Перерождение (СИ)

— Ты заморозила огонь, и мы смогли выбраться, — утверждаю я. — Неужели ты не помнишь?

— Последнее, что я помню, как Марсель говорит мне бежать, а потом он отлетает в противоположную сторону, — произносит Ребекка, а её глаза блестят.

— Он смог выбраться? — спрашиваю я.

— Я не знаю, — говорит Ребекка. — Ник сказал, что пытался его найти, но не нашёл. Может, ему удалось сбежать, а может, огонь сжёг его дотла.

— Бекка, мне жаль, — искренне произношу я.

— Я знаю, — кивает Ребекка. — Ладно, я не буду тебе мешать. Отдыхай.

Ребекка уходит. Я лежу в кровати и думаю о разговоре Майклсонов. Они говорили, что мне пора активировать проклятье. Но как? Как я это сделаю? Я даже не знаю, как это делать. Ребекка сказала, если я сделаю это неподготовленной, то это сломает меня. Что же надо сделать? И никто мне не говорит. В клубе Кол хотел мне сказать, но не успел. И он меня спас. Оттолкнул в сторону, как только раздался взрыв. Я благодарна ему. Он спасает меня уже второй раз. Сначала от оборотней, теперь от взрыва. Оборотни знали, что я буду в клубе. Они хотели убить Майклсонов и забрать меня. Что-то им помешало, и они потерпели поражение. Но теперь они ни за что не остановятся. Они любыми способами попробуют достать меня, чтобы совершить это жертвоприношение, чтобы взять мою силу. А в чём моя сила? Где она? Я не верю, что я сильная. Я не смогла защитить себя в клубе. Я чуть не умерла; повезло, что Давина появилась рядом. Я умирала. Я помню, как моя душа покинула тело. Она блуждала по потустороннему миру, полному одиночества, пустоты и холода. Тьма хотела унести мою душу навсегда, но не смогла. Но я помнила всю боль, весь холод. Я смотрю на своё запястье, куда до меня дотронулась тьма. Остался след от ожога. И если его не смогла исцелить вампирская кровь, то, думаю, он останется теперь навсегда. Но я выжила. Я жива. Меня спасли. Но я не хочу, чтобы меня постоянно спасали. Не хочу чувствовать себя слабой. Я хочу уметь постоять за себя. Придётся стать сильнее. А есть только один способ. Надо активировать проклятие. Я не знаю, как это сделать. Но я готова.

========== 21. ==========

Я переодеваюсь в повседневную одежду и выхожу из комнаты. Надо бы встретиться с Майклсонам и убедиться, что все в порядке. Я спускаюсь на первый этаж. Кроме Клауса, здесь больше никого нет. Майклсон сидит за столом и задумчиво смотрит куда-то вдаль. Громко кашлянув, чтобы привлечь внимание, я спрашиваю:

— А где все?

Клаус отвлекается от своего интересного занятия и смотрит на меня.

— Отдыхают после той засады в клубе, из-за чего ты виновата, — ухмыляется он.

— Я? — удивляюсь я. — Я не виновата, что на нас напали.

— Надо же! — хмыкает Клаус. — А кто хотел развлечься? А? Ты хотела пойти в клуб, и нам пришлось идти за тобой, прекрасно зная, что там будет ловушка.

— Я же не виновата, что ты никуда меня не выпускаешь и держишь тут как пленницу! — парирую я. — Я живу, как в клетке. Никакой свободы!

— Я пытаюсь тебя защитить! — восклицает Клаус. — Ты не можешь постоять за себя!

— Я могу постоять за себя! — кричу я в ответ.

— Давай проверим, — вызывающе произносит Клаус. — Покажи, чему тебя научил Элайджа.

— Запросто! — шиплю я.

