Камаэль (СИ)

Теперь уже блеск первого источника не казался мне таким великолепным и влекущим, даже тихий шёпот камней не вызывал желания прислушаться к их рассказам, и я лишь сел возле воды и, склонившись, вгляделся в её прозрачную текучую поверхность. Двимерит выжег шерсть на шее, оставив широкую кровавую полосу, которая медленно и неохотно затягивалась, что наводило на мысль о том, что ошейник был раскалён в тот момент, когда схлопнулся на мне. Прикрыв глаза, я склонился к источнику и принялся медленно, осторожно лакать из него, что, впрочем, не помешало мне расслышать приближающиеся шаги. Подняв голову, я с некоторым недоумением поглядел на то, как Аэлирн неторопливо разоблачается и заходит в воду, заманчиво улыбаясь мне. Бесстыжий и совершенно бессовестный, знает ведь, что на него невозможно не смотреть, знает, что обладает потрясающей красотой и вместе с тем – не стесняется раздеться при посторонних. Мне бы ревновать, но я гордился своим мужем и был счастлив, что он принадлежит мне и, несмотря на весь свой выпендрёж, в самом деле верен. Однако затем ко мне приблизился Валенсио.

– Эмиэр, я… прости, – растерянно проговорил эльф, затем осторожно коснулся моей головы чуть дрожащими пальцами.

Хотел бы я сказать, что я совершенно не злопамятен, но при моей сущности Павшего это будет скорее враньём, чем правдой, однако на Валенсио я в самом деле не злился и даже не обижался. Более того, я был почти на все сто процентов уверен, что он не стал бы заковывать меня в двимерит без видимой на то причины. Однако он выглядел таким виноватым и несчастным, таким забитым и встрёпанным, что мне невольно захотелось его взбодрить. Но утешение от меня всегда звучало слабо и совершенно неутешительно, уж простите за каламбур. Сперва я скосил на него взгляд, а затем, пока Советник не одумался, с рычанием обернулся к нему, ухватился зубами за его рубашку, ударил лапой, не выпуская когтей, под колени, и эльф, красиво взмахнув руками, улетел в ледяную воду. А пока он бултыхался и хватал ртом воздух, я прыгнул следом, подняв тучу брызг под довольных хохот Аэлирна. Отфыркиваясь от попавшей в нос воды, я неторопливо принялся нарезать круги вокруг Валенсио, который встал на ноги и теперь ошарашено отдувался, убирая с лица мокрые волосы.

– Надо полагать, извинения приняты, – глубокомысленно проговорил Аэлирн, силясь скрыть свою довольную улыбку.

– Что б тебя, – едва слышно проговорил эльф, пытаясь выбраться из воды, но я вновь ухватился за его одежду зубами и затащил почти на самую середину потока. – Это не смешно, Эмиэр!

– А по мне так очень даже. – Напитавшись силами воды, я смог всё же принять привычный облик и аккуратно коснулся ногами дна. Затем ехидно глянул на темноволосого мужчину. – Что ж, получается, я получил двимерит, потому что Лаирендилу грозила опасность?

Какой вид мне открылся! Валенсио, этот живой кусок льда, некогда попавший в мои алчные руки, залился смущённым румянцем, глянул на меня с искренним возмущением и заскрежетал зубами так, что на мгновение мне даже стало страшно. Краснота медленно отвоёвывала всё новые территории его обычно бледного и крайне грустного лица, сам он смотрел на меня и явно думал, чтобы такого сказать, а затем, сокрушённо помотав головой, поплыл к берегу, так и не обрушив на мою несчастную голову свой праведный гнев.

– Ты только погляди, Льюис, наш ледяной Советник ощутил во всех красках прелести любви, – ехидно улыбаясь, протянул Аэлирн, глядя вслед эльфу, что выбрался на берег и, оставляя за собой лужицы с одежды и волос, отправился прочь, зло печатая шаг. – Само очарование. Но ты лучше.

Хмыкнув на этот кривой комплимент, я принялся отмывать горящую от боли шею, невольно улыбаясь. Приятно было знать, что между мной и Валенсио не осталось никаких обид, что он нашёл приют под внимательным взглядом рыцаря Огненного хрусталя. Когда молчать стало невыносимо, я плеснул себе водой в лицо и осторожно направился к берегу, опасаясь переусердствовать над собой и переоценить остатки сил:

– Я… никого не убил?

