Особый луч света (СИ)

— Чувак, какого хрена? — Ну, и дерзкая же она.

Он просыпается вновь с головной болью, в темноте и тепле. Интересно, есть ли тут где-нибудь тайленол. И всё-таки, куда же его занесло. Это явно не его палатка.

Билл, услышав шорох, замечает зажжённый свет, из-за чего создаётся ощущение, что тут теплее, чем на самом деле. Приятное тепло.

Билл останавливается, задирая вверх футболку, и осматривает синяки на своём теле, разрисованном несколькими татуировками. Он проверяет, не сломаны ли его рёбра, вдыхая и выдыхая, и хмурится. Очнувшийся Том оглядывает его, хлюпая носом. Всё здесь такое оранжевое, огненное, как на картинах. Волосы Билла длинные и шелковистые, почти достают до талии. Они выглядят такими чистыми, остаётся только аккуратно собрать их. Пальцы проходят сквозь пряди. Том слабо стонет. Удручённо. Уже две недели без единого движения и…

— Как себя чувствуешь? — Растерянно спрашивает Билл, и его голос, оказывается, тоже слегка охрип, словно он был не в таком уж и порядке, как сказал ему до этого.

— Лучше. Спасибо.

Ничего не ответив, Билл опускает футболку. Он медленно застёгивает куртку и заматывает вокруг шеи шарф, надевает шапку и перчатки, всё время вздрагивая. Сердце Тома быстро колотится в груди.

— Куда ты собираешься, когда на улице ни черта не видно? Ты знаешь, что там медведи? — Встревожился Том. Ему нужно, чтобы рядом с ним находился человек. Он не может потерять этого человека. Он-то думал, что с ним всё хорошо, а он только притворялся.

— Никуда; ты спишь в моём спальном мешке, — слышит он приглушённый голос Билла. Нет, он не привык доставлять кому-то неудобства. Наконец, он укладывается и вздыхает. Глубоко вздыхает, как показалось Тому.

Затем вздыхает и Том.

— Можешь забрать себе, как-нибудь переживу.

Слышится недовольный стон Билла.

— Так ты хочешь, чтобы я разделся, отдал тебе всю свою одежду и забрался в спальный мешок, а потом мы повторим то же самое и утром? Пошёл ты.

— Ты же знаешь, что у меня есть свой. И где вся моя одежда? — Он оглядывает себя, замечая длинную пижаму. Это не его.

Билл не обращает на него внимания.

Ну, а Тому всё равно. Том нашёл живого человека.

— Что случилось? — Спрашивает он, гася фонарик, а Билл укладывается рядом.

— Много всякой херни случилось, Том. Я не знаю, что именно ты имеешь в виду.

Том едва может собрать слова в предложения, но изо всех сил старается.

— Куда все подевались? Я пришёл в себя на улице, и там ничего не было. С тобой было то же самое?

Билл вдруг поворачивается к нему, и в тени Том может различить вопрос в его взгляде, судя по приподнятым бровям.

— Нет, — всё, что он говорит.

Тишина. Ни звука сверчков. Ни машин. Ни пения птиц.

— Билл?

— Что? — Билла буквально вырубает. Том так близко от него.

— Мы тут… вместе будем торчать или что?

Билл отворачивается, чтобы хотя бы не видеть больше перед собой лица Тома.

— А что, у нас есть выбор?

На следующий день Том просыпается практически здоровым (с чистой одеждой, высушенной у костра Билла), а Билл находит ещё несколько крупных насекомых в погибших деревьях. Он отдаёт Тому три из них, оставляя два для себя. Том смотрит под ноги, съедая последнего.

Они идут в тишине. Бодро и размеренно. Спустя несколько часов они всё же останавливаются из-за начавшегося снега. Они усаживаются на большие камни, тяжело дыша, и пьют ледяную воду.

Том вспоминает про свою записную книжку, вынимая её из кармана. Она намокла и уже высохла, и он едва мог отклеить страницы друг от друга. Билл равнодушно следит взглядом за этим. Билл вообще безразличный ко всему, как думает Том, пока ты не крадёшь у него еду. Или заставляешь отдать его еду кому-нибудь.

