Змея Давида (СИ)

У Снейпа вырвался короткий вздох.

– Провоцируете? – спросил он, неловко проводя рукой по ее спине.

Она подняла голову и отрицательно покачала головой.

– Тогда зачем это?.. – Вам неприятно, когда я к вам прикасаюсь? – Почему вы так решили? – Раньше вы никогда не отвечали вопросом на вопрос, – она улыбнулась и приблизила свое лицо к его еще ближе. Все же она его провоцировала, по крайней мере, именно сейчас. Но что делать, если иначе никак? Как еще заставить его выразить свое к ней отношение? Оттолкнет, пошлет к чертовой матери – значит, так тому и быть, она готова признать поражение и больше не докучать ему. А если… Додумать Диана не успела – он обнял ее за талию и прижался к ее губам.

«Ох, черт…»

Это было в сто, нет, в тысячу раз лучше, чем вчера, в коридоре. Тот поцелуй был вызван необходимостью, этот – желанием, и желанием взаимным, в этом она не сомневалась. По его сбившемуся дыханию, по легкой дрожи, по жару от его ладоней, который она ощущала даже сквозь свитер, она точно знала, что он наслаждается поцелуем. Более-менее связные мысли отключились, остались только ощущения. Диана отступила к столу и облокотилась о его край, а Снейп легко подхватил ее и усадил на него, устраиваясь между ее разведенных коленей и запуская руки ей под свитер. Прикосновения горячих ладоней к обнаженной спине заставило ее тихо застонать и сжать пальцами его волосы, в то время как он легко касался губами ее шеи, то спускаясь к ключице, то лаская мочку уха. Теряя голову и удивляясь самой себе, она протянула руку к вороту его сюртука и попыталась расстегнуть верхнюю пуговицу.

На землю их вернули до боли знакомые вопли из передней. Северус отшатнулся и вернулся к своему креслу, поправляя воротник, а Диана соскользнула со стола и торопливо отошла к камину.

Поток проклятий портрета Вальбурги был прерван голосом Дамблдора, с непередаваемой интонацией, в которой смешались учтивость и издевка, произнесшего:

– И вам доброго вечера, мадам. Я тоже чертовски рад вас видеть.

Диана отвернулась к камину, глядя на огонь, чтобы вошедший на кухню Дамблдор не заметил ее полыхающих щек и чуть припухших от поцелуев губ, и улыбнулась про себя, представляя, как Снейп надевает на лицо свою привычную непроницаемую маску.

– Слава Богу, с вами все в порядке, – произнес он, привычно усаживаясь во главе длинного стола. – Как прошла ваша встреча? – спросил Снейп. – О, все хорошо. Я узнал то, что хотел. Уорпл мертв? – Да, – ответил Снейп, поморщившись. – А его ручной зверек исчез, предварительно попытавшись напасть на нас. Как и следовало ожидать. Не понимаю, на что рассчитывал этот горе-ученый, когда тащил за собой столь опасное существо. Это ведь даже не оборотень, который представляет угрозу всего одну ночь в месяц. – Он всегда был слишком самонадеян и никогда не давал себе труда как следует просчитать последствия своих поступков,- вздохнул директор. – Но убийством Уорпла Сангвини практически провалил свою миссию – больше у него не будет возможности под видом гостя проникать в гостиные и собирать нужную информацию. – Значит, я была права? – Диана не удержалась и повернулась в сторону Дамблдора. – Он действительно их агент? – Действительно, – Дамблдор улыбнулся, – ваша версия оказалась верной. Они давно хотели заслать в наше сообщество шпиона, но не знали, как сделать это незаметно. Своей экспедицией Уорпл подкинул им идею, и Сангвини мастерски сыграл роль безобидного юродивого дурачка. – Но зачем? Они же вроде пообещали хранить нейтралитет, что заставило их подстраховываться? – Возможно, кто-то (и я даже догадываюсь, кто именно) подкинул им информацию о том, что я якобы обладаю неким секретным оружием против вампиров, которое в любой момент могу пустить в ход. Разумеется, они решили узнать наверняка, действительно ли я представляю для них угрозу. – А такое оружие вообще существует? – спросил Снейп. – Подобные сведения мелькали в древних манускриптах, но доказательств его существования не обнаружено, – вздохнул Дамблдор, разводя руками. – В любом случае лучше всего будет пообщаться с самим Сангвини. Хотя бы для того, чтобы убедить его и всех его сородичей в том, что никто из нас не собирается идти войной на их народ.

С этими словами директор поднялся и направился к двери. Уже на пороге он обернулся и произнес:

– Вам лучше вернуться в Хогвартс и как следует отдохнуть. Вы выглядите очень уставшими, оба. А мне предстоит еще один визит, к сожалению, поэтому добираться вам придется самостоятельно.

