Укрощение строптивого (СИ)

- Джон, я тоже люблю тебя, и потому не хочу… – приближающаяся гормональная буря и лишь недавно осознанная любовь к Джону стали причиной совершенно несвойственного ему поведения.

- Тсс… Всё будет хорошо, - сам с трудом сдерживая слёзы, альфа погладил Шерлока по голове и вздрагивавшим плечам, пытаясь успокоить его. – Со временем ты ведь можешь изменить своё решение. Но даже если не передумаешь, мы всё равно будем вместе.

- Джон, возьми меня, - прошептал Шерлок, хватаясь за спину альфы, как утопающий хватается за соломинку. Сейчас, в объятиях Джона он хотел верить в то, что у них действительно всё будет хорошо, что они всегда будут вместе.

- Ты правда этого хочешь? – спросил Ватсон, сомневаясь, стоит ли заниматься любовью с омегой, когда тот был настолько расстроен.

- Я прошу тебя, - выдохнул у его уха Шерлок и доверчиво прильнул к нему всем своим восхитительным телом.

- Ну что ж, ты сам напросился, - в голосе альфы послышалась лёгкая хрипотца из-за волнения и естественного отклика его тела на призывно пахнущего омегу.

Как же долго Джону пришлось ждать этой просьбы… Сейчас он испытывал не только животное желание подмять под себя Шерлока и овладеть им, но и щемящую нежность, потребность оберегать это сильное, гордое и вместе с тем такое хрупкое существо, доверившееся ему.

Он медленно освобождал Шерлока от одежды, словно самый дорогой подарок от обёртки, покрывая поцелуями обнажавшиеся участки алебастрово-белой кожи, а тот отвечал ему с несвойственной ранее страстью. Тонкие музыкальные пальцы ловко расправились с ремнём на джинсах, расстегнули ширинку и сжали её горячее упругое содержимое через тонкий трикотаж боксеров, который вскоре стал влажным, затем забрались под рубашку альфы и лёгкими касаниями пробежались по его коже, пробуждая сладостную дрожь и горячую волну, затопляющую разум. Джон снял с себя рубашку и стянул джинсы вместе с нижним бельём. Позабыв свои благие намерения, он не стал тратить время на то, чтобы добраться до одной из спален, и уложил Шерлока на узкий диван.

Губы Джона осушали слёзы на лице Холмса, а руки дразнили так долго остававшиеся без внимания соски, оглаживали бёдра и упругие ягодицы, касались небольшого аккуратного члена, извлекая гортанное «А-ах», то и дело слетавшее с любимых уст. Шерлок стал влажным, как во время течки, вся его кожа сейчас была сверхчувствительной. Каждое прикосновение альфы несло с собой всё большее наслаждение, сладостное томление разливалось по всему телу омеги. И дело было не только в физической близости. Сейчас их свели вместе не только инстинкты и обязанности перед семьёй и обществом, но и взаимная любовь, и от этого ощущения обоих заиграли новыми красками и всё, что они делали, превратилось из полного животной страсти соития в исполненный смысла акт любви.

Ватсон осторожно погрузил палец во влажный анус омеги и медленно стал двигать им, боясь причинить боль, не встретив сопротивления, он добавил второй. Шерлок бесстыдно вскидывал бёдра, насаживаясь на пальцы, царапал спину Джона и исступлённо целовал его губы, словно пытаясь компенсировать всё то, в чём раньше отказывал мужу.

Не в силах больше сдерживаться Джон забросил ноги Шерлока себе на плечи и медленно вошёл в него. Они начали ритмично двигаться навстречу, сталкиваясь разгорячёнными телами и расшатывая жалобно скрипевший диван, который вряд ли был рассчитан на подобные нагрузки.

Кульминация их близости была ошеломительной. До дрожи в коленках, до мурашек по телу, до закатывающихся глаз и готового выскочить из груди сердца… Всё было как в первый раз… или как в последний… Они не были ни в чём уверены. Ведь им ещё только предстояло научиться жить вместе, не ломая друг друга.

========== Глава 14 Ребёнок ==========

Джон так и остался на Бейкер-стрит. Он прожил вместе с Шерлоком пять счастливых лет. Конечно, случались между ними и размолвки, но оба старались не зацикливаться на них. Зачастую обстановку разряжало умение Джона пошутить по поводу причины очередного конфликта или надувшего щёки Шерлока. Бардак приливными волнами периодически прокатывался по квартире, когда Шерлок погружался в свои научные изыскания, и исчезал, когда он вспоминал о любви мужа к порядку и необходимости хоть изредка готовить для него. Джон мужественно терпел, что порой Шерлок, увлечённый процессом создания очередной ядовитой хрени в своих колбочках, несколько суток кряду не обращал на него внимания. Зато потом омега с не меньшим рвением предавался страсти, и на следующий день счастливый, но жутко невыспавшийся Джон приходил на работу, словно зомби.

