Tell me "I know" (СИ)

Холод растекается по венам, словно жидкий лириум.

Мне кажется, или на коже проступает тонкий узор инея, сплетаясь в причудливый морозный орнамент? Слышу, как ты что-то кричишь Летису, как тяжело дышит рядом со мной Волчонок… В глазах стремительно темнеет…

Ледяной ветер. Он словно вымораживает мысли и чувства в сознании. Вымораживает САМО сознание. Иногда мелькает мысль, что крохотные крупинки льда уже содрали всю плоть, до самых костей – потому я и не чувствую боли.

Нет. Боль я чувствую… но она такая слабая – словно отголосок сна. А еще – она тоже отдает смертным холодом.

Крошечная искорка – моя путеводная звезда в этом непроглядном мраке – тускнеет.

Это неправильно!

Всей мощью того, что есть я, пытаюсь заставить ее разгореться, засиять для меня, как прежде. Миг полной темноты…

И вот сияние снова становится ровным. Ледяной ветер свистит вокруг, но теперь это почти не приносит неудобства. Изнутри греет осознание – вон он, выход.

Еще немного…

Всего лишь короткая вечность…

Из темноты беспамятства меня выбрасывает резким толчком. В голове словно взорвался пульсар – слишком яркий свет, слишком резкие звуки. Ваши голоса словно в Тени – рассыпаются многоголосьем Завесы. К вискам прижимаются тонкие прохладные пальцы. Не твои – твои я узнаю сразу. Значит Летис.

– …схоллане те герро, умояль лазгар…

Дальше вслушиваться в шепот нет смысла. Всего лишь Песня Пламени – не в песенной форме, почти беззвучным речитативом. Что ж, в какой-то мере он прав – Аколиту легче всего прийти в себя с поддержкой силы Бога…пусть его и зовет не его служитель. Пытаюсь выдохнуть, что я в порядке, но из глотки рвется лишь надсадный кашель.

Летис сначала заканчивает читать священный текст и только после этого почти неслышно сообщает:

– Я не могу перевести на себя твою Печать. Почему ты им не сказал? – Не…нужно, – кашель подавить удалось. Уже хорошо.

Эльфик Второй пожимает плечами:

– Как скажешь. Ты готов идти?

Киваю и протягиваю руку. Вздергивает он меня на ноги с невероятной силой. Быстро оглядываюсь по сторонам. Вы все стоите в трех десятках шагов, словно не решаетесь подойти ближе. Это…больно? Не знаю. Я пугаю вас – я это ощущаю всеми фибрами своей души и своего дара. Летис тихо произносит:

– Тебя не было почти час. Я думал, что не смогу вытащить. А потом ты очнулся так резко, словно тебя вернули в тело пинком. И восстановился за считанные минуты. Я не понимаю этого. – И не надо. Я знаю, что это – это главное, – ни медяшки я не знаю, но это уже не ваше дело.

Спуск по склону мы продолжаем в абсолютном молчании. Нет времени задавать вопросы. Вы это понимаете. Я это понимаю. А главное – это понимает и мироздание. Тропинка под ногами одним краем обрывается в пустоту – там кажущаяся бездонной пропасть, с залитым туманом дном.

Интересно, каково это – сделать туда шаг? Трясу головой – нет, слишком рано думать о подобном. Нужно идти. Пока не сгинет Тень, пока не спадет Вода… Интересно, откуда это? Я столкнулся с этим текстом давно – еще в первые дни после Ритуала, читая чуть выцветшие записи о том, ЧТО именно со мной сделали. Приписка на полях, словно кто-то пытался зафиксировать убегающую мысль.

«Мы будем дарить Им жизнь

Пока не сгинет Тень,

Пока не спадет Вода,

Пока Мир не встанет над Пропастью грядущего,

Пока не замрет перед прыжком в Бездну…»

Тогда я еще не понимал, что подразумевалось под дарением жизни…

Теперь – понимаю. Или почти понимаю.

Нахожу тебя взглядом – ты, как и я, время от времени смотришь вниз. О чем ты думаешь, Умо Асала? Чего хочешь? Все вы сильнее меня – хоть и считаете, что это не так. Лишь те, кто наделен немалой силой, могут пойти против своего предназначения и бросить вызов самой судьбе. Я не из их числа.

Я же – лишь щепка, оторванная волнами от целого…

Варрик что-то рассказывает идущему рядом с ним Зеврану, Алистер пересмеивается с Калленом – судя по обрывкам того, что мне удается расслышать, обсуждают какую-то историю общего храмовничьего прошлого. Летис упрямо доказывает Волчонку, что магия не виновата в их несчастьях – глупо, Фенрис этого никогда не признает, потому что слишком часто сталкивается с подтверждениями обратному – и я не могу с ним не согласиться.

