Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

- Братик, за что?..

Изгнать эти сны оказалось ему не по силам. Араши тщетно искал выход из мрачного тёмного лабиринта ужаса, но все дороги приводили его в тупик. В ночные часы, чтобы чем-то занять себя, Араши составлял планы будущих сражений, заставлял свой мозг работать до изнеможения, до потери сознания, когда не снятся больше никакие сны.

И в один из таких дней, наполненных кромешным адом, ему вдруг подумалось, что он не выдержит. Для Лорда Путей телепортироваться с идущего на крейсерской скорости корабля, а потом вернуться обратно ничего не стоит. Однако Араши, вместо того, чтобы оказаться на берегу лесного озера на одной из тихих аграрных планет, где у него имелись свои земли, рухнул в воды этого озера с немаленькой высоты. Когда наглотавшийся воды, кашляющий герцог выбрался на берег, то без сил распростёрся на мокром песке, с трудом переводя дыхание. Он не смог рассчитать даже такой простенький переход. Разум его погибал в агонии, боль, угнездившаяся внутри черепа буравила и дёргала так, словно в голове Араши работала кузница.

Немеющими пальцами принц попытался расстегнуть ворот рубашки и тут из нагрудного кармана выпал медальон, который когда-то он украл у Фабио. Амулет, препятствующий проникновению в мысли владельца, безделушка, оказавшаяся совершенно бесполезной после того, как Араши узнал, что в крови народа хсаши нет Искры, а значит, не может быть угрозы со стороны одарённых. И вот сейчас он держал в дрожащих пальцах этот медальон, а почерневшая бирюза крошилась и ломалась, как мел в его пальцах.

От какой-то детской обиды задрожали губы, сдавленные рыдания вырывались из сведённого судорогой горла. Его обманули. Провели, как последнего кретина! Воздействовать на разум можно не только при помощи Дара… Алхимия давала бесконечные возможности для этого! Вода, которую он пил, еда, которую делил с другими, ароматные воскурения, так обожаемые хафессой Феридэ… У хсаши был иммунитет к большинству ядов, а у него – нет. Всё верно, дома, в Империи, его способность различать отравленную пищу не знала себе равных, но здесь, в непривычном мире, с незнакомой едой и приправами чутьё Араши дало сбой. И теперь он мучительно умирал от передозировки собственными же транквилизаторами, чужими ядами и бесконечной усталости, навалившейся, подобно гранитной плите.

Ему было трудно дышать. Волны, накатывая на берег, укрывали его по пояс тёплым одеялом, чтобы мгновением позже схлынуть, оставив Араши, словно жалкую, раздавленную медузу на песке.

- Я не хочу умирать, – шептал он, будто некое могущественное заклинание. – Не хочу умирать! Ещё слишком рано, я не сделал ничего, чтобы стать Воплощением Дракона…

Собрав последние силы, Араши Йонен сел и, запрокинув голову к голубым небесам, закричал:

- Изначальные! Если вы меня слышите! Молю вас, дайте мне сил, чтобы направить ваш народ по пути истинного величия!

Этот крик устремился ввысь, в ледяные, надменные небеса, а измученный непосильной тяжкой ношей герцог Йонен без чувств рухнул на мокрый песок и нагретые за день солнечным теплом волны ласково целовали его красивое, усталое лицо.

А где-то далеко в бескрайнем космосе на хрустальной площадке, парившей прямо в беззвёздной темноте, высокая и прекрасная женщина обернулась к своим спутникам, которые, сидя в прозрачных стеклянных креслах, играли в трёхмерные шахматы, и расчерченная тонкими линиями доска с фигурами висела над молочно-белым полом, излучающим неяркий свет, словно на невидимых нитях.

- Неужели вы не сделаете ничего? – С состраданием в голосе воскликнула женщина.

- А что мы, по-твоему, должны предпринять? – Равнодушно откликнулся один из игроков, даже не посмотрев в её сторону. Его больше интересовала ситуация на доске, чем какая-то букашка, посылающая тщетные мольбы и воззвания.

- Разве вы не понимаете, что лишаете наших детей надежды на будущее?

- Детей? Побойся Высокого Оола, Аста-эн-Зей. Один из экспериментов оказался удачнее предыдущих, но не считаешь же ты и впрямь этих ящериц своими детьми?

- Оставь, – глухо вымолвил второй, передвигая усилием мысли хрустальный треугольник фигуры с одной клетки на другую. – Она же Хьярра, в конце концов. Богиня любви и поэзии.

