Вид на доверие (СИ)

Эштону было интересно. Но узнать о Викторе больше от его близкого знакомого намного интереснее. В конце концов, когда еще будет такая возможность? Вик не знакомил его до этого с кем-то из друзей. Нужно было поймать момент.

— Откуда у него такие тараканы? — задал он новый вопрос. Не верил, что такие тараканы появляются просто так. Для этого нужны причины. И Эш хотел их знать.

— А еще мы лошадей кормим сырым мясом, — как ни в чем не бывало продолжил Кир, как только понял, что фраза Эштона опять не относилась к окружающему ландшафту; явно издевался. — Специально хомяков закупаем в зоомагазинах. Лошади их в естественной среде обитания едят. Хомяки им в траве попадаются, а что — выплевывать, что ли? Вот и мы прикармливаем…

Эштон нахмурился, понимая, что его попросту игнорируют. Такое отношение к себе ему категорически не нравилось. Поэтому он скривился и поджал губы, но не собирался так просто сдаваться. В конце концов, это совсем не в его духе.

— Я задал вопрос, — сказал он, в голосе чувствовался холод и желание услышать ответ. — И он был не про корм для лошадей.

Николсон шевельнул головой, рассматривая парня.

— То есть ты ВООБЩЕ меня не слушаешь, да? Иной бы хоть удивился, что я про мясо сказал. Что ты, блин, за человек такой… Зануда, как есть, — отмахнувшись, Кир закатил глаза и мотнул волосами.

— Ну, вопрос так вопрос. Только мне и сказать нечего, ибо я как минимум не знаю, откуда у него такие тараканы, — развел он руками. — Может, из знакомых кто, может, просто идея в башке взросла… После того, как один из его тараканов продемонстрировал на мне свои боевые искусства, я к нему в голову настолько глубоко не лезу. А если бы лез — тебе бы вряд ли сказал. Ты ведь понимаешь, что настолько личные вопросы как бы стоит лично выяснять? А то, может, мне его карточку медицинскую поискать? Вдруг где в бумагах завалялась копия…

— Но это и твоя проблема. Ты ведь его друг, никогда не интересовался, почему он такой? — спросил Эш. Впрочем, вопрос был больше риторическим. Он уже понял, что Ник ничего не скажет. С одной стороны, новый знакомый очень напоминал его самого — много болтал, чаще всего не по делу; с другой — манера общения была абсолютно другой. И это сильно напрягало парня. Что Вик, что этот — одного поля ягоды.

— Ладно, достаточно. Сделаем вид, что ты мне все показал, но я был слишком невнимателен.

— Мне кажется, это вообще не проблема, — пожал плечами Николсон. — Вику нравится волноваться за близких ему людей. Он жаждет быть ответственным и чувствовать эту ответственность по тем или иным причинам. А еще он отлично это осознает, за что лично я его уважаю. Как по мне, такими стоило бы быть многим. Единственная проблема — он реально может сгореть. Это, — снова развел Кир руками, — конечно, его выбор, он сам так говорит, и я с этим ничего не сделаю, ибо он упертый, что твой баран, а я пытался. Это, пожалуй, единственное, в чем он может мне воспротивиться, мда… Думаю, однажды он таки сгорит. И отпаивать его придется мне, — Кир вырисовывал в воздухе рукой восьмерки, перечисляя, — и блаблабла в том же духе. Ну… мне будет не влом. Особенно, если причиной тому станет такой милый парень.

Ник улыбнулся, хлопнув Эштона по плечу.

— Я бы отпустил комплимент твоей заднице, но я вообще безразличен к таким вещам и не хочу портить ноосферу. Заканчиваем в конюшне. Там тебе коня подобрать нужно. Ты на лошади сидел, нет? Как опыт? А то можно и кобылку.

— Не поверишь, я безразличен к комплиментам к своей заднице, — едва ли не убил его взглядом Эштон. Внимание он к себе любил, но не с сексуальным подтекстом, как это ни странно. Тему Виктора он решил оставить. Лучше потом сам разберется. Николсон лишь запутывал его еще больше. При чем тут он, Эштон, если Вик решит сгореть? Что значит сгореть? То ли Эш не догонял конкретно, то ли эти оба чего-то не договаривали. В любом из случаев разбираться прямо сейчас было бесполезно. И общаться дальше с Николсоном на эту тему — бессмысленно. Он будет держаться за Вика и не раскроет ни одного его секрета, продолжая говорить туманно.