Потому что те, кто наделен магией – обречены на роль орудия Судьбы. А она никогда не выбирала средств для достижения целей.

Как сейчас.

Нас должно быть двенадцать. Я умею читать такие знаки – потому что ничто в этом мире не происходит случайно. У нас впереди – дорога к Богу…Богам. Этого никто из вас тоже не знает…Быть может, кроме Лета. Потому что Боги должны вернуться к нам – тем, кто до сих пор блюдет их заветы.

Потому что рабская, чужая религия должна быть уничтожена, стерта с лица Тедаса – и ни один из Магистров, ни один из Жрецов не оставит попыток.

Потому что я сделаю все, чтобы Лукасан вновь раскинул крылья над Империей.

Потому что Боги – наши защитники от Тени и Демонов.

Но знают ли об этом мнящие себя всесильными служители Андрасте?

– Зачем ты идешь туда? – Найти патруль. – А зачем тебе это вообще надо? – ты хмуришься. Полон сомнений – неужели? Я думал, что ты вовсе не умеешь сомневаться во мне. – Потому что я должен. – Кому, Гаррет? Прошу тебя, не нужно мне лгать. Я же вижу, что ты… Я Целитель, Хоук. – Не имеет значения, – качаю головой. – ЧТО ЗНАЧИТ, «НЕ ИМЕЕТ»?! У ТЕБЯ АУРА САМОУБИЙЦЫ, ГАРРЕТ!

Все оборачиваются на твой крик. Смотрю в золотые глаза, полные боли и страха. Не бойся за меня, Умо Асала. Мой путь прост и ясен. Машу рукой – не нужно остальным сейчас слышать продолжение нашего разговора. Не разрывая сплетения взглядов, прижимаю ладонь к твоей щеке, ощущая, как пальцы царапает золотистая щетина:

Потому что ты должен знать – осознаю вспышкой.

– Не самоубийцы, душа моя… Обреченного. Это немного другое.

Ты со всей силы вцепляешься в ремни моей брони, кое-где на коже проступает узор тонких лазурных трещин, в зрачках – голубые искры. Вы оба на грани.

– На что? Обреченного – на что, Гаррет?! – Не на смерть, если ты об этом. На привале я объясню, что смогу, а потом, если захочешь, отвечу на твои…ваши вопросы.

Хмуришься, прячешь неуверенность и боль. Не нужно. Я чувствую их, как свои – потому что и сам испытываю нечто схожее. Я не должен был привязываться к вам. Ни к кому из вас. Но это, кажется, сильнее меня. Вы стали частью меня самого – и тем хуже для меня. Потому что я не смогу отказаться от… того, что ждет меня впереди.

Потому что для Очищения Оскверненного нужна чья-то жертва.

Потому что для Пробуждения Спящего – тоже.

И совсем необязательно, чтобы эта жертва была кровавой. Достаточно убить самого себя – свою душу.

Твоя рука сжимает мою. И в этом простом прикосновении я черпаю даже не уверенность – веру в то, что все это – не напрасно. Что небо все же покорится вернувшимся Богам.

– оОо –

Через два часа после полудня мы подходим к высоким каменным вратам. В сознании вспышкой мелькает образ хрупкой девушки-подростка с посохом за плечами, благоговейно проводящей по чуть выкрошенной резьбе.

«Гаррет, смотри, как красиво!»

«Главное, чтобы это того стоило, Бет»

«Это будет того стоить, братик! МЫ же…мы же свое имение выкупим! У нас будет свой ДОМ!»

По моим губам расползается горькая усмешка. Касаюсь пальцами тех же камней – мрамор осыпается серой пылью, налетом оседая на черной коже перчаток. Бетани… Кто она мне была, если честно? Уже ведь даже и не сестра – потому что я по крови больше не Хоук.

По крови я – никто.

Потому что она – вовсе не человеческая. Только вот чья? Снова становится интересно. Не просто же так все это со мной проделывал мой Хозяин. У него была куда более глобальная цель, нежели создание идеального раба – это я понимаю вполне отчетливо.

Но какая? Обрывки того, что мне известно, никак не складываются в целостную картину, потому что в мозаике не хватает слишком многих кусков. С другой стороны, что-то во мне должно еще оставаться от Хоуков – ведь я вскрыл Гробницу Корифея, так или иначе… Впрочем, и это уже тоже прошлое. Стоило бы сесть, спокойно просчитать все варианты и составить нужные схемы воздествия – просто, чтобы понять, чего ждать…