Русский гамбит генерала Казанцева

Самодостаточность чеченского общества, его социальная замкнутость, усиленная жесткими тейповыми перегородками, делает его идеальным инструментом, шахматной фигурой, которой ученики «гроссмейстера» Бжезинского могут играть на «Великой шахматной доске». Нужно только понять этот факт и выбрать несколько амбициозных, переполненных чувством мессианства исполнителей, способных непосредственно двигать «чеченскую фигуру».

В период развала СССР и становления российской государственности на Кавказе использовались различные технологии регулирования общественно-политической ситуации: жесткие и бескомпромиссные военные акции, серии политических уступок, граничащих с «потерей политического лица» российской государственности, колебания между этими крайними методами достижения политических решений. До последнего времени эффект от подобных действий был незначительным.

Одной из причин недостаточно быстрого продвижения в деле урегулирования «чеченской проблемы» являлось слабое информационное «сопровождение проблемы». Фактически в данном случае имел место неудачный выбор «информационного оружия» и целей, по которым оно применялось. Идеей фикс идеологического обеспечения пророссийской стороны в чеченском конфликте была информационная тема: «Россия на Кавказе воюет с бандитами, составляющими незначительную часть чеченского общества».

При внешней непогрешимости такой информационной установки практического эффекта в информационном противоборстве достигнуто не было. Единственным побудительным мотивом участия в войне солдат Российской армии стало стремление «отомстить за погибших товарищей»; служить в Чечню многие шли как на каторгу. «Информационным следствием» чеченского конфликта стала апатия общественного сознания населения региона, порожденная усталостью от войны, потерями, постоянным стрессом, всеобщими беспорядками и неустроенностью, отсутствием жизненных перспектив. Из-за нарастания политической апатии при поверхностном анализе настроений в среде чеченского общества создавалось ложное впечатление о нарастании примиренческих тенденций среди населения Чечни, которые легко преодолевались внутренними силами при ослаблении военного давления.

Почувствовав ущербность этой тенденции, творцы политики на Кавказе времен президента Ельцина бросились выправлять ее за счет потока денежных средств, направляемых на восстановление экономики Чечни (рассчитывая заодно на благодарность народа), которые, впрочем, успешно разворовывались.

В условиях социально замкнутого общества и преобладания его ценностей экономические дотации в значительной мере шли на укрепление и восстановление этой общественно-политической самодостаточности, не способствовали переходу к системе ценностей открытого общества, признающего действие общемировых нравственных законов за пределами районов собственного проживания.

Восстанавливать в первую очередь следовало души людей, причем с обеих сторон, выправлять искривленное сознание участников конфликта.

Примером эффективной политики, практически не имеющей альтернатив после обилия взаимных ошибок политического обустройства России, допущенных в конце прошлого века, были шаги, предпринятые по инициативе Президента России В. В. Путина. Страну, потерявшую политические ориентиры в связи с неудачами политического и экономического преобразования в процессе радикальных изменений в экономике и политике, заходящуюся в истерике от массовой гибели людей во взорванных домах в мирных городах России, переполненную иммигрантами, незаконно проникающими на ее территорию через прозрачные границы, с бандитами, финансируемыми странами и политическими организациями, заинтересованными в падении России, необходимо было привести в чувство. Жесткие меры, предпринятые для этого президентом на Кавказе, явились отрезвляющей встряской не только для России, но и для политиков всего мира, разыгрывающих «чеченский гамбит» на Кавказе.

После дагестанской и чеченской операций, обеспечивших под руководством генерала Казанцева военную победу над экстремистами, встал вопрос: что делать дальше и в том числе в информационном плане? Война не изменила социальные институты этого сложного региона, а только частично скорректировала их. Сохранилось противостояние в военной и идеологической области, которое в значительной мере ушло в подполье, но его напряженность и активность по-прежнему остается высокой.

Эта книга не является историческим обозрением конфликта на Кавказе, обострившегося в последнее десятилетие, хотя элементы соответствующего освещения событий в ней присутствуют. Проблема перехода Кавказского региона к мирной жизни кажется показательной, поскольку она веками не имела решения, а ее нынешнее обострение происходит на фоне геополитической борьбы, полем отдельных битв которой стал Южный регион России. Здесь, на примере практического вопроса перехода Кавказского региона к мирной жизни, предпринята попытка осмысления проблемы с общих позиций для определения корневых причин противоречий между народами единой России с целью их устранения для всеобщей выгоды.

Устранения побудительных мотивов к обособлению народов, преодоление косных исторических традиций, реальное включение народов российской части Кавказа в общероссийский политический процесс возможно на основе преодоления консервативных догм внутренней социальной самодостаточности, использовать «взрывную» силу которых всегда находятся охотники за рубежом и их пособники внутри страны. Лучшее средство противодействия такой экспансии — информационное обеспечение народа ответственной и взвешенной информацией, смертельно опасной для беззакония и лжи, активное противодействие экстремизму на всех «фронтах» информационного противоборства не формальной фразой, а исторически выверенной и обоснованной фактами текущей жизни информацией, способной противостоять мифотворчеству практиков информационной геополитической борьбы.

Замалчивать информацию столь же опасно, как и преувеличивать значение отдельных фактов. К сожалению, в России практически нет информационных сообщений о качестве работы на местах чеченских политических и экономических руководителей. Есть отдельные отрывочные сведения о сомнительной эффективности значительной части чеченской милиции и редкие сведения о ее реальных достижениях. Не обсуждаются вопросы преступного отношения части населения Чеченской Республики к армии и войскам МВД. Российские идеологи и политические деятели из-за боязни усиления конфронтации на Кавказе доводят до общественности информацию в рафинированном, искаженном виде, перекладывая решение проблемы «на потом». Такое «информирование» страны никого ни в чем не убеждает и приводит только к тому, что большинство россиян, не представляя геополитической важности Кавказа, готово махнуть рукой на Кавказский регион, не понимая, что в этом случае проблем у России только прибавится.

Сейчас всем, кроме твердокаменных коммунистов, ясно, что необходимо исключить из обращения теоретические штампы и мифы прошлых лет, которые проигрывают в общественном сознании простейшим общечеловеческим идеям и ценностям. Например, звонкое выражение коммунистов: «пролетарский интернационализм!» — информационное оружие времен мануфактур и борьбы за диктатуру пролетариата оказалось пустой фразой в новом постиндустриальном обществе, устаревшим понятием, взятым из трудов классиков марксизма XIX века и практики начального периода прошлого столетия. Это оружие себя не оправдало практически никогда, хотя до последнего времени использовалось при обосновании коммунистической идеологии.

Ослабление на основе эффективного информационного противодействия последствий внешней информационной экспансии геополитических группировок, а также внутренних информационных воздействий, поощряющих рецидивы экономического, политического, территориального и культурного обособления, — задача информационного просвещения нынешнего времени. Сочетание технологичного, наступательного и ориентированного на особенности конкретной аудитории информационного обеспечения — реальная помощь для преодоления кризиса в кавказском геополитическом узле.