Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

- Это не так. – Качнул головой Лекс, делая первый ход. – Патриарх должен был проследить за тем, чтобы Отец остался жив до прихода Матери.

- Его планы могли измениться.

- О, нет, – с тихим смешком произнёс мастер Вентрон. – Этот человек не из тех, кто так просто отказывается от приза. Вы не хуже меня знаете, что работник лучше выполняет задачу, будучи правильно мотивирован. Альфред из бывшего Дома Эшли не нуждается в дополнительном стимуле.

- О, понимаю, – протянул Араши, отвечая на ход оппонента. – Он безумен и опасен, но вы всё ещё способны его контролировать.

- К сожалению, чем дольше Аглор находится в пределах Империи Хсаш, тем слабее влияние Матери.

- Могу я предположить, что именно мистресс Ундина желает возглавить Аглор?

- Скорее, мистресс Мариша.

- Ваша супруга – всего лишь третье поколение. Трудно будет обеспечить поддержку её кандидатуры.

- С вашей помощью расклад сил изменится, – Лекс напряжённым взглядом сверлил трёхмерную доску. Потом вдруг улыбнулся: – Согласитесь, вы заинтригованы и не прочь поучаствовать в сложной и опасной партии.

Араши добродушно рассмеялся:

- Ваши попытки польстить моему интеллекту очень трогательно наивны, а, следовательно, совершенно не искренни. Но, пожалуй, я подумаю над этим нескромным предложением, если вы сможете убедить меня в несомненной выгоде от этого мероприятия.

- Кроме удовольствия, которое вы уже получаете? – Александр Вентрон прищурил свои жёлто-зелёные глаза, глядя на собеседника. – Что ж, можем начать торг, если у вас есть время.

- О, теперь у меня его достаточно.

+++

Крик – истошный, исполненный животного ужаса и боли. Почти что вой, от которого сжимается сердце и хочется убежать прочь, не оглядываясь на существо, страдающее настолько сильно! Но Джейнно поступает иначе. Он выбегает в коридор, разделяющий комнаты, даже в страшной спешке пальцы его не дрожат, когда он вбивает длинный ряд цифр, вводя код на панели электронного замка. Не дожидаясь, пока автоматические двери раскроются полностью, протискивается в узкую щель и с разбегу запрыгивает на кровать, прижимая к груди голову Эвазара, а брат продолжает кричать и биться в агонии, всё ещё во власти кошмаров, не способный отличить Джея от тех, других…

- Заре, тише… всё уже закончилось, слышишь? О, Боги… прошу тебя, успокойся, Заре!

Приступ заканчивается внезапно, и больше нет нужды прижимать Эвазара к кровати, но Джейнно не может выпустить своё сокровище из рук, продолжая обнимать обмякшего, обессиленного брата и целовать седые виски.

- Это всего лишь я… тебе больше не надо бояться.

- Джей! – Короткий всхлип в темноте, слабые пальцы, исчерченные подживающими шрамами, комкают ткань белоснежной рубашки герцога Фаула. – Прости…

- Тебе не за что извиняться, Заре. – Скрипучий, исковерканный голос не может выразить ту нежность, что чувствует Джейнно, и поэтому он просто продолжает успокаивающе поглаживать мокрые от пота золотые пряди, неровно обрезанные мучителями в попытке унизить наследника ещё больше. Здесь, на Вьюи, штатные целители смогли излечить большинство ран, кроме самых сильных, но хуже всего было даже не инвалидное кресло – в конце концов, тело Эвазара исцелится, а подобные приступы, ранящие душу воспоминания, от которых невозможно было скрыться, даже убежав на край Галактики.

- Я отвратителен, – Зэр свернулся в дрожащий комок, словно закрываясь от всего, но Джейнно, отрицательно качнув головой, шепнул:

- Это всего лишь временное неудобство.

- Ты не знаешь! – Со стоном вырвалось из груди регента. – Я вовсе не идеальный, не такой, как ты думаешь!

- Наверное, это даже хорошо. Не уверен, что смог бы полюбить совершенство.

- Джей…

- Я здесь, я никуда не уйду, так что спи спокойно.

Джейнно провёл кончиками пальцев по лбу наследника, стирая испарину, взгляд бесцветных от пережитого ужаса глаз с огромными зрачками метался по лицу герцога, будто пытаясь отыскать что-то в родных чертах, и маршал накрыл их ладонью, заставляя брата устало смежить веки. С невыносимой нежностью коснулся приоткрытых губ Эвазара в легчайшем поцелуе, проверил повязки, убедившись, что новых кровотечений нет, и вновь поцеловал, но на этот раз более требовательно, едва ли не настойчиво, заставляя Зэра покорно откинуть голову. Дыхание наследника постепенно стало ровным и спокойным, он наконец расслабился, позволив знакомым рукам уложить себя поудобнее и накрыть одеялом. Мир вокруг вновь терял свою чёткость, оплывая по краям, словно горящий пластик. Исчезла предательница-Эйра, сдавшая своего мужа узурпатору, исчезли все те, кто приходил по ночам, чтобы мучать и истязать его тело… Остался только Джейнно. По-прежнему верный, надёжный, словно нерушимая скала. Добрый и заботливый, такой родной Джей.

