Однажды в Вестеросе (СИ)

Гвардейцы продвигались медленно и почти бесшумно. На поясе у Дейна было уже несколько рябчиков, а Уэнт обзавёлся тройкой тушек кроликов. Улов был удачный. Не каждый день так везло. А это означало лишь, что ближайшие несколько дней голова их о еде болеть не будет. Но безмолвно согласившись друг с другом, гвардейцы ещё не собирались возвращаться. Коли уж судьба была на их стороне.

Часами двумя позже они уже особенно не таились. Эртур разулся и, связав шнурки между собой, закинул ботинки на плечи. На нём был тёмные штаны с вставками из потёртой кожи и свободная рубаха из грубой ткани. Освелл был одет не менее просто, разве что на нём была ещё жилетка цвета тёмного дерева. Вскоре они добрались до ручья и с удовольствием освежились.

— Доброго дня, господа хорошие.

Дейн по колено стоял в ручье и чуть было не вздрогнул от неожиданности, как трусливый мальчишка. Они с Освеллом обернулись. На противоположном берегу стоял мужчина лет, быть может, тридцати. Он широко улыбался и энергично махал рукой.

«Дурак, что ли?» — пронеслось в голове у Освелла.

Эрутр привычно хотел положить руку на эфес меча, но лишь загрёб пальцами воздух. Холодок пробежался по его спине.

— Рад хоть кого-то живого здесь встретить! А вы откудава будете? – незваного гостя, похоже, озадаченные лица гвардейцев совершенно не смущали, он двинулся к ним ближе.

Дейн инстинктивно сделал несколько шагов назад, поравнявшись с Освеллом.

— Пугливые вы нейкие, — с сомнением произнёс мужчина, почесав подбородок. – Чего ж так? Мамка в детстве била?

Эртур и Освелл переглянулись, и последний заговорил первым:

— Доброго и вам. Никак не ожидали тут кого-то встретить.

— Хаваетесь что ль? – усмехнулся мужик.

Дейн сильно напрягся: для гостя это была крайне неудачная шутка.

— Нет, — на удивление спокойно отозвался Освелл, выходя из воды на берег. – Охотимся. Еду добываем. Мы путешественники.

— Ага, бродяги, значится. Называйте вещи своими именами. С цирком аль сами по себе?

— Сами. Брат мой историей увлекается, знаете ли. Во что бы то ни стало, захотел увидать Валирию.

— Не больно-то он на брата твоего похож, — сощурил глаза гость. – Только если мамаши разные были. И папаши, — он сам засмеялся своей шутке.

Гвардейцы же не отреагировали.

— А чего молчаливый он такой?

— Так немой же, — не растерялся Освелл, поднимая с земли туши кроликов и прилаживая их обратно на пояс. – Ты прав, матери разные.

— Смешной он. Злой какой-то. Постой-ка, — мужчина сделал ещё несколько шагов вперёд, приглядываясь, — я лицо твоё уже видел где-то.

«Замолчи, дуралей, подпишешь себе приговор», — взмолился Эртур, однако уже прикидывая, как быстро он сможет справиться с гостем.

— Это вряд ли, — ответил Уэнт и закинул за спину арбалет.

— А я вот точно уверенный, что видал братца твоего! Только б вспомнить где.

Эртур повернулся к мужчине спиной и взглянул на Освелла исподлобья. Но по тому сложно было понять, что твориться в его голове. Дорниец нарочито медленно собирал разбросанные у воды вещи, чтобы не выдать своего возбуждения. А мужчина продолжал говорить:

— О! Ну, ничего себе штуки мать-судьбинушка выкидывает, а? Видал я тебя на объявках, что на ратуше наклеены. Ну, вот голову на отсечение дам. Ты что ж это, варюга какой аль… — он замолчал внезапно.

— Убийца? — закончил за него Эртур, оборачиваясь.

— Так это ж, ты сказал он немой, как рыбёха, — растерянно пролопотал гость, глядя с надеждой на Освелла.

— Это от погоды зависит, — бросил Эртур небрежно.

Он стояли с мужиком друг против друга. Их разделял лишь не очень-то и широкий ручей. Дейн видел, как тело гостя напряглось, готовое броситься наутёк по первому же дозволению. Они сорвались с мест практически одновременно: мужчина бросился обратно к спасительной кромке леса, а Эртур прямиком в ручей. Какое-то время вода мешала ему двигаться, но выбравшись на противоположный берег он снова полетел, словно стрела выпущенная из арбалета. Мужчина скрыться не успел. Дейн прыгнул на него и повалил, а тот завопил, словно его уже режут.

