Змея Давида (СИ)

Поэтому Диана, вернувшись в свою комнату, переоделась в спортивную мантию и послушно вышла на поле. Мадам Хуч засветила на верхушках зрительских башен мощные прожекторы, поэтому само поле и пространство вокруг него и над ним было вполне сносно освещено. Они тренировались два часа, пока у самого Лакоста не начали слипаться глаза и он не охрип. Под конец Диана была в таком состоянии, что когда вернулась к себе, нашла в себе силы только стащить с себя верхнюю одежду и обувь, и повалилась спать прямо в брюках и свитере на не расстеленной кровати.

Заклятие, оставляющее на теле ожоги словно от раскаленного железа, которые возможно исцелить только с помощью мази на основе желчи единорога. Заклятие, дробящее кости – верная смерть от болевого шока, если в течение десяти минут не использовать контрзаклятие. Заклятие, вызывающее галлюцинации, когда человек видит себя усеянным щупальцами и начинает отрезать их, нанося увечья собственным конечностям, и еще с десяток подобных заклятий, вызывающих травмы, практически несовместимые с жизнью или превращающие человека в глубокого инвалида. Извращенной фантазии их создателей могли бы позавидовать мастера средневековой инквизиции и доктор Йозеф Менгеле вместе взятые. И это был, как поняла Диана, лишь краткий список того, чего можно было ожидать от Упивающихся, которые не стеснялись применять и родовые проклятия, известные лишь в узком семейном кругу и не имеющие контрзаклятий. По сравнению со всем этим «круциатус» и «авада кедавра» казались верхом гуманности.

Изрядно сбивало с толку и то, что внешние проявления некоторых заклятий были весьма схожи – ожоги, глубокие раны, повреждения внутренних органов, но природа, а значит и способ их лечения – различны. И здесь без выявляющих заклинаний не обойтись, а это уже отдельная тема, которую также стоит изучить до завтра.

Стараясь отключить воображение и не поддаваться эмоциям от читаемого, Диана тщательно конспектировала информацию, найденную ею в книге «Темнейшие заклятия и зелья средних веков» из Запретной секции. В голове у нее мелькнула идея попробовать их на манекене в тренировочном классе – ей хотелось знать внешние их проявления – цвет вспышки, звук, траекторию луча, а главное – можно ли от них увернуться и работает ли против таких проклятий «протего» (про последнее лучше будет спросить у Снейпа).

Сложив книги на полки под пристально-недовольным взглядом библиотекарши (Диана негласным распоряжением директора получила доступ к наиболее секретным материалам школьной библиотеки, но мадам Пинс все равно смотрела на нее как на нарушительницу правил), она сунула специально заведенную для этих занятий тетрадь в сумку и направилась в тренировочный зал. «Если будете бездельничать… вам не поздоровится» – Снейп мог бы и не говорить этого, во всей школе не нашлось бы того смельчака, который рискнул бы сунуться к нему на урок неподготовленным.

Зайдя в зал, она наложила на дверь запирающее и заглушающее заклинания, сняла мантию и вынула палочку. Походила вокруг манекена, решив начать с отработки невербальных заклинаний. Постреляла в него «экспелиармусом» и «петрификусом», сейчас, когда никто не мешал и не комментировал промахи, получалось довольно мощно, а главное – уходило меньше времени, которое ранее тратилось на произношение заклинаний вслух, мысленные команды оказались гораздо более короткими. Этого, по ее мнению, было мало, и она стала отрабатывать «редукто» и «ваддивази», швыряя в манекен сумкой, из которой вынула все тетради и учебники. Все же ее не устраивала скорость, с которой она посылала заклинания, движения руки с зажатой в ней палочкой отставали от импульса в плечевом суставе, интервал между ними был равен секунде, а это слишком много для идеального уровня, как было сказано в руководстве по невербальным чарам. Тем более это будет слишком долго для реальной схватки. Диана терзала несчастный манекен до тех пор, пока ее правая рука не начала болеть по-настоящему, но почти не продвинулась в скорости. Кажется, здесь тоже должна быть какая-то хитрость, ей пока еще недоступная. Это «пока еще» вызвало в ней кратковременный приступ паники, казалось, что она так и не научится управлять собственным телом как положено.

