ТАЙЦЗИЦЮАНЬ:Классические тексты Принципы Мастерство

Итак, круговорот предполагает взаимное замещение и, следовательно, взаимную нейтрализацию полярных начал. В нем Инь присутствует в Ян, покой – в движении, наполненность – в пустоте, сокрытие – в раскрытии, и наоборот. Именно об этом акте обоюдной нейтрализации

Чэнь Синь. Чэнь ши тайцзицюань туцзе, с. 134.

свидетельствует парадоксальный, самоотрицательныи язык даосских канонов, который в Китае прозвали «темным» и «безумным». Но нейтрализация здесь означает преодоление оппозиций ради возвращения к высшему, лишенному идентичности, пустотному и именно поэтому всеохватывающему единству (оно соответствует также источнику смысла в языке). Властвовать – значит определять и контролировать оппозиции от имени такого единства и, значит, управлять скрытно.

Подобная позиция дает очевидное преимущество в стратегической инициативе. Оно позволяет применять любой маневр, не отождествляя с ним своих подлинных намерений, и в то же время на ходу менять его статус, превращая провокацию в реальное действие, а реальному действию придавая характер провокации. Обманные и подлинные маневры чередуются и в конечном счете сливаются до неразличимости в этом круговороте стратегического действия, обрекая противника на пассивное реагирование и распыление сил ввиду незнания направления главного удара. В таком случае концентрация сил в точке удара в сочетании с его внезапностью гарантированно приносит успех. Именно на этих принципах (если говорить конкретнее, на взаимных подстановках «пустых» и «наполненных» аспектов боевой диспозиции) строится стратегия в китайском военном каноне «Сунь-цзы»¹. Но на этих же принципах основываются действия мастера тайцзицюань в боевом поединке.

Как видим, духовное совершенствование, стратегическая мудрость, мораль и физическое здоровье составляют в китайской традиции одно органическое целое. Счастливое совпадение! Тайцзицюань – один из самых утонченных, самых совершенных продуктов этой поразительной цельности китайского миросозерцания.

Подробнее см.: Китайская военная стратегия. Сост. В. В. Малявин. М.: АСТ,

ГЛАВА ТРЕТЬЯ СИЛА

Общая характеристика внутренней силы

Центральным и наиболее самобытным понятием в тайцзицюань является понятие цзинъ. Оно обозначает определенный вид силы, а умение эту силу применять, собственно, и составляет главный «секрет» искусства Великого Предела, о котором так охотно пишут китайские авторы. Ничего особенно секретного в действии этой силы, конечно, нет, но она действительно на первых порах кажется европейцам чем-то загадочным и непостижимым – хотя бы потому, что понятие цзинъ не имеет в европейских языках даже приблизительного аналога. Соответственно, западная мысль и вся западная цивилизация неспособны различить или опознать ее действие в человеческой деятельности. Западная традиция различает только физическую силу и духовное воздействие в его многообразных формах, а понятие цзинъ в соответствии с общими установками китайской мысли и культуры имеет и физический, и духовный аспект. Поэтому в западной цивилизации, включая науку, сила предстает или проявлением общих физических закономерностей природного мира, или атрибутом субъективной воли.

В мысли и культуре же Китая сила-цзинъ, с одной стороны, строго подчинена объективным закономерностям природы, но с другой стороны, не может действовать без участия сознания и вообще требует вполне определенного физического и духовного состояния. Понятие о ней есть, пожалуй, самая убедительная иллюстрация традиционной китайской идеи «единения человеческого и небесного».

За пределами школ ушу действие силы-цзинъ можно наблюдать лишь в исключительных ситуациях, в мгновения смертельной опасности, требующие от человека предельной концентрации сознания и мобилизации всех сил. Тайцзицюань учит пользоваться этими неопознанными, но глубоко естественными возможностями человеческого тела и духа в любое время.