— Да заткнись ты, умник, думать мешаешь, — прошипел Эртур, усаживаясь на мужика сверху и зажимая ему рот.

Подоспел Освелл.

— Вот какого нам с тобой так не везёт? – в сердцах воскликнул дорниец. – Что теперь с этим непутёвым делать?

Уэнт почему-то посмотрел на Дейна удивлённо:

— Ты меня спрашиваешь, что с ним делать?

Увы, Эртур и сам прекрасно знал, что нужно делать, да только совсем уж не хотелось. Пока он в раздумьях смотрел на мычащего под его руками мужчину, у его уха щёлкнула спущенная тетива и просвистела стрела. Дейн ощутил дуновение воздуха на своей щеке, и гость затих. Дорниец несмело отнял руку от его губ, не мигая глядя на торчащий из глаза болт. Он поднялся и отошёл, встав около Освелла. Какое-то время они молчали.

— Нужно его куда-то деть, — первым нарушил тишину Уэнт. – Нельзя просто взять и оставить его тут.

Эртур посмотрел на друга с удивлением во взгляде. Освелл был самым тихим из всей гвардии. Он был искусным воином, профессионалом своего дела, но он никогда не применял силу, если можно было этого избежать. А уж тем более никогда ранее он не был таким расчётливым.

— Что смотришь? – спокойно произнёс Уэнт. – Предлагаешь оставить его тут? Если его кто-то найдёт, в конце концов, ноги приведут его к башне.

Эртур не мог не согласиться.

Они потратили несколько томительно долгих часов, чтобы похоронить любопытного мужчину в ложбинке у ручья. Гвардейцы засыпали тело горячим песком и камнями. И в итоге сложно было догадаться, что эта насыпь тут появилась не сама собой. Рубашки их, в которых они тягали песок, были все грязные, и песчинки неприятно кололи кожу. Эртур и Освелл вернулись в Башню Радости на закате. Они были уставшие и взмокшие, ноги их еле несли. Только дома, если это место можно было назвать домом, Эртут заметил, что оба они умудрились испачкаться в крови бедолаги. Мейстер при виде их ничего не сказал. Он лишь посмотрел на мелкие ало-чёрные всполохи и ушёл наверх.

— Ты был прав, — вдруг сказал Освелл, когда они уже стояли в покоях, стягивая грязную одежду.

Эртур поднял на него вопросительный взгляд. Его голова была забита произошедшим, и он совершенно не понял, что Уэнт имел в виду.

— Ты был прав, нам нельзя разделяться. Возможно, это был одинокий бродяга, а может это только начало. Да вот только нельзя нам разделяться.

Дейн хмыкнул и продолжил вытираться лоскутом ткани.

— Была б моя воля, я бы убрался отсюда подобру-поздорову, Освелл. Не думай, что я получаю удовольствие от нахождения здесь.

— Скорее бы уехать отсюда прочь. Я уже устал молиться об этом днём и ночью.

— Ты как? – спросил Эртур, глядя на Освелла с беспокойством.

Тот не ответил, но даже с места, где стоял дорниец было видно, как колотятся его руки.

====== Имаэрин ======

Лианна всегда любила лежать головой на груди Рейгара, потому что могла слышать его спокойное сердцебиение. Это мерное «тук-тук-тук» всегда её успокаивало, дарило уверенность в завтрашнем дне. В такие моменты ей было не так страшно, как обычно. Сколько дней уже они были в Звездопаде? Что-то точно было не так, что-то беспокоило рыцарей и принца. Они словно что-то выжидали. Только Лианна никак не могла узнать, что именно. Но когда она вслушивалась в это размеренное биение, ей казалось, что всё хорошо, что все эти её подозрения были беспочвенны.

Жизнь казалась ей неимоверно прекрасной. Словно бы это сон. Девушка не могла до конца поверить, что это правда. Теперь даже сожаления о семье ушли на второй план. С каждым днём она любила Рейгара только сильнее. Чувство, которое по началу было каким-то неуклюжим и несмелым, теперь обуяло её целиком. Иногда Лианна смотрела на Рейгара, и у неё прямо перехватывало дыхание от нахлынувших чувств. Иногда у неё отнималась речь. Принц что-нибудь у неё спрашивал, а она лишь глупо улыбалась, не способная что-либо ответить.