— Я пару лет занимался на ипподроме, так что поверь — с конем я смогу справиться, — уверенно сказал он. Правда, упоминать то, что уже несколько лет вообще не садился на лошадь, не стал.

— Убедительно, — оценил Николсон, заходя на конюшню. Там было чуть теплее, чем на улице, из-за количества животных. Длинный “коридор” из денников с лошадьми в них. Редкие из стойл были пусты, в остальных ржали и фыркали лошади. Пахло сеном и навозом. От денника к деннику перемещалось несколько человек из персонала, кто следил за всем этим хозяйством.

— Эрик, можно вас? — позвал Кир, и к нему подошел пожилой седовласый мужчина. Низкий, коренастенький, но весьма и весьма бодрый.

— Лошадьэтомуюноше? — одним звуком, быстро проговаривая слова, поинтересовался он, кивнув на Эштона.

— Да, гляньте наметанным взглядом, кого ему предложить.

— Вчьейгруппе?

— Хила.

Мужчина окинул парня взглядом и сказал Киру:

— Вороненок. Что ж. ЕмуподойдетАрго.

Николсон кивнул.

— Пусть будет Арго. Зака ведь не будет?

— Неговорилчтопридет.

— Развлекаетесь? — послышался голос Виктора.

— Я же говорил, что будешь выглядеть, как идиот. Нужно было переодеться со всеми, — прокомментировал Кир, заметивший Хила раньше.

— Эмили такая Эмили, — лаконично отозвался Вик, который выглядел как минимум… индейцем. Кожаные штаны с бахромой из шнурков и яркими лентами, расшитая не застегивающаяся жилетка, из-под которой светился зигзагами белой краски торс. На лице было несколько полос белого и кораллового цветов, за спиной виднелись дуги лука, а на голове покачивались яркие перья головного убора, который обычно носили вожди. Мокасин на ногах не было — Виктор шел босиком, за ним под уздцы Эмили вела черного коня без седла.

— Сам ты “такой”, — отозвалась она, показав язык, однако, не Вику, а Николсону. Вручив поводья Виктору, она быстро исчезла, сославшись на приезд еще нескольких человек, которых нужно было “привести в порядок”.

— Ты не подумай, такой вид будут иметь все. У нас сегодня тематика такая, — пояснил Кир, а Виктор остановился рядом и развел руками:

— Как-то так. Что скажешь?

— Я говорил, что идея глупая. В группе смотрится адекватнее. ГОРАЗДО.

Виктор шикнул на Ника, снова уставившись на Эштона. Тот смотрел на него недоуменно и немного непонимающе. Через пару мгновений в его глазах появилась искра разума, а уже через секунду он согнулся пополам в громком ржаче. Не смехе — ржаче. Любая из стоящих тут лошадей позавидовала бы ему.

Парень редко позволял себе подобные эмоции. Точнее, у него мало что вызывало их. Чаще всего улыбку, презрительный взгляд или просто легкое изумление. Тут же его гогот не смолкал несколько минут, пока он наконец не оперся о стену рукой, с трудом разгибаясь. Лицо покраснело от смеха, да и дыхание было прерывистым настолько, что впору думать о том, что сексом они занимаются не столь активно — после него он дышал куда спокойнее.

— Охереть, Вик, — проговорил Эштон, снова издавая какое-то подобие смеха — вслух смеяться он уже не мог. Он достал из кармана телефон и вытянул его перед собой, быстро включая камеру. Щелкнул затвор и Эштон переместился в бок. Снова щелчок. — Теперь мне есть чем тебя шантажировать, — широко улыбнулся он. — Но я сразу предупреждаю — я не буду воевать за краснокожих. Останусь бледнолицым.

Николсон сочувственно выпятил губы и представляюще выставил ладони в сторону Эштона.

— Я тебе говорил. И ему говорил. Скажи, парень, я ведь говорил, что ты будешь ржать, да? Говори-ил.

Виктор стоически выдержал и приступ такого откровенного смеха Эштона, и съемку, и комментарий Кира. Лицо при этом сохранял такое, что оставалось только закурить трубку мира и важно сказать, подняв ладонь, “Хао”.

Пожалуй, можно бы посчитать это за обиду.

— Было бы чем шантажировать, Эш. Я, по крайней мере, не швыряюсь этим со сцены в людей на регулярной основе.