Сила-цзинъ неразрывно связана с действием животворной стихии ци. Собственно, она есть не что иное, как эффект действия ци. Соответственно, истоки этой силы кроются в безмерной мощи мировой жизни Показательна сама семантика этого понятия. Знак «цзинь» встречается, например, в словосочетаниях «сильный ветер» или «упругий лук», то есть указывает на качество упругости. Чтобы резко распрямиться и пустить в полет стрелу, лук должен согнуться. Между тем источник силы, сопряженной с упругостью, натяжением, сгибанием, скручиванием и т. д., не может быть локализован. Такая сила проистекает из целостной конфигурации (физического) тела, то есть из самого качества данного состояния, и установить местонахождение ее источника, даже ввести ее в цепь причинно-следственных связей крайне затруднительно, если вообще возможно. Сила согнутого лука или ветра – это как бы чистый эффект без конкретной причины и притом наделенный огромной действенностью. Стрела, без усилия спущенная с лука, обладает убийственной силой. Мягкий ветер, превратившись в ураган, рушит дома и вырывает с корнем деревья. А все дело в том, что в действии лука или ветра задействован весь потенциал их физического состояния.

Вот это умение не столько полностью мобилизовать свой потенциал, сколько, так сказать, самому полностью мобилизоваться, что требует, как ни странно это звучит, полного расслабления, и составляет главный «секрет» тайцзицюань. В традиции тайцзицюань подобная «сила бессилия» иногда именуется «прежденебесной силой» или «изначально данной» силой. Эта имманентная сила жизни есть то, что остается после того, как оставлены все усилия. Надо понимать, что высшая цельность опознается только как самоотсутствие. Сила-цзинъ требует внутреннего пространства само-уступления, само-оставления.

Между тем, когда мы говорим о вовлеченности в действие «всего тела», мы должны понимать, что это невозможно без активного участия сознания. Конечно, при стрельбе из лука очень важны качества и лука, и стрелы. Но не меньшее значение имеет и духовное состояние стрелка. Мастера боевых искусств часто поминают рассказ о древнем полководце Ли Гуане, который однажды принял камень за крадущегося тигра и, объятый чувством смертельной опасности, что было силы выпустил стрелу из лука. Наконечник стрелы вонзился в камень! Удивленный Ли Гуан снова изо всех сил пустил стрелу в камень. Стрела просто отскочила от камня. По физическим параметрам состояние Ли Гуана в первом и втором случае, вероятно, было практически одинаковым. По своему эффекту эти моменты отличались друг от друга, как небо и земля.

И еще одно важное обстоятельство: если сила-цзинь порождается «всем телом», то нельзя допускать напряжения его отдельных частей. Такого рода сила проистекает, как ни странно, из общего расслабления тела. Старые китайские учителя без труда нашли теоретическое объяснение этому необычному свойству используемой ими силы. Они трактовали последнюю как способ «применения» ци, каковое составляет «сущность» жизни. Соответственно, она должна взращиваться не физическими тренировками, а внутренним упокоением, каковое есть способ «очищения сердца», а также различными методами «питания ци», одним словом – всей совокупностью методик совершенствования, именуемой гунфу. Чем расслабленнее (скажем пока так) внутри последователь Дао, тем больше он сосредоточен; чем он мягче и уступчивее, тем резче и жестче действует его внутренняя сила и т. д.

Примечательно, что в прошлом, да нередко и сейчас, слово гунфу записывалось сходным сочетанием знаков, означавшим время, причем время, свободное от повседневных дел, время досуга с его обещанием свободы и покоя вечности. Гунфу - это всевременность не-делания, делающая возможными все перемены и свершения в мире.

Вследствие необходимости отличать силу-цзинь от физической силы (ли) мы называем ее, учитывая высказанные выше замечания о ее природе, «внутренней силой», что, кстати говоря, буквально соответствует часто употребляемому китайскими авторами словосочетанию нэп цзинь. В отдельных случаях удобнее характеризовать эту силу как «духовную» или «целостную», поскольку ее действие требует присутствия сознания и проистекает из целостной конфигурации тела.