- Вам ещё не надоело играть в богов? – Насмешливо фыркнул стоящий у самого края платформы юноша в белоснежных одеждах. Однако в его серебряных глазах можно было увидеть вереницу веков. Пожалуй, из всех присутствующих, он был старейшим, оттого и взял себе когда-то имя Хссаан, которого хсаши превозносили, как владыку мудрости и знаний и магических таинств. – Всё стало казаться не таким забавным, как в самом начале.

- А кто они? – Не желая успокоиться, гневно спросила та, что носила имя Хьярра. – Мы создали их, наставляли, учили, а теперь просто бросим? Посмотрите, они уже воюют между собой, потому что им не хватает места!

- Не сваливай на нас свою оплошность, Аста! Это ты внесла в генетическую программу код быстрого размножения. Если бы Халаан-эн-Суйге не ввёл следом ген высокой детской смертности, вся Галактика уже кишела бы хсаши! По-хорошему, их надо просто стереть и всё. Сделаем вид, что эксперимента не было.

- И после всего сказанного, Сиел-эн-Датор, ты продолжаешь считаться их богом войны, Ххсийном. Какая мерзость!

- Не желаю иметь ничего общего с ошибкой по имени хсаши. И не присваивай мне этих дурацких имён!

- Спокойствие, элды. Если бы сейчас вас видел сам Высокий Оол, Ядро Галактики, вас самих сочли бы за прискорбное отклонение от нормы. – Невозмутимый Этал-эн-Фарим, которого хсаши знали как покровителя всех путешественников Хассвата, наблюдал за вспыхнувшей ссорой, словно старший, приглядывающий за детьми. Высокомудрый Хссаан продолжал молча смотреть в космическую бездну под своими ногами, словно пытался найти там некие ответы.

Сиел отвернулся к доске и сделал свой ход.

- Этот человек… разве вы не видите некоторого сходства между нами? – Аста сделала ещё одну попытку заинтересовать высокородных элдов. Сиел бросил взгляд в услужливо раскрытое вирт-окно, показавшее неподвижно лежавшего на берегу озера человека.

- И что в нём? Обычная мошка.

- Нет же… Смотри внимательнее и вглубь.

- Подумаешь, – через несколько мгновений, пожал плечами старлинг. – Полукровка.

- Это не просто полукровка! – Снова разозлилась женщина, приближая виртуальное окно к самым глазам Сиела. – Это сын старлинга! Такого же, как мы!

- Вот же сравнила, – фыркнул вернувшийся из размышлений Хссаан, чьё истинное имя было Шаррак-эн-Мирия. – Старлинги не сношаются с людьми. Это… грязно. Немыслимо даже предположить подобное. Высокий Оол…

- В бездну Высокого и все его предрассудки! – Хьярра топнула ножкой, обутой в серебристую сандалию. – Понимаете, что означает наша находка? Сын кого-то из Потерянных! Потенциально, из его внутреннего огня можно создать звезду.

- Только в том случае, если хочешь уничтожить его. – Шаррак подошёл ближе и тоже посмотрел на бездвижное тело. – Аста права. Возможно, это действительно потомок Потерянного, но кого? Их было девять. Девять звёзд, в ходе глобальной катастрофы утративших своих хранителей. Два светила уже погасли, что означает две смерти, но остаются ещё семеро.

- Оол уже утратил интерес к их поиску, так что пусть всё остаётся так, как есть. – Этал-эн-Фарим вернулся к игральной доске, всем своим видом показывая, что его не заботят пустые разговоры о хсаши или полукровках.

- Если Араши Йонен сын старлинга, он способен на большее. Это тот самый шанс для хсаши, который я так долго искала! С его помощью можно вновь вернуть нашим славным детям надежду на спасение. Ему просто нужно немного помочь.

- И кто займётся этим? – Зевнул Сиел. Аста-эн-Зей вздёрнула подбородок, непримиримо сообщив всей галактике:

- Я!

====== Глава 13. “Сделано в Эргоне”. Часть 1 ======

Едва только Сулла исчезла за окном, Тимо, оттолкнув с дороги сыновей, ринулся за ней. Подоконник мелькнул под ногами, словно черта, разделяющая два мира – землю и бескрайнее небо, во тьму которого стремительно падал Император. В голове не осталось никаких связных мыслей кроме одной – успеть спасти, не дать разбиться, потому что это означало конец всего: его нового счастья, трогательного и по-домашнему нежного, возможности стать другим, более терпимым и научиться любить по-настоящему, не так, как прежде. Всё это не оформившейся бурей эмоций подхлёстывало сердце и оно ломилось из груди, барабанным боем отдаваясь в ушах. Холодный, стылый ветер резал глаза, вытянутые пальцы царапали воздух в надежде стать ещё ближе к ней, белоснежной снежинкой летевшей далеко внизу, освещаемой короткими очередями всполохов от проносившихся мимо освещённых окон башни.