряхнув на стол всю имеющуюся у нее наличность в фунтах и галеонах, Диана удовлетворенно хмыкнула, после чего неторопливо оделась и вышла из комнаты. Отловила на бескрайних околошкольных просторах Гастингса, предупредила его, что отправляется в Лондон, после чего покинула антиаппарационную зону и аппарировала прямиком в Диагон-аллею.

Обстановка на Диагон-аллее заметно изменилась, причем не в лучшую сторону. Начиная с того, что половина магазинов и лавок была закрыта, и заканчивая уменьшившимся количеством праздношатающегося волшебного люда. Зато сомнительной публики – постоянных обитателей Лютного переулка и прилегающих к нему злачных тупиков – прибавилось. У большинства посетителей магазинов лица были если не траурные, то какие-то напряженные и излишне сосредоточенные, словно все они инстинктивно ждали, что вот-вот здесь начнется какое-то светопреставление и лучше будет отсюда убраться поскорее. Диана подумала, что такие лица, должно быть, были у людей во время войны, когда они каждую минуту ожидали налетов «Люфтваффе». И, как видно, ожидали не зря – в глаза ей бросилась разгромленная и сожженная лавка «Магические игрушки для самых маленьких волшебников» Винсента Фортескью, младшего брата Флориана. Похоже, семейка Фортескью чем-то изрядно насолила либо самому Волдеморту, либо кому-то из его ближайших сторонников. По еще свежему запаху гари Диана поняла, что визит Упивающихся сюда состоялся не далее чем пару суток назад.

Ей, как и многим другим, было известно, что в аптеке на Диагон-аллее можно было купить только легальный товар, к тому же не являющийся дефицитом. Любители варить зелья «поинтереснее» отоваривались обычно в подпольных лавках Лютного переулка и Тупика Висельников – уж там-то можно было достать все, что угодно – от паутины акромантула и толченого рога взрывопотама до крови единорога и частей тела жертв колдунов вуду. Диане, однако, ничего из вышеперечисленного нужно не было, поэтому набрав все необходимое в аптеке на Диагон-аллее, она неторопливо зашагала в сторону магазина «Горбин и Бэркс».

Здесь было по обыкновению немноголюдно – кроме нее у дальней полки, заставленной какими-то склянками, терся лишь невысокий человек в бутылочно-коричневой мантии и помятой шляпе. Заметив ее, он суетливо схватил один пузырек и заторопился к кассе, где в этот момент восседал хозяин.

Диана меж тем проследовала к полкам с книгами. Интересовали ее, главным образом, труды по демонологии и контактам с представителями потустороннего мира, но ничего подходящего на глаза не попадалось. Она задумчиво провела пальцами по корешкам книг, расставленных на полке в произвольном порядке. Вот «Темнейшие зелья Востока» Чезаре Маргальо, вот «Игры со стихиями» Йоджи Йосиро в переводе («Ну, надо же!») Филиуса Флитвика или «Теория и практика создания порталов в параллельные измерения» Бенедикта Кауфмана. На последней книге взгляд Дианы задержался куда дольше, чем на остальных. Некоторое время она боролась с искушением и даже подумывала, не сбегать ли ей сейчас до Гринготтса – снять со счета недостающую сумму, чтобы хватило на покупку этой книги, о которой она только слышала, но даже не надеялась где-либо встретить.

Когда у нее будет больше времени и денег, она непременно до нее доберется, подумала она, сожалея о том, что, если она решится сейчас разориться на эту книжицу, то о покупке всего остального придется забыть до следующей зарплаты. Вздохнув, она обернулась и увидела, что хозяин магазина стоит у нее прямо за спиной.

Чуть сутуловатый, с прилизанными пегими волосами, мистер Горбин изучал ее взглядом, в котором читались скорее настороженность и недовольство, чем стремление радушного хозяина обслужить покупателя. «Я что, выгляжу неплатежеспособной, что он зыркает на меня так, будто я пришла клянчить покупки в рассрочку? – подумала Диана. – Или своим присутствием я просто обламываю ему какую-то важную и жутко секретную встречу?»

– Ищете что-то конкретное или просто интересуетесь раритетами? – спросил мистер Горбин. – Да. Мне бы что-нибудь по демонологии, – ответила Диана.

Горбин кивнул и, развернувшись, поспешил куда-то в противоположный угол, где находилась неприметная дверь. Когда он исчез за нею, Диана внимательно огляделась. На полках в изобилии были навалены самые разнообразные вещи – черепа обычные и хрустальные, пузырьки с непонятными жидкостями и без этикеток, чучела животных и засушенные рептилии, шаманские бубны и африканские ритуальные маски. Скорее всего, это были наиболее безобидные артефакты, продававшиеся в этом магазине – самое «вкусное» хозяин наверняка держал в той таинственной подсобке, куда он и отправился сейчас за книгой для Дианы.

Магазин не зря располагался у самого входа в Лютный переулок, публика здесь отиралась далеко не простая, и нарваться тут на неприятности в виде внезапного визита Упиванцев было, наверное, просто. На всякий случай Диана вынула из рукава палочку и постаралась спрятать ее в складках мантии, скрестив руки на груди.

В этот момент из низкой двери появился Горбин, неся в руках какой-то довольно ветхий фолиант в темном переплете. Подойдя к Диане, он показал ей книгу, не давая, впрочем, к ней притронуться.

– Вот, – с гордостью произнес он. – «Малый Ключ Соломона», Венеция, тысяча шестисотый год. – Ух, ты! – восхитилась Диана, разглядывая обложку, на которой красовался замысловатый герб цвета потемневшего золота. – Сколько вы за нее хотите? – Пятьсот галеонов. – Сколько-сколько?! – Этой книге почти четыреста лет, мисс, – обиженно проскрипел Горбин. – Она принадлежала самому Гвидо Нортумберлендскому-Отшельнику! – Да хоть самому Мерлину, – вздохнула Диана. – Таких денег у меня нет. А есть у вас вариант подешевле? Ну, то же самое, но более позднее и менее эксклюзивное?