Успокой моё сердце (СИ)

Джинна, слушая общение братьев, кусает губы. Мурашки уже бродят по коже женщины, ранее лишавшей головы всех и каждого, кто подвернется на пути этих двоих. Теперь же речь идет о другом. Вернее, о другой. Той, что сумела даже её, судя по разговору, переплюнуть.

- Где наша assasino (убийца) сейчас?

- Это отдельная тема, брат. Красавица Изабелла нашла себе нового покровителя. Посерьезнее Маркуса.

Кай поджимает губы. Аро всегда любил принижать их persona ricca. Он же его всегда и недооценивал, правда, присланными деньгами вовсе не брезговал. Синтия тому явный пример. Её услуги стоят очень и очень дорого.

- Кого же?

- Сеньора Эдварда Каллена.

Скрыть свое изумление старший Вольтури не в силах.

- Smeraldo?

- Того самого Smeraldo, мой дорогой - подтверждает Аро.

Тихонькие капли тишины, наблюдающиеся после вскрытия всех карт относительно смерти Маркуса, Джинне кажутся спасением. Хочется уйти. Провалиться сквозь землю. Только бы подальше отсюда… Тревога и напряжение нарастает.

- Что ты предлагаешь? – переходя непосредственно к делу и оставляя позади все глупые домыслы, вопрошает Кай.

Лицо блондинки упирается в его черное одеяние, пахнущее как одежды на трупах. Ей становится тяжело дышать…

- Предлагаю вернуть долг американской красавице, - глаза обладателя черных прядей загадочно блестят, - думаю, это будет заслужено.

- Отравишь её?

- Зачем? – Аро хмурится от недалекости и примитивности мыслей брата. – Месть тогда будет бессмысленной.

Дышать совсем невозможно. Джинна вздрагивает, пробуя оторваться от своего господина. Седовласый же напротив, сильнее прижимает к себе девушку. Он поглощен словами мужчины.

- Мы отыграемся на Изумрудном бароне. Она потеряет свою золотую жилу, а мы получим компенсацию за отнятые деньги. Несправедливо отнятые, замечу.

Вольтури усмехается. Его голос ударяется о стены и отскакивает к потолку.

- Яд стоит прилично…

- Я знаю человека, который продаст нам его почти даром.

- Что за безумец? – недоверчиво интересуется Кай.

Джинна начинает дрожать всем телом, что есть силы отпихиваясь от мужчины. Но её попытки беспочвенны. Положение рук старшего сеньора не меняется. Постепенно угасают последние брыкания. Воздуха не хватает. Совсем.

- Он не безумец. Просто Изабелла – его жена. Тот яд, кстати, тоже его рук дело.

Едва ощутимый толчок седовласый попросту не замечает.

- Они в сговоре?

- Были когда-то. Но сейчас красавица перехитрила и его.

- И когда же он будет здесь?

- Максимум через два дня. Он жаждет вернуть себе нашу assasino.

Глаза Аро находят среди одеяний брата светлые волосы девушки. Блондинка больше не вздрагивает…

Проследив за взглядом обладателя черных кудрей, Кай выпускает из импровизированной тюрьмы Джинну.

Тело девушки, более ничем не удерживаемое, глухо падает на каменный пол. Красное платье, в которое она одета, как никогда четко вырисовывается на точеной фигурке.

Бледное лицо с расслабленными, неподвижными мышцами, выглядит, словно восковая маска.

Тяжело вздохнув, сеньор Вольтури расслабляется в кресле, лениво глядя на свои пальцы.

- Новая ragazza (девушка) будет сегодня же, - утешающе произносит Аро.

- Её все равно пора было менять, - отзывается Кай. – Мое сокровище себе исчерпало.

Минута молчания в честь только что свершившейся смерти, длится максимум пять секунд.

- Значит, яд?

- Именно, - Аро тоже расслабляется, обмякнув на своем месте и уложив руки на подлокотники кресла Джинны. – Все станет на свои места и каждый получит то, что ему причитается. В том числе и Изабелла.

========== Глава 36 - Casser ==========

Зеленые стены столовой действуют, как хорошее успокоительное. Мало того, что они идеально вписываются в интерьер комнаты, так ещё и помогают сохранить какие-то зачатки нервных клеток.