Я быстро приближаюсь с Клаусу и замахиваюсь. Он моментально перехватывает мою руку. Я выворачиваюсь и ударяю его локтём в лёгкие. Естественно, удар никак не отражается на Клаусе. Он лишь слегка морщится. Я наношу удары за ударами, а Клаус с лёгкостью их блокирует. Делаю резкие выпады, развороты, но всё же промахиваюсь и разрезаю кулаками воздух, изредка попадая в вампира. Иногда и Клаус наносит удары, но мне удаётся уворачиваться. Не зря Элайджа меня учил, у меня неплохая реакция. В драке с Клаусом во мне просыпается злость. Сердце бешено бьётся. Мои удары становятся уже более агрессивными. И я не могу это контролировать. Я приближаюсь к Клаусу, наношу сильные удары, шиплю. Слышу скрежет своих зубов. А потом моя ярость становится такой сильной, что из моей груди вырывается рык. Я делаю ещё один удар, и Клаус отшатывается на несколько метров. Я не могу себя контролировать. Ярость полностью овладела мною. Я не понимаю, что я делаю. Я снова замахиваюсь, чтобы нанести удар, но Клаус резко хватает мою руку, сильно сжимает запястье, отчего ладонь белеет, притягивает меня к себе. А затем я чувствую, как он пробивает мне рёбра и хватает сжавшийся комок внутри. Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь. Ярость тут же испаряется. Я снова владею своим телом и разумом. Но теперь я чувствую дикую боль в груди. Я хочу крикнуть так сильно, чтобы разбились все стёкла и лопнули барабанные перепонки, но не могу этого позволить. Я не могу показать Клаусу свою боль. Я прикусываю губу, чтобы подавить крик и сдержать слёзы, которые вот-вот могут политься из глаз. Клаус продолжает сжимать запястье и держать моё сердце. Я не знаю, сколько длится эта пытка. Такое ощущение, что прошла уже вечность. Мне больно дышать и двигаться. Я не могу вырваться, иначе останусь без сердца и умру по своей же вине.

— Видишь? — ухмыляется Клаус. — Ещё секунда — и ты мертва. Тебе повезло, что это всего лишь я. Ни один оборотень не будет с тобой церемониться и сразу же вырвет твоё непослушное сердце. Не соблазняй и меня, волчонок.

Клаус небрежно опускает руку, и я падаю, опираясь о лестницу. Ладонью я прижимаю место, где находится моё сердце. Грудная клетка пробита, из раны хлещет кровь. Я удивляюсь, как ещё не потеряла сознание. Клаус ставит перед мной рюмку с красной жидкостью. Кровь.

— Выпей, полегчает, — ухмыляется он.

Клаус поднимается на лестницу, затем, немного подумав, поворачивается ко мне и говорит:

— Я тебя предупреждал, Андреа. Не стоит перечить мне.

И Клаус исчезает. Я дрожащими руками тянусь к рюмке и выпиваю спасительную кровь. Чувствую вкус чего-то горько-сладкого. Похоже, здесь кровь и вино. Рана на груди тут же затягивается. Сейчас во мне крови очень много вампирской крови. Ничто не мешает сделать меня вампиром — нужно лишь убить. Клаус хотел меня наказать? Наказал по полной. Как же я его ненавижу! Я не понимаю, как Ребекка жила столько веков с этим тираном? Монстром. Мне сразу вспоминается одна фраза. „Когда монстр не монстр? Когда ты любишь его“. Это и является ответом на мой вопрос. Ребекка любит Клауса, он же её брат. А что может быть сильнее сестринской любви? Я это прекрасно понимаю. Стоит вспомнить мою младшую сестру Ким. Сколько мы с ней ни ссорились, ни ругались, ни пакостили друг другу — я всё равно её любила и заботилась о ней. Воспоминания о Ким снова вызвали жгучую боль в сердце, словно кольнули иголкой. По-моему, боль от Клауса терпеть легче, чем эту. В любом случае, физическую боль всегда легче терпеть, чем психологическую. Это я уже давно поняла.

Посидев несколько минут на диване и отдохнув от стычки с Клаусом, я поднимаюсь по лестнице и направляюсь на третий этаж. Именно здесь живёт Фрея. Сейчас мне нужно поговорить с ней. Самая первая комната. Я стучусь и захожу внутрь. Фрея сидит за столом и внимательно читает какую-то книгу. Сейчас она выглядит лучше, чем вчера. На столе находится много старинных рукописей на неизвестном мне языке, книг, тетрадей, вырезок. Я присаживаюсь к Фрее. Она тут же отрывается от своего занятия и смотрит на меня.

— Я не отвлекаю? — интересуюсь я.

— Нет, — улыбается Фрея. — Ты что-то хотела?

— Да, — отвечаю я. — Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

— Намного лучше, — произносит Фрея. — Финн и Давина вовремя подоспели.

— Прости меня, — говорю я, — это я виновата, что мы попали в засаду…

— Ты не виновата, Андреа, — перебивает меня Фрея. — Ты хотела отдохнуть от всего этого, хотела свободы. Кто же знал, что оборотни нападут? Никто. Ты в этом не виновата.

— Спасибо, — улыбаюсь я. На душе сразу становится легче.

— Знаешь, до того момента, как всё взорвалось, я на мгновение почувствовала себя счастливой, — признаётся Фрея. — Мы развлекались и отдыхали всей семьёй, как в старые времена, когда не было всего этого. В то мгновение я хотела, чтобы так было всегда. А потом зал взорвался, и моя мечта тут же разрушилась. Как всегда.