Уже проваливаясь в наркотический сон, Эвазар с благодарностью шепнул имя брата, выпуская из ослабевших пальцев рукав форменной рубашки. Некоторое время герцог Фаул тихо сидел и смотрел на уснувшего наследника, потом перевёл взгляд на хронометр. Два часа ночи.

- Как он? – Браних решил, что ждал достаточно и перешагнул порог комнаты. Джейнно молча покачал головой, поправив одеяло, сползшее с плеча брата, и оглянулся на окно, за которым по-прежнему бесновалась снежная метель.

- Очень плохо. – Не скрывая разочарования, поджал губы адмирал. – Наша последняя надежда умрёт вместе с ним. С его верой в себя.

- Он поправится. Обязательно. Я сделаю всё, чтобы помочь пережить этот ужас.

Браних молча вышел. Ему нечего было добавить. Над планетой, приютившей беглецов, сверкали зарницы полярного сияния и почти не различимые всполохи сверхсветовых двигателей маленьких патрульных катеров хсаши.

+++

Хельга металась в родовой горячке, невнятно стонала и звала кого-то на своём языке. Гюссхе встревоженно оглянулась на жриц Хъярры, помогающих в нелёгком деле рождения новой жизни и спросила:

- Всё ли в порядке?

Немолодая женщина озабоченно кивнула, отрывисто приказав служке подать ещё воды, чтобы обмыть роженицу.

- Детёныш в её чреве большой, но пути уже открылись. Она сильная, схей-фьял, она выдержит.

Хельга страшно закричала, выгибаясь всем телом, но юные служки не позволили ей изменить положение, прижимая к акушерскому столу.

- Мама, – задыхаясь, прошептала измученная женщина, смаргивая невольные слёзы. – Хаашим…

В следующее мгновение схватки возобновились, и Хельге потребовались все её силы, чтобы подавить рвущиеся наружу крики. Она рычала, словно тигрица, сражаясь с собственным телом и была вознаграждена долгожданным надрывным плачем младенца, обиженного шлепком акушерки.

- Замечательный детёныш, – сдержанно похвалила старшая жрица, испытывая к бедной женщине непритворное сочувствие. Всё-таки, человеческое тело не столь совершенно, как у хсаши! Зачем так страшно мучиться, вынашивать почти год одного младенца, когда можно за срок в половину меньший отложить кладку из пяти-семи яиц и впредь заботиться лишь об их безопасности?

Счастливая Хельга прижимала к груди новорождённое чудо и тихонько ворковала на своём языке. Гюссхе, ужасно переживавшая за подругу, любопытно спросила:

- Как назовёшь детёныша? Хочешь, придумаем имя вместе? До праздника Наречения ещё есть время.

- Не нужно, – ласково улыбнулась госпожа кошка. – Я с самого начала знала имя своего ребёнка. Хаашим.

Гюссхе сначала обиженно надулась, но потом вспомнила, что в скором времени ей придётся напрягать фантазию уже по поводу собственного выводка, поэтому просто сказала:

- Что ж, думаю, где бы он ни был, твой исчезнувший мужчина, он гордился бы такой отважной женщиной и вашим детёнышем.

Взгляд Хельги на мгновение стал задумчиво-грустным, но, справившись с собой, счастливо улыбнулась подруге, ответив:

- Конечно.

+++

Александр Аракс с возрастающим беспокойством следил за тем, как Владыка ходит из угла в угол, раздражённо покусывая ноготь большого пальца и прямо на глазах становясь мрачнее грозовой тучи. Воздух в кабинете, казалось, стал подобен яду, что бурлил в чёрной крови Повелителя – тяжёлый, тягучий, он заставлял чаще делать вдох, сердце неслось вскачь, по телу пробегали мерзкие мурашки страха. Спросить о причине столь резкой перемены климата было чревато серьёзными повреждениями, не совместимыми с жизнью и потому секретарь затравленно молчал, пряча изумрудный взгляд за стёклами очков. Вдруг Натан резко развернулся, заставив робкого слугу вздрогнуть от неожиданности, зашипел злобно, комкая в нервных пальцах чёрную ленту, выдернутую из причёски: