Не отбрасывая тень (СИ)

- Они меня осудили и приковали к кресту, - после паузы ответил он. - Пока меня не освободили, я был без сознания.

Он помолчал, а потом неохотно добавил.

- Ты не должен был приходить за мной, но получить защиту у Ирлен было хорошей идеей.

- Виктор надоумил, - произнес я. - Он же дал мне меч, пропитанный твоей кровью.

Он тихо усмехнулся.

- Он знал, что придется применить меры… - пробормотал он.

- Расскажи мне.

Мои пальцы дрогнули и я крепче прижал их к его ране. Он даже не поморщился.

Без горящего в камине огня комната казалась холодной.

- Прежде чем я начну, - заговорил он после молчания, - пообещай не перебивать меня и дослушать до конца. Я знаю, что у тебя миллион вопросов ко мне и я отвечу на них, но сначала я все расскажу.

- Хорошо, - тихо согласился я и откашлялся, прочищая горло; голос прозвучал неровно, словно дрожь, потихоньку окутавшая мои пальцы, уже добралась до моей решимости узнать правду.

Он вздохнул и заговорил, и вместе с его голосом прошлое начало оживать.

- Я уже рассказывал тебе, что родился в восьмом веке, - начал он. - Два века я чудом прожил без тебя. Я говорю чудом, потому что сейчас, спустя столько веков, для меня это действительно чудо. Несмотря на то, сколько раз я терял тебя и сколько столетий провел в одиночестве, скитаясь по миру, я никогда не мог представить своей жизни без тебя с тех пор, как впервые тебя увидел. Это было в десятом веке, в Ирландии.

Моя семья была в хороших отношениях со всеми суммусами. Познавая человеческий мир, я свободно перемещался по чужим владениям и странам. Я изучал культуры и языки, я проводил много времени среди людей. У меня было размытое представление о собственном бессмертии; я так редко бывал в Аду, что в какой-то момент стал ощущать себя человеком. Моему отцу это не понравилось, но моя мать была слишком озабочена мной, а он ее слишком сильно любил, чтобы идти против ее воли. Она настояла на том, чтобы я оставался жить среди людей столько, сколько захочу, и он согласился. Возможно, в глубине души мои родители надеялись, что однажды я встречу кого-нибудь в Аду и человеческий мир потеряет для меня ценность. И я встретил. Но я встретил тебя, а ты был человеком.

Я переместил руку вниз по его спине на другую рану. От его крови руки стали липкими.

- Я встретил тебя случайно, когда гулял, - продолжал он. - Ты был на реке, помогал матери со стиркой. Я до сих пор помню запах свежего белья, травы и нагретой солнцем ткани. Ты купался там и грелся под солнцем, и тебя даже не смутило мое появление. Я собирался вернуться в Ад, но увидел тебя и не смог уйти.

В его теплом голосе прозвучала улыбка. Я вспомнил обрывки своих воспоминаний и почувствовал, как сердце защемило грустью.

- Ты меня полюбил, - он опустил голову и невидящим взглядом уставился на линии на своей ладони. - Ты и сам был как солнце. Рыжий, улыбчивый, теплый и не такая заноза, как сейчас. От жизни к жизни ты все вреднее.

Я легонько ткнул его пальцем в бок и он усмехнулся, а потом продолжил, и по тому, как в одно мгновение изменился его голос, я понял, что идиллию между нами тогда оборвало что-то плохое.

- Ты рассказал матери обо мне, - сказал он. - Тогда религия была намного сильнее, чем сейчас, и вера в Дьявола была крепче. Сибилла пришла в ужас.

- Она убила меня, - тихо произнес я.

- Ты знаешь, - без малейшего удивления констатировал он.

- Судьи рассказали.

- Да. Она убила тебя. Она не хотела, чтобы зло, которое я в себе нес, уничтожило твою светлую душу. Она убила тебя, чтобы защитить от меня, чтобы я никогда до тебя не добрался. Узнав об этом, я обратил ее в демона и заточил в подземелье под Ирландией, чтобы она помнила о том, что сделала и жила с этим. В конце концов, она начала сходить с ума от одиночества и зациклилась на том, что убила тебя. И, несмотря на то, что я ненавидел ее за твою смерть, я был согласен с ней. Она напомнила мне о том, что я демон. Я не человек, Томми. Я бы не смог жить с тобой, не уничтожив все хорошее, что в тебе было. Я жил с этой мыслью до одиннадцатого века, пока не нашел твое перерождение в Индии.