– Нет, дорогой. Несмотря на то, что ты совсем обезумел, в чём-то нам повезло, что Джинджер был слишком далеко. Мы с Лаирендилом достаточно быстро тебя остановили, хоть он и получил от тебя по шее, в прямом смысле этого слова. – Радостно проинформировал меня Павший, водрузив свою обнажённую задницу на берег и поглядев на меня снизу-вверх. – Прости, что нам пришлось тебя сковать, но иначе бы ты в самом деле наворотил бед. Ты идиот.

Такой внезапный переход от краткого отчёта к ругани, меня немало удивил и озадачил, но я понимал, что он прав. Как никогда прав, чёрт возьми! Если бы я заручился его помощью, то, возможно, обошлось бы без инцидентов, цепей и прочего веселья, но я не стал этого делать из осторожности, из желания быть уверенным, что всё будет выполнено, как надо. А, как говорится, если хочешь, чтобы что-то было сделано, как надо, то делай это сам. Виновато глянув на серьёзную физиономию мужа, я осторожно погладил его по волосам:

– Да, я идиот. Но ты же… ты же знаешь, каково это? Знаешь, как тянет добраться до этого ублюдка.

–Я знаю, Льюис. И я не обвиняю тебя, просто констатирую факт. – Мужчина вздохнул, затем поднялся на ноги и, взяв свой плащ, накинул мне на плечи, помогая скрыть наготу, а после обнял. – Просто не делай так больше. Я не хочу увидеть, как над тобой заносят Саиль. У тебя много сил, однако, прошу тебя – впредь не берись за что-то без меня. Договорились?

– Договорились.

Чувствуя себя провинившимся ребёнком, я наблюдал, как мужчина одевается, затем выжимает собственные волосы. Поглядев на меня пару мгновений, Аэлирн кивнул в сторону лестницы, что вела к жилым помещениям замка, и первым отправился в ту сторону. Мне же ничего не оставалось сделать, кроме как последовать за ним и приготовиться к косым взглядам в мою сторону. Вот так вот Король вернулся, сделал чудеса и почти сразу стал врагом номер один.

Собственно, на утро так и произошло, когда мы с Аэлирном отправились разбираться с порталом. Если мы кого и встречали на пути, а меня замечали, то взгляды сразу начинали перебегать куда-то в пол, на мелкие детали своих рук, но хуже всего был запах их страха, их недоверия, и я не знал, как сделать так, чтобы оправдать себя перед ними. Не было такого заклинания и никогда не будет, что сможет наладить отношения с окружающими, а стирать кому-либо память я не собирался. И надеялся, что, как только эта война закончится, об этом инциденте забудут, в том числе и я сам, потому как собственные угрызения совести несколько мешали мне жить. И особенно тяжко стало, когда в лаборатории, у основания портала, я встретил Лаирендила. Шея и плечо рыжего эльфа были перевязаны, но он, в отличие от многих моих подданных, посмотрел на меня без страха и даже улыбнулся, поинтересовался о моём самочувствии. Один из камней, составляющих гору на моих плечах, исчез, и я даже смог улыбнуться ему в ответ, хотя жест всё равно вышел виноватым. Впрочем, маги меня встретили на удивление радостно и даже с поздравлениями: из их бурных речей я смог понять лишь то, что прежде идеи зачаровать не клинок, но металл, из которого он будет сделан, никому в голову не приходила, и теперь специально обученные для этого маги возьмут это на вооружение. Хоть это и было приятно, я понимал, что, скорее всего, у них просто не выпадет шанс попрактиковаться, хотя бы потому, что каждый хозяин желает видеть в своём мече индивидуальные черты, ему нужно нечто особенное, созданное специально для него. И за этими размышлениями, я добрался до основания портала.

Теперь оно и вовсе казалось мне произведением искусства, к которому страшно не то что прикоснуться, а приблизиться, потому что своим неосторожным и несовершенным присутствием в любой момент можешь разрушить прекрасную гармонию. Руны теперь покрывали его повсюду, сияли ослепительно и ровно, плавно, и меня успокаивало то, что над этим работали опытные маги, однако же, мы собирались делать совершенно невообразимую и новую вещь. И как это скажется на нас, я не имел ни малейшего понятия.