Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

В Эстонии, помимо политической полиции, существо­вала и организация «Самозащита» («Омакайтсе»). С ее по­мощью силы германской полиции, СД и армейской контр­разведки вели поиск коммунистов, комсомольцев, рабо­тников местных Советов и общественных активистов. Только до конца 1941 года в Эстонии было осуществлено более 5 тысяч крупных облав, в каждой из которых участ­вовало от 10 до 200 членов «Омакайтсе». В результате этих акций было задержано и брошено в тюрьмы и кон­центрационные лагеря свыше 12 тысяч советских активи­стов, партизан, военнослужащих Красной Армии. В ходе облав от рук членов «Омакайтсе» на месте было убито около 5000 советских людей.

То же самое творили пособники оккупантов и в других частях Прибалтики. В «Истории Литовской ССР» говорит­ся: «С первых же дней оккупации буржуазные национали­сты оказывали гитлеровцам активную военную помощь. Из числа реакционных офицеров и солдат бывшей буржу­азной армии, а также членов ФЛА были созданы 20 охран­ных батальонов, насчитывавших 8 тысяч человек». Эти ба­тальоны использовались главным образом в карательных целях. В «Истории Литовской ССР» сказано: «Головорезы из батальонов, которыми командовали А. Импулявичюс, К. Шимкус и другие фашистски настроенные офицеры, только в Литве убили около 40 тысяч человек. Батальон Импулявичюса, участвуя в карательных операциях в Бело­руссии, уничтожил около 50 тысяч человек».

Особо жестоко каратели расправлялись с теми мест­ными жителями, которые укрывали у себя красноармей­цев и партизан. Когда красноармейцы, укрывавшиеся жи­телями деревни Аудрини Резекнеского уезда, в декабре 1941 года вступили в бой с латвийской полицией и убили нескольких полицейских, расправе была подвергнута вся деревня. Всех 235 человек, живших в деревне, арестова­ли. Деревню сожгли дотла. 30 мужчин из этой деревни были расстреляны публично в Резекне 4 января 1942 года. Остальные жители, в том числе старики, женщины и дети, были расстреляны у Анчупанской горы.

В начале 1942 года также была уничтожена деревня Барсуки: деревня была сожжена, а ее 47 жителей расстре­ляли. В декабре 1944 года было арестовано, а затем рас­стреляно или заживо сожжено более 150 мирных жителей Злекской волости. 5 хуторов было сожжено дотла.

Каратели из Эстонии, Латвии и Литвы направлялись и за пределы Прибалтики для совершения там рейдов про­тив партизан и деревень, в которых партизаны могли по­лучать поддержку. Женщина, бежавшая в Швецию в 1944 году, сообщала о деятельности команды Арайса за преде­лами Латвии: «Если возникало подозрение, что в русской области, занятой немцами, имеются партизаны, то туда направлялись члены команды Арайса для того, чтобы ист­ребить все мирное население. В большинстве случаев они забирали с собой всех трудоспособных мужчин, посылали их на принудительные работы в Германию; женщин, детей и стариков они запирали в домах и поджигали их. Они на­чисто грабили области, куда были командированы, и не гнушались даже ограблением трупов. Немногочисленное поголовье скота захваченных областей они реквизирова­ли и поедали на месте. Все эти зверства происходили в Белоруссии».

М.Ю. Крысин указывал: «Латвийскими националисти­ческими формированиями только летом 1941 года в Кача- новском и Пыталовском уездах Псковской области было расстреляно около 1600 человек. Зимой 1942/43 года ла­тышские полицейские батальоны и «айзсарги» на юге Псковщины и в северной части Белоруссии провели опе­рацию по созданию так называемой «нейтральной зоны»... шириной до 40 километров, с целью уничтожения парти­зан и «обустройства будущих границ». В этой зоне были уничтожены почти все деревни, а жители — почти 200 ты­сяч человек — были либо расстреляны, либо угнаны в Гер­манию, либо «выселены в лагеря», в том числе в концла­герь Саласпилс».

