Портреты Пером (СИ)

Сзади его кто-то дёрнул за руку. Он резко перехватил запястье неудачно подкравшегося со спины, крутанулся, отрывая чужие пальцы от своего предплечья, заломил руку, одновременно сгребая за шиворот и толкая агрессора к стенке. Не дав опомниться, крепче ухватил за отворот куртки и впечатал в штукатурку. На сероватой побелке остался след крови. Арсений вознамерился приложить чужака ещё раз…

– Не трогай их.

Подпольщик разжал пальцы (пострадавший медленно сполз по стенке), обернулся.

Фил... или Пол, кто его там знает, стоял рядом, у коридорного угла. За ним ошивалась парочка последователей, прислуживающих Алисе, и ещё один подпольщик, имени которого Арсений совсем уж не помнил.

– Не надо меня защищать! – пропыхтел Джо, цепляясь за стенку.

– Надо, – резко оборвал Фил. – Ты, парень, с ним взглядом не встречался. Помоги Расту.

Один из последователей кивнул на ухмыляющегося Арсения.

– Может мы с ним, того… разберёмся?

– Не разберётесь.

– Ага, ребята, не разберётесь, – подтвердил Арсений.

– Свалите пока, – Фил как-то совсем не соответственно образу замахал рукой на своих. – Арсень, а с тобой мы поговорим. Спокойно.

Арсений кивнул. С четырьмя он бы не справился. Двух бы ещё уложил, перемножить на опыт, минус отсутствие практики в особняке (ну не их же потасовки с Джеком считать, смешно).

Он прошёл за Филом в его комнату. Подпольщик закрыл дверь. Арсений чуть не дёрнулся рефлекторно проходить испытание.

– Не подумай, мы тут не государственный переворот учиняем.

– А чего тогда, стишки к новому году придумываете?

Фил помолчал. Прошёл к тумбочке, сел на неё. Арсений опустился на единственный табурет в комнатке.

– Мы просто хотим ясности, Арсень. Мы шли за Джеком, он завёл нас в ловушку. Не специально, – он поспешно поднял ладонь, призывая к миру, хотя Арсений вообще не шевелился. – Просто нам малость не повезло. Но теперь он бросил фракцию. С того самого дня – ни собрания, ни объявлений. Многие потянулись к Биллу, он позавчера ещё лежал с ранением. Но старик заявил, что ему руководство фракцией не нужно.

– Да, он мне тоже так сказал.

Подпольщик кивнул. Вытащил из кармана пачку сигарет, протянул Арсению. Он не стал отказываться.

– Зажигалку?..

– Своя есть.

Арсений подпалил сигарету и с удовольствием затянулся. Не курил с того самого дня, как попал в особняк… И где только этот Пол-Фил сигареты достать умудрился?

Подпольщик тоже задымил, вернувшись на свою тумбочку.

– Короче, маньяк лютует, народ в раздрае, а лидера у нас нет.

– Джек…

– Засел в библиотеке с каким-то мятым листочком и никого видеть не хочет. Я не знаю, – Фил стряхнул пепел в треснутую тарелку, – что к чему, может, у него какие-то свои проблемы. Но людям-то что делать? У нас куча раненых с новыми испытаниями, весь подвал вверх дном. Ты его правая рука…

– Собака, – перебил Арсений, глядя подпольщику в глаза. – Так меня называют твои прихвостни.

– Джо, что ли? Уши надеру малявке, – посулил подпольщик спокойно. – И они не мои прихвостни. Просто прибились, пока у нас ситуация нестабильная.

– Да мне всё равно.

– Мы не туда ушли, – Фил весомо вдавил окурок в блюдце. – А я о чём – ситуация такая: лидеру на нас насрать, а ты, его зам, вообще между фракциями стоишь. Давай-ка ты по-тихому переговоришь с Джеком, а он попросит Билла занять место главного. Старик ему не откажет, как нам, он вообще к Файрвудам хорошо относится. Ну или ты сам, Перо. Билл тебя уважает, может послушать. Объясни ситуацию, всё такое… И всё будет тихо и мирно, все довольны.

Арсений поднялся со своего табурета. Прошёл к подпольщику. Тот напрягся, но Арсений только затушил свой окурок в том же самом блюдце.

Как же вы загребли со своей политикой. Достали.

– Вы за Джеком шли с самого начала, а теперь из-за двух дней паники готовы требовать перевыборов?