— Сколько дней я пролежал в отключке? — Чёрт, Том совершенно выпал из реальности ещё на несколько дней до этого. Он не может даже примерно подсчитать, сколько всего времени прошло. Он запутался.

— Три, — отвечает Билл. — По моим подсчётам. Знаешь, я думал, что ты скорее умрёшь.

Он смотрит Тому в глаза.

— Сегодня ты выглядишь куда лучше.

— Спасибо. За всё, — Том отвечает благодарным взглядом, а Билл вновь возвращается взглядом к блокноту Тома. Он снимает перчатку, согревая ладонь своим дыханием, и кивает прямо на блокнот.

— Что там?

Том посмеивается.

— Так, всякая ерунда. Я пытался вести счёт дням. Хочу знать, сколько ещё осталось до весны.

— Весны? — Спрашивает Билл в полной растерянности.

— Да, время года такое.

Билл кивает, ничего не ответив.

Когда они снова двинулись в путь и задумались каждый о своём, Том начал волноваться. Его спутник что-то ему недоговаривает. Он изучает лицо Билла со стороны, его длинные ресницы, блеск в его тёмных глазах, аккуратно изогнутый нос, который он спрятал под шарф. Он почти сверхъестественный. Том опускает свой собственный шарф.

— Это ведь Земля, так? — Спрашивает он, чувствуя себя крайне глупо, но, чёрт возьми, хотя бы пытается разузнать, что произошло.

Впервые Билл посмеивается при нём.

— Да. Насколько мне известно.

— Или что, это было вознесение на небеса?

Билл смеётся уже громче и смотрит на него.

— А ты был примерным богобоязненным христианином, Том?

Том закатывает глаза, но с улыбкой на лице. Подкол засчитан.

— Мы прячемся от зомби?

Теперь Билл сердито глядит на него.

— Не нужно делать из этого шутку, Том. Это серьёзно.

Том хмурится в ответ на это.

— Что серьёзно? Что «это»?

— Очевидно, что ситуация, в которой мы оказались, — Билл качает головой. Он рад, что с ним рядом есть кто-то, кому, кажется, можно доверять. Это увеличивает его шансы на выживание, но от Тома он становится более раздражительным. И ему не хочется отвечать на вопросы. Он не может. У него были вопросы для Тома, на которые он, скорее всего, не хотел бы знать ответы.

Том проводит руками по лицу и стонет, останавливаясь. Он в этой темноте находится уже больше двух недель и теперь хочет отсюда выбраться. У него вся надежда только на то, что Билл поможет ему это сделать.

Билл идёт дальше. У него нет времени играть в игры. Ни у кого из них нет времени на чёртовы игры.

Том срывается с места и толкает Билла, заставляя того по инерции дёрнуться вперёд на несколько шагов, где он и останавливается. Метая глазами молнии, он оглядывается. Бежит за Томом.

Том всё ещё слаб, и Билл с лёгкостью валит его на землю, в снег, прижимая его плечи. Дерзко глядя на него, Том плюёт ему в лицо, получая в награду тяжёлую пощечину. Он вспоминает ту нимфу и улыбается, хватаясь за свою щёку.

Билл поднимается и отступает назад, вытирая лицо рукавом.

— И это грёбанная благодарность за то, что я спасаю твою никчёмную жизнь!

— Сначала я тебя спас! — Выкрикивает Том, дурачась, как ребёнок.

— Со мной всё было бы в порядке! А теперь заткнись нахрен, Том, если хочешь остаться со мной, просто заткнись. Ясно?

Том молчит в ответ, но всё же решает догнать Билла. Они идут рука об руку, смотря вниз, чтобы избежать ветра, который не давал открыть глаза. И Том знает: Билл нуждается в нём.

Они шли даже вечером, потому что сегодня погода вдруг изменилась, и стало теплее, или же облака удерживали тепло. А может быть, сегодня им мерещатся эти облака. Том смотрит на луну прямо перед ними — она огромна. Он ещё никогда не видел её такой большой. Стоило ему выразительно взглянуть на Билла, как тот только приподнимает бровь, глядя на него в ответ и не реагируя. У него проколота бровь. Том замечает это потому, что она сверкает на свету.

— Луна.

— Ага, — кивает Билл.