Когда в дома снова воцарилась тишина, Диана уселась в кресло в глубокой задумчивости.

– Скорее всего, такое оружие действительно существует, независимо от того, знает ли о нем Дамблдор, – сказала она, постукивая пальцами по столешнице. – Иначе почему вампиры так легко купились на этот фокус? – Альбус знает, – не глядя в ее сторону, ответил Снейп. – Он как всегда не договаривает, но знает, что оружие существует. И я даже не удивлюсь, если окажется, что ему известно и его местонахождение.

====== Глава 43 ======

(Примечание: глава содержит цитаты из книги «Гарри Поттер и Дары Смерти», местами точные, местами переработанные).

Дамблдор начал сдавать сразу после Нового Года – это было заметно по увеличившемуся количеству потребляемых им зелий, которыми Снейпу приходилось ему обеспечивать, по все более чернеющей руке, по сероватой пергаментной коже, обтянувшей резко проступившие скулы. Похоже, у директора не было даже того самого года, который Снейп ему предсказывал в тот злополучный вечер, когда «откачивал» Дамблдора после эксперимента с кольцом Гонтов, и развязка наступит даже раньше.

Снейп готов был молиться всем богам, чтобы это именно так и произошло, чтобы ему не пришлось выполнять своего обещания. Все последние месяцы он только и делал, что пытался не думать о том, что ему предстоит сделать, тем более что прекрасно понимал, что сам отрезал для себя все пути к отступлению, когда давал Нарциссе Непреложный обет. Этот обет нужен был не столько для того, чтобы заткнуть рот Белле, которая рассчитывала на то, что Снейп испугается и начнет юлить, сколько для него самого – он всерьез боялся, что в нужный момент просто не сможет навести палочку на директора и произнести нужные слова.

Ему приходилось убивать. Не так много, как, наверное, думали о нем те, кто не доверял ему и ненавидел его, но он не мог похвастаться тем, что в первой войне ухитрился не запачкаться в крови. Это были авроры, безымянные противники в рейдах, на которые посылал новичков Темный Лорд для того, чтобы выяснить их «профпригодность». Перед первой такой вылазкой Снейп, совсем еще мальчишка, ощущал некий подъем, желая доказать не столько Лорду, сколько самому себе, что он – не просто талантливый зельевар с интеллектом выше среднего, но и какой-никакой воин. Волдеморт в те времена самолично тренировал неофитов в боевой магии и, надо признать, учителем был весьма талантливым, хоть и жестким до жестокости – те, что проходил «обучение» у Лорда, были самой настоящей грозой для авроров и практически никогда не попадались.

Лишь через какое-то время Снейпа начали посещать мысли о том, что подобными рейдами Лорд не только делал из них бойцов, но и практически пожизненно повязывал с «братством» Упивающихся смертью. Своего рода клятва на крови на верность повелителю. Можно было на словах разделять их идеологию, но при этом в душе оставлять место для идеалистических порывов в виде мыслей о том, что ты – не такой, как эти тупые громилы, которые только и умеют, что убивать. А единожды произнеся «Авада кедавра», ты становился в один ряд с такими, как они. Одного убитого тобой порой достаточно, чтобы распроститься с иллюзиями относительно самого себя. Снейп и простился с ними довольно быстро.

После возвращения Темного Лорда больше убивать ему не приходилось – во всяком случае, в ночь нападения на Министерство он ухитрился избежать этого. Годы, само собой, не сделали его характер мягче – он так и остался замкнутым, резким в высказываниях и не склонным скрывать своего неприязненного отношения к миру и большинству населяющих его людей, злопамятным до мелочности. Он варил для Лорда зелья, которые тот использовал для пыток неугодных, он вынужден был поставлять Волдеморту информацию о людях, которых потом находили мёртвыми. Он так или иначе был причастен к чьим-то смертям, пусть и не собственными руками отправил тех людей на небеса. Он не врал самому себе – ему претила не сама мысль о предстоящем убийстве, а о том, что это будет именно Дамблдор – человек, на долгие годы ставший для него (пусть и с фатальным запозданием) чем-то вроде старшего брата, наставника и, чего уж скромничать, друга. Друга, порой раздражавшего вечными попытками вытащить на свет Божий то «самое лучшее, что в нем есть» и сделать из нелюдимого буки человека, приятного для общества; бесившего вечными недомолвками и поручениями в стиле «ты сделай, а я потом объясню зачем, если сочту нужным». Друга, который порой проявлял непростительное, с точки зрения Снейпа, легкомыслие по отношению к тому же Поттеру, на защиту которого Северус положил свою жизнь – одна идея пригласить в качестве учителя ЗОТИ Люпина чего стоила. И теперь вот этого самого друга ему предстояло убить.