Я открыл рот, чтобы задать вопрос, но он перебил меня.

- Сначала дай мне рассказать. Это не последний вопрос, который ты хочешь задать мне.

Я промолчал, и Адам продолжил.

- Ты разрывался между любовью ко мне и религией. Ты думал, что идешь против воли небес, отдавая себя мужчине, но тебя ко мне тянуло, и я старался лишь быть рядом, но не давить на тебя, чтобы ты сделал выбор сам. И ты его сделал.

Я вспомнил ощущение полета и свободы, когда я, раскинув руки, на мгновение застыл над темной рекой, и мой голос прозвучал безжизненно.

- Я покончил с собой?

- Да, - тихо ответил он. - Я снова тебя потерял. Ты не смог бороться с этими сомнениями. Душа самоубийцы перерождается дольше… я ждал тебя три века, пока не нашел в Италии.

Я переместил руку вниз по его спине, провел кончиками пальцев по зазубренному шраму в форме полумесяца и положил ладонь на рану, похожую на укус. Под ладонью по его коже растекалось тепло.

- Ты много плавал с отцом и часто сравнивал с морем мои глаза. Я нашел тебя на пляже, у воды, как в первой жизни, и все рассказал. Ты поверил мне без малейшего сомнения, но никому не сказал. Я провел там с тобой год. Волшебный год, один из самых лучших за всю мою бесконечную жизнь. Волшебный год, оборвавшийся твоей смертью, когда ты отправился к плаванье со своим отцом и на ваш корабль напали пираты. Я не успел тебя спасти. Я даже не знал, что ты в беде.

Мои руки едва ощутимо задрожали и я прижал их крепче к его коже, надеясь, что он не почувствует этого.

- В шестнадцатом веке я нашел тебя во Франции. Тогда у меня были нестабильные отношения с Виктором, которые я оборвал, когда на его территории я вдруг встретил твое перерождение и влюбился. Его родители, готовящиеся к тому, что мы станем прекрасной парой, были… несколько удивлены, когда я разорвал с ним все отношения, чтобы быть с тобой, но никто не знал, что я сделал это из-за человека, кроме Виктора. Он не смог простить мне то, что я предпочел человека ему, но у него всегда был свой кодекс, который не позволил ему рассказать о тебе. Он мог подставить меня, но он не стал. Несмотря на наши натянутые отношения, он всегда хранил эту тайну.

- Сайер говорил, что ты убил меня, - чуть слышно произнес я.

Он некоторое время молчал, собираясь со словами.

- Ты просил обратить тебя в демона, - наконец ответил он. - Я отказывался. Ты был упрямым и своевольным, даже хуже, чем сейчас, и я знал, что однажды не смогу устоять перед тобой и твоей просьбой. Ты был влюблен в мой мир, даже не подозревая, как он прогнил, и я не мог убедить тебя изменить мнение. Ты даже вырезал этот кулон и…

- Что? - перебил я, не веря своим ушам.

Адам чуть повернул голову, но не взглянул на меня.

- Кулон на твоей шее. Ты вырезал его из камня в том перерождении. Твой отец был скульптором, ты проводил с ним много времени и научился некоторым вещам. Ты был так влюблен в мое крыло, что вырезал его из камня, надеясь, что однажды я обращу тебя в демона и у тебя оно тоже будет одно.

- И ты сдался, - шепотом произнес я.

- Я убил тебя, пытаясь обратить, - его голос прозвучал тихо и слабо, словно у него не осталось сил. - Я никогда никого не обращал и не знал, что делать. Твое тело было слишком слабо и не выдержало той силы, которая должна была тебя обратить. Я потерял тебя по своей глупости и возненавидел себя за это. Отношения с Виктором усугубились, мои родители погибли в кровавой войне; взойдя на престол, я пустил реки крови по Черной Земле и поклялся все изменить. И я сдержал свое обещание.

- А в девятнадцатом веке снова встретил меня… - пробормотал я.

- Благодаря Сайеру, - кивнул он. - Я смог излечить тебя и забрать в Ад, но мне нужно было выждать время, чтобы обратить тебя. Это была наша самая короткая встреча за все твои перерождения, потому что я провел с тобой две недели и снова потерял. И это свело меня с ума. Я убил всех, кто был причастен. Я убил семью Виктора и чуть не убил его самого. Я оказался осужден и застрял здесь, не имея возможности найти тебя и вернуть домой.