Круглый деревянный стол не поменял свое местоположение с нашей последней встречи. Высокие темные стулья – тем более. Они возвышаются над полированной поверхностью, отбрасывая на неё едва заметные тени. Света на улице стало больше, едва мы вышли из злосчастного леса.

В чаще мрачно и жутко.

Около особняка – наоборот.

Все познается в сравнении. Доказано лично.

- Спасибо, - благодарю домоправительницу, переставляющую мою порцию с подноса на стол. Суп. Ароматный, согревающий, наверняка очень вкусный…

Большая металлическая ложка устроилась на белоснежной салфетке рядом с вилкой.

Зачарованно смотрю на неё, но взять в руки не смею.

Без позволения Хозяина.

Преграда, родившаяся в день знакомства с Маркусом, не дает права есть по собственному желанию. Лишь тогда, когда будет разрешено. Когда скажут прямым, четким текстом без уверток.

Когда отдадут ясный приказ.

Глаза находят Эдварда сами собой. В этом доме он единственный, от кого мне все ещё требуется дозволение, несмотря на всю ту откровенность, что я увидела сегодня у каменного забора.

Каллен, откинувшись на спинку своего стула, сидит с закрытыми глазами. Пострадавшей руки не вижу, зато здоровая лежит на поверхности стола.

Веки даже не подрагивают.

Неужели спит?..

- Эдвард?

Глаза тут же распахиваются.

- Все в порядке? – участливо спрашиваю я.

Лицо мужчины суровеет.

Чересчур громко придвинув стул к столу, он выпрямляется.

- Хватит задавать этот вопрос, - велит грубый голос.

Я опускаю глаза, утыкаясь ими в свою тарелку.

Запах обеда сводит с ума.

Не знаю, как намекнуть Каллену о возникших трудностях. Я прекрасно помню его слова, что в «подобном фанатизме» он не нуждается. Правда, делу это нисколько не помогает.

Сам мужчина тоже хмуро смотрит на суп. С таким выражением туда в средневековье заглядывали гадалки. Видели там прошлое и будущее. Иногда – даже настоящее.

Что желает разглядеть Эдвард?

Хочет ли показать мне что-нибудь ещё?

Там, в лесу, у забора, я видела его настоящее лицо. То, что появляется редко и надолго не задерживается. Я все чаще имею возможность общаться не с надменной маской, а с тем, что под ней, и, несомненно, ценю это. Жаль лишь, что моменты удается урвать достаточно редко.

Прошлую неделю мы почти не разговаривали. Не было ни времени, ни желания. Все силы уходили Джерому. И сейчас уходят, но уже, благо, не в таких количествах. Теперь мы говорим. Говорили…

Негромкое звяканье ложки, которую Эдвард поднимает с салфетки, отвлекает.

Переключаюсь на него, жадно следя за первой пробой супа.

Провалился бы ты сквозь землю, Маркус…

Уже?

Прекрасно!

Я пробую пересилить себя и все же сделать, как следует. Взять прибор, зачерпнуть зелено-коричневой жидкости и насладиться теплом, растекающимся по пищеводу…

Но нет.

Вместо этого все, что я могу - это смотреть, как едят другие.

Уловив целенаправленный взгляд, мужчина останавливается.

Вздыхает.

- Что? – раздраженно спрашивает он, глядя на меня, как стервятник на потенциальную добычу.

Стараюсь совладать с собой и не показать всех истинных эмоций.

Отвращение…

Неприязнь…

К себе.

Беспокойство…

Боязнь…

Наказания.

- Я могу приступать? – натягиваю на сопротивляющиеся губы лживую улыбку.

Каллен зеркально повторяет выражение моего лица, скрещивая руки на груди.

Его глаза недобро сверкают.

- Нет.

Мои пальцы, уже готовые схватить ручку ложки, замирают. Вместе с ними застывает и сознание, ожидающее совершенного иного слова.

Я растерянно смотрю на моего похитителя, не понимая происходящего.

- Ты хотела мой ответ – вот он. Нет, – уверенно повторяет Эдвард, пожимая плечами.

Глаза перескакивают с супа на мужчину, не в силах остановиться.

Черт. Мне ведь не запрещали есть.

Ни разу.

- Что будешь делать теперь? – тоном доброго друга интересуется Каллен. Усмешка глаз не освещает.