-Ладно, отложим это, – сказала она самой себе, усаживаясь по-турецки посреди зала, чтобы немного отдохнуть. До ужина еще оставалось более получаса, к тому же она была уверена, что стоит ей выбраться отсюда, она тут же попадется на глаза Лакосту и он сразу же отправит ее на тренировку. Почему-то заниматься квиддичем ей хотелось в последнее время все меньше и меньше, даже начинала искушать мысль бросить его окончательно, чтобы полностью погрузиться в подготовку к поступлению в Аврорат.

Немного отдохнув, она поднялась и снова принялась ходить кругами вокруг манекена, обдумывая с какого бы их темных заклятий начать, и остановилась на Убивающем заклятии. Отошла на десяток шагов, направила на него палочку, тщательно и прицелилась и произнесла:

-Авада кедавра!

И ничего не произошло. Точнее, из кончика палочки вылетела пара-тройка зеленоватых искр и тут же погасла. Она повторила заклятие – эффект был еще меньше, теперь даже искр не было.

«Что за черт!» – подумала она. Может, смертельные или калечащие заклятия действуют только против одушевленных объектов? Или дело в отсутствии опыта? Или еще в чем-то?

Снова она навела палочку на манекен:

-Секо!

Из палочки вырвался голубоватый луч и с треском ударил в манекен, отчего на его деревянной поверхности пролегла глубокая трещина, словно от острого меча. Диана подошла к манекену, разглядывая последствия заклятия. Если на твердой деревяшке остался такой след, что же может это заклятие сделать с человеческим телом? В ее воображении тут же возникла картина из какого-то третьесортного ужастика, где человека разрезали с помощью бензопилы. Здесь, должно быть, эффект будет похожим. Ее передернуло. Захотелось немедленно прекратить эти эксперименты, но она все же решила попробовать еще раз. Повторная попытка позволила ей понять, что при наличии хорошей реакции от этого заклинания увернуться можно и по звуку можно отличить от, например, «пертификус тоталус» – оно издает характерный высокий свист пополам с шипением, похожим на шипение капель воды на раскаленной поверхности. Что же, значит, с манекеном «секо» работает, но это не дает ответа на вопрос, почему не сработало «авада кедавра». Похоже, искать ответ придется в книгах, не у Снейпа же о таких вещах спрашивать.

Диана восстанавливающим заклинанием убрала трещину на манекене, подняла с пола мантию и набросила ее на плечи, решив вернуться сюда завтра перед тем, как отправиться на дополнительные занятия. При более детальном изучении Темные искусства начинали терять свое очарование таинственности, но отступать от задуманного – этого она позволить себе не могла, пусть даже ей по ночам начнут сниться кошмары.

====== Глава 11 ======

Кошмары ей сниться не начали – она так уставала, что порой отключалась прямо в кресле в общей гостиной, после чего плелась в спальню и ложилась поверх кровати в одежде. Если ей что-то и снилось, то наутро она все равно ничего не могла вспомнить, даже впечатлений от сновидений не оставалось.

Занятия со Снейпом проходили с переменным успехом – иногда она удостаивалась его одобрительного «Неплохо», иногда же он разносил ее ответы в пух и прах, гоняя ее в Дуэльном зале до изнеможения и сопровождая каждый ее промах убийственными комментариями. В такие минуты ей хотелось его убить или хотя бы запустить в него чем-нибудь тяжелым. Порой она чувствовала, что ее эмоции по отношению к нему для него – как раскрытая книга, и он попросту специально доводит ее, а потом наслаждается ее злостью, смущением и приступами неуверенности в себе. Зато те уроки, когда он бывал в довольно сносном настроении, были настоящим удовольствием – то, что он рассказывал о Темных искусствах и зельях, нельзя было найти ни в одном учебнике – это были его собственные наблюдения или открытия. Оставалось, впрочем, загадкой, где он мог набраться такого опыта и таких специфических знаний. Вооружившись остро наточенным карандашом (чтобы не тратить время на макание пера в чернильницу), Диана торопливо записывала в специальную тетрадь его лекции, а чаще всего, грызя карандаш, просто пялилась на него во все глаза, слушая его и стараясь запомнить каждое слово, а потом спохватывалась, хваталась за карандаш и снова начинала строчить в тетрадке.