– Никто не требует, Арсень. – Фил тоже поднялся. Они были почти одного роста, только подпольщик куда матёрее. – Мы просто…

– Просто испугались злого Кукловода? – насмешливо перебил Арсений, ощущая, как внутри закипает настоящая злость. – Что, не можете сами навести порядок в подвале без пинка под зад? Или вам каждое действие надо расписывать и согласовывать? Хотите Билла в лидеры – уговаривайте сами. Я ничего делать не буду, даже не надейся.

Он не стал ждать ответных реплик. Вышел прочь, понимая, что сейчас запросто может кого-нибудь убить. Прошёл по коридору, свернул за угол… наткнулся на Дженни. Девушка, увидев его, невольно отпрянула.

– Арсень, что…

– Ничего. – Подпольщик отвёл взгляд и перехватил у неё тяжёлый таз с мокрым бельём. – Давай помогу лучше. Куда тебе это отнести?

Арсений столкнулся с Джеком поздно вечером, в коридоре перед собственной комнатой. Подпольщик слонялся у лесенки прямо напротив новенькой камеры, ожидая его.

– Привет, – попробовал соорудить косую ухмылку. Вышло плохо.

– И тебе, – Арсений оглядел лидера. Мятый, бледный, взлохмаченный. Но не пьяный, что уже хорошо.

– Я только хотел тебе передать фонарик, ты ж просил. – Джек рассеянно похлопал по карману джинсов с правой стороны. – Ну, я оставил в шкатулке на твоей тумбочке. Обращайся, если что.

– Э… ладно, – в лёгком недоумении ответил Арсений. Крыс кивнул ему и ушёл.

Когда Джек скрылся за поворотом коридора, Арсений в секунду взлетел по лесенке, ворвался в комнату. Захлопнул дверь, схватил с тумбочки шкатулку. Понятно было, что Джек не просто так ошивался у его двери: он не дал возможности Кукловоду, даже если тот что-то заметил, втихую стащить содержимое шкатулки. Внутри футляра и впрямь обнаружился фонарик. Вокруг цилиндра рукояти оказалась обмотана почти незаметная тонкая полоска исписанной бумаги.

По привычке уже оглянувшись на камеру (динамик продолжал тихонько шипеть), Арсений отключил верхний свет, прямо в одежде забрался под одеяло и включил фонарик. Под одеялом было душно. Тихонько ругаясь себе под нос, он пристроил фонарь и развернул бумажку. Сильно прищурился. Внутри знакомым корявым почерком значилось:

Часть схемы, которую вы нашли, очень похожа на схему бомбы. Надо ещё перепроверить. Если это так, нам чертовски повезло. Я не знаю, кому можно доверять, кроме тебя. Дженни добрая, но может испугаться и рассказать кому-нибудь, так что не говори ей ничего. Отдельные части бомбы я смогу собрать, обрывок неплохой, знаний хватит. А вот соединить их можно только по оригинальному чертежу. Короче, если есть один кусок, должны быть ещё! Если мы их найдём и восстановим чертёж, то мы просто вынесем дверь в прихожей! Маньяк ничего не сможет сделать, ничего! Но всё должно быть тихо. Приходи завтра в подвал ночью.

Некоторое время он лежал неподвижно, раз за разом перечитывая записку. Бомба. Схема, клочки которой валяются где-то в доме.

Свобода.

Динамик снаружи зашипел чуть громче. Арсений выругался уже вслух и с чувством.

Но маньяк продолжал молчать. Динамик шипел – и всё. Тишина. Арсений разорвал записку в мелкие клочки, а их ещё и перетёр между ладонями.

Только после этого выбрался из-под одеяла. Включил свет, остановился посреди комнаты.

У стенки замер его «мольберт», накрытый куском ткани. В беспощадном тусклом свете люстры складки ткани и замершие рядом на тумбочке инструменты сами казались нарисованными.

Нервное напряжение, точившее весь этот день молчания, наконец нашло выход.

– Если ты так этого хочешь… – заговорил Арсений, кидая злобный взгляд на камеру (впрочем, злобным он был только первую секунду, по инерции). – Я тебя нарисую, маньяк. Я тебя на холст из преисподней вытяну, мало не покажется.

Он резким движением развернул стул с заготовкой к камере, так, чтобы Кукловод мог всё видеть. Плевать на свет, он сумеет пристроить лампу – собственно, следующие две минуты ушли на это. Наклонив абажур так, чтобы свет падал ровно под его руку, уводя тень от неё за пределы холста, куда-то на стену, он хлопнулся на табурет.