Портреты Пером (СИ)

– Ты-то, док, понимаешь, что с мальчишкой такое не обитатели вытворили?

Джим снова кивнул. Билл криво усмехнулся и похлопал его по руке.

– Пойдём-ка, отойдём. Нам тут поговорить не дадут.

Выйдя в коридор, Билл привалился к стене и несколько секунд задумчиво потягивал трубку. Джим молча ждал. Сейчас утащить бы Арсеня в уединённое место, да чтоб все условия для лечения, а вместо этого он тут нюхает табачный дым и ждёт неизвестно чего.

– Ну, мы с тобой всё понимаем, да? – Билл выжидательно уставился на дока. Тот, вздохнув, привалился к стене рядом.

– Когда узнают, страшно что начнётся.

– А не узнают, будут грешить на ваших, – Билл, вытащив трубку изо рта, ткнул ей в Джима, – а ваши раздуются индюками. Как бы не ещё раз, как в библиотеке…

– Да, не хотелось бы.

– Поэтому я сейчас своих оболтусов вытащу в подвал и там доступно объясню. Тебе – как?

– А я схожу за Лайзой – не знаю, кому из своих я ещё могу доверять.

Джим устало потёр переносицу. Он догадывался, каким образом Арсень нарвался на неприятности. Как же он это сделал не вовремя…

Билл смерил последователя долгим и внимательным взглядом.

– С подобным – сталкивался? – В ответ на отрицательное покачивание головой старик кивнул. Медленно втянул дым, выдохнул. – Значит… очнётся часа через три-четыре. Будет много тошнить, приготовь тазик и воду, поить. Можно отварами. Из твоих лекарств ему вряд ли что пока поможет. Тошнить будет часа два-три, точно не скажу. Ну а в остальном разберёшься. Я своим скажу, чтоб тебя не тревожили.

Не сговариваясь, оба вернулись к двери комнаты.

– А брат твой – молодой дурак, – неожиданно выдал Билл, – честный, добрый, но дурак.

Джим не стал отвечать.

Подпольщики в его комнате уже не жужжали. Они слушали Джека – только изредка кто-нибудь кивал или, пихнув в бок соседа, шептал тому на ухо несколько слов.

– Я не знаю, чего хотели добиться вороны, – Джек ткнул пальцем куда-то за дверь, видимо, в предполагаемое местонахождение ворон, – но они поступили подло! Мы не простили им разгром нашего подвала, так неужели простим нападение на моего заместителя?!

Нестройный гул подтвердил, что прощать подпольщики не собираются. Джек согласно тряхнул головой.

– Разве трогали мы их, пока они копались в своих бумажках?!

Снова гул подтвердил, что нет, не трогали. Хотя Джим мог бы с этим поспорить – не раз физически более развитые подпольщики отделывали его последователей. Хотя да, не до такой степени.

– И если вороны ещё раз... – Джек распалялся всё сильнее. Заразившись его воодушевлением, подпольщики настолько увлеклись речью, что Биллу пришлось проталкиваться сквозь их кольцо силой. Протолкнувшись, он шлёпнул Джека по макушке и, подтянув к себе, что-то рыкнул на ухо.

Джек, прошипев что-то в ответ, снова обратился к слушателям:

– Пошли в подвал, крысы! Составим план, как разобраться с воронами!

Разношёрстная, но с одинаково горящими глазами толпа подпольщиков медленным ручейком просачивалась в дверь, мимо Джима. Кто-то просто не замечал его, стоящего у косяка, кто-то старательно не замечал, пара или тройка удостоили ненавидящим взглядом.

И как только они своё Перо, свою драгоценность ему доверили? Или он как врач и он как лидер Последователей настолько у них в голове не соотносятся?

Махнув на всё рукой, Джим пошёл за Лайзой. Всё равно лежащий в его комнате без сознания Арсень ни для кого ценности не представляет.

– Алиса, как ты мог догадаться, в полном восторге от ситуации, – в голосе Лайзы была доза яда, способная если не убить, то точно надолго вывести из строя любое непарнокопытное. Она, скептически окинув взглядом содержимое у прикроватного тазика, потянула его к себе свободной рукой – в другой был свёрток с тряпками. – Я уверена, что она без тебя снова внеплановое собрание соберёт. Арсень, переживёшь без тазика пару минут?

