Осознание (СИ)

========== Осознание. Глава 1. ======

Ощущение жизни вернулось резко и неожиданно, как доза адреналина в сердце, введенная напрямую и заставившая эту столь важную мышцу снова начать свой бесконечный ритм, перегоняя по сосудам застоявшуюся кровь. Мозг проснулся вместе с новой порцией кислорода, пронесшейся по оплетающим его капиллярам, заставляя все органы чувств воспринимать окружающую информацию, но сознанию требовалось больше времени, чтобы усвоить и проанализировать этот поток данных, хлынувших с неожиданной силой.

Что он помнил? Что последнее запечатлелось в его сознании? Поле боя под бесконечно черным небом, освещенное лишь остовами пылающей бронетехники да секундными вспышками энергетических разрядов, расчерчивающих пространство яркими вспышками света и исчезавшими прежде, чем сознание успевало отложить их в памяти. И помнил врага, страшную и жестокую силу, продолжавшую наступление несмотря на все усилия защитников, сминая и продавливая оборонительные рубежи один за другим. Казалось, их невозможно было остановить, они рвались вперед, щедро платя кровью за каждый сделанный шаг, но даже такие потери не были для них значительными. Кажется, он возглавил контратаку, поднимая людей из окопов и ведя их вперед, остатки стихийных эмоций, что тогда захватили его, сейчас быстро выветривались из головы, но отзвуки того страха, ненависти и гнева еще оставались в сознании, удерживаемые лишь его собственными усилиями, в попытках вспомнить, что произошло…

Теперь сознание окончательно проснулось, и он с большим удивлением обнаружил себя далеко не на поле сражения и не в боевом экзоскелете, как сохранилось в памяти, а в салоне транспорта, явно предназначенного для пассажирских перевозок. Мысли сразу же заработали как безумные, вгоняя в разум картины, какие сейчас видел перед глазами, и одновременно пытаясь их проанализировать. Длинные ряды кресел, стоявших попарно по обе стороны салона, оставляя только узкий проход, по какому, в лучшем случае, мог пройти только один человек. Широкие стеклянные окна и частично видимое отсюда место водителя с большим черным рулем и с таким же широким и ничем не защищенным стеклом.

Не успело пройти первое осознание того, что он сейчас находится непонятно где и непонятно каким образом в этом самом месте оказавшийся, как наступило второе открытие, удивившее гораздо больше, чем первое. Свет! Огромное количество яркого света, падавшего из ничем не прикрытых окон, не оставлявшего ни капли темноты, лишь бледные и едва заметные тени, остававшиеся там, где косые лучи натыкались на препятствия. И пейзаж за окном, словно срисованный из картинок с детскими сказками, рассказывающие о том мире легенд, что не видел ни один из живущих в его мире. Отказываясь верить увиденному, он поднялся на ноги, только сейчас обнаружив, что сидел на одном из таких же сидений, оббитых тканью, чем-то похожей на бархат, но все же грубее и выглядевшей весьма потертой и изношенной. И из всего снаряжения на нем оставался лишь комбинезон пилота экзоскелета из несгораемой полимерной ткани, с открытыми разъемами для системы нервного подключения и пластиковым каркасом системы жизнеобеспечения вдоль позвоночника, от которой тоже остались, кажется, одни лишь воспоминания, да высокие керамитовые армейские сапоги с наколенниками. Пояс на магнитном замке был пуст, привычной тяжести клинка под правой рукой и кобуры с пистолетом с другой стороны не ощущалось, и эта легкость создавала ощущение беззащитности.

Он скорее бы согласился выйти под открытое небо голым, чем без оружия, но сейчас, кажется, иного выхода вовсе не оставалось. То, что видел за окном, казалось слишком невероятным, чтобы просто так сидеть внутри и разбираться в собственных ощущениях – все равно не сможет сосредоточиться.

