Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)

Подумав еще с несколько минут о том, что лучше сделать в данной ситуации, Тор сдался. Одинсон никогда не отрицал, что скучает по Локи, что сколько бы этот ненормальный не приносил ему нервотрёпки, Тор хочет, чтобы так было всегда. К тому же, опираясь на мелодраму произошедшую между бывшим любовником его шефа и самим Лафейсоном, Тор мог с уверенностью сказать – что бы не вытворял Локи, но он ценил своего телохранителя и любил. Как обычно по-своему, конечно же, но любил.

Присев на край кровати, Тор не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к спящему и мирно посапывающему телу, проведя линию указательным и средним пальцем по столь полюбившейся татуировке на позвоночнике. Прощупывая подушечками пальцев каждый позвонок, Одинсон представлял то время, когда Локи вернули из Франции, когда целый год он был прикован к кровати, без возможности встать, когда врачи твердили ему, что его травма слишком серьезная, что нужно рассматривать вариант того, что Локи, возможно, больше никогда не сможет ходить, а он встал. Перед глазами встали картины темной больничной палаты, как Локи смотрит в окно, наблюдая за переходом света от фар проезжающих машин, и тихо ненавидит все, что происходит. Ненавидит себя, ненавидит Марка, ненавидит свою работу, судьбу и жизнь, но именно это его и подстегнуло. Боль дала Лафейсону неплохой пинок для того, чтобы прекратить верить всему, что говорят врачи и не сдаться, а жить дальше, не смотря на то, что совершенно не хочется, и только тогда до Тора дошло…

Рискуя своей жизнью, Марк спас Локи, и Лафейсон в ответ не мог просто так сдаться, несмотря на то, что между ними случилось. Нет, он не был благодарен, он просто не мог поступить с Сореном так, как он поступил с ним. Вопросы чести для Локи всегда были на первом месте, даже выше гордости и эгоизма, и именно это Тор и полюбил в своем шефе. Именно этим он восторгался. Да, Лафейсон лгал, постоянно что-то скрывал, но если вопрос заходил о чести, то можно было даже не сомневаться, что Локи сделает все правильно и с умом.

- Прости, - приглушенный подушками голос Локи вывел Тора из размышлений. – Я очень соскучился по тебе. А еще внизу немного холодно.

- Не оправдывайся.

- Разреши мне остаться.

- Я не твой начальник, чтобы что-то разрешать или запрещать.

- Но у тебя же есть мнение на этот счет, - оперевшись на руки, Локи устроился в сидячее положение напротив Тора.

- Я все равно не смогу его преобразить в слова.

- Я хочу остаться, не прогоняй меня.

- Хорошо, - Одинсон хотел встать с кровати, чтобы обойти и улечься на свою сторону, но Локи вернул его на место и повернул к себе спиной.

- Это я виноват, - смотря на увечья, принесенные электрическим током, Локи решил выдать свой очередной секрет. – Они знали, что мы придем, я их предупредил, - повернувшись через плечо, Тор уставился на своего шефа ошарашенными глазами. – Вы должны были забрать Бартса и уйти, а я остаться с ними. Был план, но вы его порушили. Прости меня, я не хотел… Я могу объяснить.

- Хватит на сегодня объяснений, - прижавшись лбом к затылку Тора, Локи зажмурил глаза.

- Больше никакой лжи, Тор. Я клянусь тебе, ты… Ты нужен мне. Когда ты лежал там и не дышал, я подумал, что это все. Если бы ты не выжил, то мне пришлось бы поубивать их всех, а после пустить себе в лоб пулю, так как пожизненного в заточении я бы не вынес… Особенно зная то, что тот, кого я… Кого я люблю, погиб из-за меня.

- Успокойся, - положив ладонь на шею Локи, Тор прижал его к своей груди. – Я же здесь. Все в порядке.

- Ты хотел правду, так вот она – я боюсь за тебя, Тор. Ты практически единственное, что соединяет меня с нормальной жизнью, и если тебя не станет, то скоро наступит и мой конец, так как я не буду ведать, что творю.

- Прекрати. Я могу попросить тебя об одолжении?

- Конечно. Все, что угодно.