***

Долгое время Ватсон надеялся, что возясь с племянниками-погодками, Шерлок оттает и захочет родить ему ребёнка. Однако тот, с удовольствием поиграв в гостях у Майкрофта с маленькими чертенятами, использовавшими дядю в качестве гимнастического снаряда или лошадки, вздохнув с облегчением, возвращался домой и наслаждался тишиной и спокойствием. Джон больше не хотел принуждать его, но и ждать дольше не мог. Ему ведь уже перевалило за сорок, и если он хочет успеть не только породить, но и вырастить ребёнка, то следовало поторопиться. Даже если Джон сделает это сейчас, то ему будет за шестьдесят, когда ребёнку исполнится двадцать. Не будет ли дитятко стесняться своего отца, больше похожего на дедушку? Вот он и решил завести ребёнка с Сарой Сойер, которая уже давно его об этом просила.

Однажды под предлогом поездки на конференцию Ватсон на несколько дней исчез из дома. На самом деле он провёл эти дни на южном побережье Англии, однако моря так и не увидел, поскольку всё это время провалялся в постели отельного номера с Сарой, к течке которой была приурочено это мероприятие. Им повезло – с первой же попытки женщина забеременела. Хоть Шерлок на словах и дал ему карт-бланш в вопросах продления рода, Джон всё равно чувствовал себя мерзавцем и предателем. Он часто навещал Сару, чтобы поинтересоваться, как протекает её беременность, гладил её округлившийся животик, чувствуя, как пинается ребёнок, а потом с виноватым видом возвращался к Шерлоку.

Шерлок, безусловно, подозревал, что Джон иногда ходит налево, но предпочитал закрывать на это глаза, ведь тот по-прежнему оставался с ним и терпел много чего такого, за что более авторитарный муж регулярно драл бы его как Сидорову козу. Щадя чувства Шерлока, Джон ничего не говорил ему о своём будущем ребёнке до тех пор, пока тот не появился на свет. Но после этого Ватсон был вынужден принять непростое решение уйти от Шерлока, чтобы помочь одинокой женщине, ослабевшей после родов, управляться с ребёнком. Но как это объяснить Шерлоку? Джон решил не врать, не юлить и сказать всё, как есть, хоть и понимал, что этим причинит боль своему омеге. Джон всё же надеялся, что Шерлок всё правильно поймёт и дождётся его возвращения в семью.

***

В этот день Ватсон вернулся с работы намного раньше обычного, и Шерлок сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Так и произошло. Джон, на котором лица не было, отказался ужинать и выпалил скороговоркой:

- Вчера у меня родилась дочка. Мне придётся на некоторое время переехать к её матери, чтобы помочь ей заботиться о малышке.

Это известие стало для Шерлока шоком, ведь он до последнего надеялся, что Джон поймёт, что им вполне хорошо вдвоём и перестанет думать о ребёнке. Сейчас ему было ужасно больно и обидно. Но ведь он сам предлагал Ватсону подобный вариант, а значит, теперь не имеет права роптать на судьбу и высказывать претензии мужу за то, что тот в конце концов выбрал не его, а омегу, которая смогла подарить ему долгожданного ребёнка. С трудом сдерживая слёзы, Шерлок выдавил из себя: «поздравляю», накинул пальто и выскочил на улицу.

Бродя по улицам в людской толчее, он чувствовал себя не таким одиноким, как в доме, который скоро опустеет. На душе скреблись как минимум саблезубые тигры. Хоть Шерлок и понимал, что сейчас не было смысла сожалеть о содеянном и думать о той жизни, которая могла быть у них с Джоном, поведи он себя иначе. Мысль о том, не родить ли ему теперь, чтобы вернуть мужа в семью, Шерлок отбросил как несостоятельную. Ведь неизвестно, сможет ли он забеременеть и выносить ребёнка, да и нужен ли теперь Джону его ребёнок?.. В кармане пальто в который раз затрезвонил мобильный - это Джон беспокоился о своём блудном омеге. Шерлок в очередной раз сбросил вызов, поскольку ещё не был готов говорить с мужем.