Стуча металлической окантовкой подошв по полу салона, он вышел наружу, осторожно озираясь по сторонам, но, кажется, увиденное снаружи не было простой картинкой, нарисованной для отвлечения внимания. В небе действительно висело солнце, выглядевшее именно так, как рассказывали в легендах, невероятно яркое, настолько, что глаза могли выдержать лишь пару секунд, глядя на него, после чего их начинало нестерпимо жечь, заставляя отвернуть взгляд в сторону. Оттирая тыльной стороной ладони набежавшие слезы, он быстро сообразил, что пытаться долго смотреть на солнце не стоит, вполне можно лишиться зрения. Зато никто не мешал разглядывать светлые голубые небеса, покрытые теми большими клубами пара или дыма, что называли в легендах облаками, отсюда казавшиеся такими маленькими и легкими. Жуткое ощущение нереальности происходящего не давало сосредоточится на более важных вещах. Например, на том, как он сюда попал. Или, куда именно он попал.

Оторвавшись от разглядывания неба, выглядевшего гораздо живее и ярче, чем на любой из фресок древних храмов, все-таки заставил себя оглядеться по сторонам, продолжая удивляться увиденному. Вышел из явно гражданского транспорта, четырехколесного и похожего на вагоны монорельсовых составов, курсирующих на улицах крупных городов в качестве общественного транспорта, только самостоятельный, с собственным двигателем. И, судя по решетке радиатора и тому жару, что шел от нее, тут использовался двигатель внутреннего сгорания, весьма старая и хрупкая технология, обычно используемая в отсталых анклавах.

Пусть и тот транспорт, что привез его сюда, выглядел достаточно странным, то остальное окружение просто шокировало. На другой стороне дороги виднелся настоящий лес из высоких деревьев, как хвойных, так и лиственных. Что-то подобное, только, конечно, не в таких размерах и не в таком беспорядке, видел в парковых зонах под закрытыми куполами, но чтобы просто так… хотя, небо здесь тоже совершенно иное, а не та бессмысленная тьма, что обычно висит над головой, ограниченная лишь мощностью прожекторов.

Остальное же свободное пространство покрывал густой травяной покров, такой же дикий и неухоженный, растущий здесь словно сам по себе, без всякой посторонней помощи. Для человека, привыкшего к пылевым пустошам, каменным долинам и бетонным развалинам давно исчезнувших городов, это было не менее удивительное, чем и все остальное. Просто мозг уже устал удивляться, фиксируя и отмечая все происходящее, откладывая в памяти с пометкой «такого просто не может быть». Забыв о привычных правилах безопасности, настолько сказочным казалось все вокруг, он присел и провел рукой в перчатке по траве, на деле оказавшейся удивительно мягкой, но при этом какой-то жесткой и упругой. Почти сразу же на пальцах оказалось какое-то маленькое насекомое, удивленно шевелящее усиками, вернув его к реальности и заставив резко отскочить, стряхивая с себя такого неожиданного гостя. Отложившийся в голове опыт прошлых путешествий и военных переходов твердо и настойчиво убеждал, что ни к одному животному, какого бы размера оно ни было, не стоит относиться пренебрежительно.

О человеческом присутствии, за исключением самого транспорта, где кроме него не оказалось ни одной живой души, напоминала старая двухполосная дорога, уходившая куда-то вдаль, за горизонт, с начинавшими разваливаться краями, ограниченная по бокам еще и неширокими пыльными обочинами, где отпечатались следы протекторов используемых здесь резиновых шин. И какие-то высокие металлические конструкции, похожие на линии проводных электрокабелей, даже связанные чем-то похожим, непонятно только, зачем подвешенных на высоте, а не убранных в подземные короба, где находились бы в гораздо большей безопасности.

Последнее, и самое удивительно, невысокий кирпичный забор, едва ли выше двух метров, составлявший, кажется, единственную линию внешнего периметра, ничем более не защищенного. Либо живущие внутри сумасшедшие, либо здесь просто нет таких опасностей, от каких стоит огораживаться привычным ему способом. Может быть, здесь и нет столь опасной фауны, что встречается на продуваемых ветрами каменных пустошах его мира, но неужели им некого опасаться из разумных существ, какие обычно не слишком дружелюбно относятся друг к другу?