- Ты постоянно говоришь. Помолчи немного, хорошо?

В ответ Локи лишь грустно улыбнулся и кивнул головой. Они просидели в полной тишине довольно долгое время, пока Лафейсон не начал тихо тереться щекой об грудь Тора, словно кот. Вспомнив слова Марка, Одинсон все же решил последовать его совету, но с точностью до наоборот. Проведя кончиками пальцев по губам Локи, Тор притянул его лицо к своему и легко, словно даже не прикасаясь, поцеловал. В ответ Лафейсон начал ласкаться еще сильнее, понимая, что теперь можно. Одинсон оперся на руки, чтобы не ложиться на больную спину, и полностью отдался ощущениям. В первый раз в жизни Локи не торопился, делал все медленно, наслаждался процессом, он оставлял свой след на каждом участке тела Тора, до которого мог дотянуться: лоб, виски, мочки ушей, скулы, выпирающий кадык, впадина на шее, ключицы, соски, ребра, живот. От каждого нового прикосновения Тор чувствовал, как по его телу пробегают мурашки, чувствовал, как Локи старается доставить ему удовольствие, не просто возбудить, а именно сделать приятно. Когда же голова его шефа опустилась еще ниже, то Одинсон понял, что больше не может держать свое туловище на руках, и на свой страх и риск, опустился голой спиной на мягкую ткань постели. Первые ощущения были неприятными, но в контрасте с тем, что вытворял Локи, это практически не ощущалось. Зарывшись пальцами в длинные волосы своего шефа, Тор просто перебирал пряди, превращая и без того взъерошенную прическу Локи в птичье гнездо, тем временем как сам Лафейсон играл со вставшим членом телохранителя языком и губами.

- Остановись, - тихо прошептал Тор. – А то тебе ничего не достанется.

- Я могу и потерпеть.

- Прекрати, не надо строить из себя великомученика и наказывать себя, - вновь притянув к себе Локи, Одинсон уложил растрепавшиеся волосы шефа ему за уши. – Чего ты хочешь?

- Тебя.

- Нет, как именно ты хочешь?

- В первый раз в жизни, я не знаю.

- У меня есть идея, - неоднозначно посмотрев на Локи, Тор поднялся с кровати и стал что-то искать. – Отлично, - протянув Лафейсону широкую атласную ленту, телохранитель немного прищурился и улыбнулся. – Завяжи себе глаза и жди, я скоро приду.

- Что ты?..

- Ты веришь мне?

- Да.

- Тогда сделай то, что я прошу. Тебе понравится.

Затянув узел ленты, Локи наощупь уложил два одеяла по бокам от себя, положил голову на подушки и принялся ждать. Мысли о том, что собирается сделать Тор, не давали ему покоя, и руки сами потянулись к возбужденной плоти. Лаская себя медленными и рваными движениями, Лафейсон услышал, как дверь открылась и в голове промелькнула мысль о том, что в доме есть не только они с Тором, но худший вариант отпал сразу же, когда раздался негромкий звук от предмета, который его телохранитель принес с собой, а после теплые и такие знакомые руки провели по обнаженной груди до самого низа туловища. Нагретый воздух комнаты затруднял дыхание, особенно когда Тор навис над Локи и начал покрывать поцелуями низ его живота.

- Ты опять нагрелся, словно батарея, - проговорил Одинсон у самого уха своего шефа. – Я хочу немного охладить твой пыл. Только будь тише, не хочу завтра краснеть перед твоей матерью.

- О, она только рада будет.

Схватившись за одеяла и сдерживая громкий стон, Локи сильно выгнулся всем телом, когда его кожи коснулся лед, и только тогда до Лафейсона дошло за чем же ходил его телохранитель. Тор медленно провел кубиком льда от самой шеи до низа живота своего шефа, и к концу пути кубик практически растаял, оставив за собой дорожку уже нагревшейся воды. Локи дышал часто, сбивчиво, пытался привести мысли в порядок, но ничего не выходило. Отсутствие зрительного контакта сыграло свою роль, и кожа стала более восприимчивой к прикосновениям, а особенно к столь сильному контрасту температур.

- Как тебе?

- Боже… Это… Это что-то потрясающее.