Приведя ряд фактов о деятельности командира 37-го эстонского полицейского батальона майора Курга, коман­дира взвода «Омакайтсе» Александра Пиигли и ряда дру­гих эстонских пособников Гитлера, М.Ю. Крысин сослался на текст обвинительного заключения по их делам: «37-й полицейский батальон был лишь небольшой частичкой в системе карательных мер, осуществляемой фашистами с участием эстонских карателей в Псковской области». Ука­зывая число жертв оккупации в Эстонии, М.Ю. Крысин об­ращает внимание на то, что «еще больше от оккупации, и в том числе от действий «эстонских борцов за независи­мость»... пострадала соседняя Псковская область. Здесь за годы оккупации было уничтожено 391 607 мирных жите­лей, более 150 ООО человек было угнано в Германию. По данным архива администрации Псковской области, в 1941 году, до начала войны и оккупации, на территории Псков­ской области проживало около 1 миллиона 500 тысяч жи­телей, а после освобождения, к началу 1945 года, числен­ность населения области составила 500 тысяч человек».

Э. Мартинсон в своей книге «Слуги свастики» писал: «Мяэ и Ангелус любили выступать перед бандитами, кото­рые выезжали из Таллина, Тарту и Вильянди, чтобы на­саждать «новый порядок» в оккупированных районах Псковской, Ленинградской и Калининской областей».

В ходе таких рейдов прославился своими жестокостя- ми 658-й охранный батальон, получивший затем наимено­вание «Нарва». Им командовал оберштурмбанфюрер СС Альфонс Ребане. Комментируя материалы сборника мате­риалов и документов «Маски сорваны», Анте Саар писал в 1961 году: «До сих пор жители многих деревень и сел Псковщины и Ленинградской области с гневом вспомина­ют те времена, когда хозяйничал в их краях Ребане со сво­ими молодчиками. Каратели не щадили ни стариков, ни детей, ни женщин. Они предавали огню жилища, они уби­вали, бесчинствовали».

Одним из организаторов «Омакайтсе» был Харальд Те- дер. Э. Мартинсон писал: «О том, чем занимался 40-й ка­рательно-полицейский батальон и лично командир его роты Харальд Тедер, могут рассказать жители многих де­ревень Псковской, Ленинградской, Калининской облас­тей, на территории которых действовал этот батальон... Александр Куузик, проживающий в Хаапсалу по улице Лембиту, 21, помнит, как по приказу Харальда Тедера было сожжено несколько деревень в Псковской области, а жители их расстреляны. Особенно свирепствовал сам командир роты. «Я видел, — говорит Александр Куузик, — как Харальд Тедер в районе Пушкинских гор сам собст­венноручно расстрелял семь человек».

Рота карателей из 38-го полицейского батальон, во главе которых стоял шурмфюрер Вальтер Аллерт, сжигала псковские деревни в районе городов Заянье, Дно, Гдов и других. Бывший член этого батальона Альберт Линдре вспоминал: «Была суровая зима 1943 года. Ночью в одну из деревень недалеко от Заянья ворвались каратели во главе с Аллертом. Прикладами и штыками стали выгонять жителей деревни — стариков, женщин и детей. Набралось около ста человек. Их согнали в одно место и окружили. Не успели все жители еще выйти из домов, как по команде Аллерта каратели подожгли деревню. Арестованных лю­дей рота Аллерта погнала пешком на станцию Плюсса. Женщины плакали, дети кричали от ужаса, старики крес­тились, видя, как пламя пожирало дом за домом в дерев­не, где родились еще их деды. Пламя быстро преврати­лось в огромное море огня. Аллерт же все гнал людей к станции».

Зачастую людей, которых выгоняли из сжигаемых де­ревень, направляли в концлагеря или расстреливали не­подалеку. При этом каратели не брезговали грабить тру­пы. Альберт Линдре вспоминал, как после одной облавы зимой 1942 года, во время которой было убито несколько человек, командир роты карателей Аллерт лично ограбил убитых, оставив трупы в лесу совершенно голыми.

Свидетели сообщали, что палачи нередко носили одежду, которую снимали со своих жертв. Один из них, Лаак, перед бегством переправил в Швецию 70 чемода­нов с награбленными вещами.

В книге «Контрразведка: вчера и сегодня», опублико­ванной в Великом Новгороде в 2000 году, рассказано о действиях карателей из стран Прибалтики (в основном из Эстонии и Латвии) на территории Новгородчины. По сло­вам авторов книги, каратели выполняли самую грязную работу, связанную с так называемой зачисткой местнос­ти. На новгородской земле действовала 3-я эстонская добровольческая бригада СС.