– Не уверен… – прохрипел Арсень. Он по-прежнему лежал на кровати Джима, только теперь в сознании. – Кажется, я к нему здорово привязался…

Джим колдовал над лекарствами. Билл, конечно, сказал, что лекарства не помогут, но ведь и хуже не сделают. Файрвуд выискивал у себя витаминоподобные таблетки и активированный уголь, чтоб вливать их в Арсеня вместе с отваром. Проблема Алисы волновала его сейчас разве что в пятую очередь.

На прикроватной тумбочке сидел нахохлившийся Джек. Он залетел сюда около часа назад, попытался вывалить на еле пришедшего в себя Арсеня ворох информации с собрания. Когда Джим пригрозил ему трёхлитровой клизмой, Джек замолчал, но теперь он сверлил брата крайне недружелюбным взглядом.

Арсеня тошнило. Кажется, его организм попросту не знал, как реагировать на своё состояние и, как всегда в таких случаях, пытался вывернуть желудок через горло. Беднягу рвало водой через минуту после того, как он выпивал очередной стакан – в лучшем случае. Чаще – сразу же. Но вода измученному организму была нужна, и Джим заставлял Арсеня пить. Неплохо было бы вводить питательный раствор внутривенно, но чего нет, того нет.

Когда Арсень только пришёл в себя, его рвало почти без перерывов, а сил не хватало даже на то, чтоб самостоятельно перегнуться через кровать. Сейчас было куда лучше: зелёный, вялый, но уже и шутить пытается, и над тазиком склоняется без посторонней помощи.

Лайза исполняла роль медсестры-помощницы. Она бегала за отварами, периодически выносила и споласкивала тазик. Что Джиму нравилось – Лайза не корчила презрительных физиономий при этом, как Алиса, и не изображала девочку на побегушках. Помогала с полным осознанием нужности своих действий. При таком бы отношении ей ещё немного теории – была бы незаменимой помощницей в медицинских делах.

Поняв, что Арсень не собирается обниматься с тазиком ближайшие несколько минут, она кинула тряпки на кровать и подняла пластмассовую ёмкость.

– Джим, не пои его пока, о’кей?

– Пока и не нужно, ты вполне успеешь.

Джек снова нахохлился. Брату никогда не нравилось быть наблюдателем. Но и занятий для него не предвиделось – не тазик же таскать, разворчится.

– Уносит… – прохрипел Арсень со своего места, – тазик мой… а я ему душу изливал… Док, мне долго эта жидкая диета будет?

Джим неопределённо пожал плечами, не отрываясь от блокнота.

– Как тебе сказать… я с таким не сталкивался. Давай так… когда у тебя в желудке хоть что-то задерживаться начнёт, тогда…

Арсень прошипел сквозь зубы что-то не по-английски, и, судя по интонации, нецензурное.

– Будешь как я потом, супчиками питаться, – мстительно буркнул Джек из своего угла. Сейчас он сидел, обняв одно колено, и грыз заусенец на большом пальце. Рубашка смята, волосы в разные стороны – как в стогу спал, только соломы не хватает.

– Супчики, постельный режим… курорт. Надо себя периодически так… отдыхом баловать.

– Оборзел, – поддакнул главный крыс и вернулся к заусенцу.

– Сначала отвары, потом супчики, верно, – Джим сделал несколько пометок в блокноте относительно состояния Арсеня. – Постельный режим минимум дня на четыре.

Вернулась Лайза. Поставила мокрый тазик к кровати, спросила Арсеня, не затопил ли он тут ещё пол.

Тот ответил, что своему тазику не изменяет.

– Док, я отбегу перекусить? – девушка обернулась на Джима. – Приду, и ты сможешь.

– Д-да, да, – Джим замахал рукой, в которой всё ещё был зажат пометочный карандаш. – Иди. Джеку тоже не мешало бы.

Джек оторвался от заусенца и спрыгнул с тумбочки.

– Не, не, раз она уходит, так может, я попомогаю?

– Тазик есть, поить я и сам могу. – Джим, наконец, оторвался от блокнота. Отложил, заложив его карандашом, встал со стула и с наслаждением потянулся. – Иди, потом оба меня смените. Я тоже немного проголодался.

Подождав, пока шаги убегающего Джека в коридоре станут еле слышными, Файрвуд-старший выглянул за дверь: коридор был пуст. Ни проходящих мимо, ни…

Он, конечно, не думал, что Алиса подошлёт кого-нибудь подслушивать. Не думал, да…