Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Чтобы огранить алмаз, огранщику требуется невероятное мастерство. Без мастерства ювелир не сумеет сделать кольцо или цепочку. Но для создания часового механизма требуется еще больше умения. Они немыслимы без невероятной точности в соединении крошечных и сложных движущихся частей и без понимания законов времени и пространства. Людям потребовалось понимание цикличности смены дня и ночи и движения планет, чтобы создать действующие солнечные часы. Добавьте к этому познания в металлургии и инженерном деле, и вы смогли бы сделать себе часы. Огромное мастерство и редкое умение плюс понимание гармонии – только так часовщик смог сделать технологию миниатюрной и создать карманные часы.

Есть ли лучший способ сообщить о своем богатстве и привилегиях окружающим, чем творение космоса на золотой цепочке?

Первые наручные часы

За редким исключением, деньги и власть традиционно принадлежали мужчинам. То же самое можно было сказать и о часах. К девятнадцатому веку производство карманных часов переживало бум, модели и стили были на любой вкус и кошелек. Были и карманные часики для богатых дам, но среди часовщиков к этим часам относились снисходительно, как к дорогим безделушкам.

Фирма Patek, Czapek & Co. («Патек, Чапек и Ко») была одной из многих фирм, старавшихся удовлетворить спрос на карманные часы. Основанная в 1839 году польским дизайнером Антонием Патеком [287] и его партнером Франтишеком Чапеком, фирма специализировалась на декоративных карманных часах с традиционными польскими темами.

В 1845 году, примерно через десять лет после открытия первого магазина, Патек познакомился с блестящим часовщиком-инженером Жаном Адрианом Филиппом. Он представлял в Париже свою новую систему завода часов. До этого изобретения часы заводили специальным ключиком. Филипп предложил систему завода и настройки часов, которая состояла из внутреннего ключа с маленькой внешней головкой на корпусе часов. Патек предложил Филиппу стать его новым партнером и техническим директором. К 1851 году фирма стала называться Patek Philippe & Co. («Патек Филипп и Ко»), так как Чапека выкинули из бизнеса.

Вскоре клиенткой фирмы стала королева Виктория. Она пренебрегла распространенным мнением, что часы предназначены только для мужчин. На Всемирной выставке в хрустальном дворце в Лондоне ее поразило одно из механических чудес фирмы Patek Philippe. Она купила дамские карманные часы: бледно-голубая эмаль с цветочным узором, инкрустированным бриллиантами. Это была одна из первых моделей без ключа.

Со времени Лондонской выставки до рождения первых настоящих наручных часов оставалось еще семнадцать лет. Если Елизавета I и Мария Антуанетта любили носить свои часы на разных частях руки, назвать эти часы наручными было нельзя по одной причине. Они не работали. До девятнадцатого века технологии миниатюризации не существовало. Более того, они и не должны были работать. Скрытые драгоценными камнями, как у Марии Антуанетты, или застегнутые на такой части руки, где их видели только посторонние, как у Елизаветы, эти ранние хронометры считались всего лишь новым словом в ювелирном искусстве. Бесценная технология заменяла драгоценный камень.

Предвестником первых наручных часов, какими мы их сейчас представляем, стала модель, которую Авраам Луи Бреге создал для Каролины Мюрат, королевы Неаполя, в 1810 году. Это были очень тонкие продолговатые часы с репетиром, и никто не ждал от них точности хода. Часы крепились на запястье с помощью изящной полоски из «волос, переплетенных золотой нитью», и не имели ни металлического браслета, ни крепкого кожаного ремешка, поэтому все полагали, что такие часы – это всего лишь украшение. На странных часах Бреге был еще и термометр, вероятно предвосхитивший появление «усложнений» [288] в более сложных часах девятнадцатого века [289].

Не на моих часах

Ювелирный парадокс: чем меньше были наручные часы, тем они были дороже и желаннее. Часы были компьютером того времени, миниатюризация означала деньги. Но хотя отлично работающие часики графини размером с ноготь на мизинце возбуждали воображение людей и определенно внушали зависть, лишь немногие верили в то, что такие часы действительно могут показывать время.

Мужчины вообще сочли идею носить карманные часы на запястье абсурдной. Под влиянием истории о неработающих декоративных часах, которые носили как украшение, и под влиянием собственных представлений об ограниченных возможностях техники мужчины наручные часы не носили. Поскольку наручные часики были такими крошечными, ни ювелиры-конкуренты, ни покупатели не верили в то, что эти миниатюрные механизмы могут точно показывать время. Они сомневались и в том, что хрупкий, уязвимый, точный механизм можно носить на запястье и не повредить его неловким движением, ударом, влагой или просто перепадом температуры.

Но «запястники», очень маленькие механизированные ювелирные украшения, впервые в истории отлично работали. Если сказать, что часовая отрасль враждебно отнеслась к наручным часам, то это было бы явным преуменьшением. Наручные часы считали быстропроходящей модой, и часовщики в Европе тешили себя надеждой, что наручные часы скоро исчезнут. Некий профессор Болк из Гамбурга сказал в 1917 году (бушевала Первая мировая война, спрос на мужские наручные часы был велик как никогда): «Последняя глупость в моде – это носить часы на браслете, подвергая их самым резким движениям и опасным изменениям температуры. Остается надеяться, что это скоро пройдет» [290].

Но настроение мужчин никак не повлияло на энтузиазм богатых женщин по поводу этого тренда. Покупка наручных часов подчеркивала не только обеспеченность покупательницы, но и то, что женщине, которой по карману такие часы, нечего делать и, следовательно, ей некуда приходить вовремя. А все мужчины были очень заняты. Часы были очень важны в жизни мужчины, поскольку его время было ценным.

Наручные часы появились в то же десятилетие, когда карманные часы достигли пика своей популярности и совершенства. С точки зрения коммерции часовщикам, делавшим карманные часы, было что терять, если наручные часы приживутся. И все же их возражения оставались в большей степени эмоциональными, нежели финансовыми. Возражения против наручных часов носили чисто женоненавистнический характер. Преобладавшее мнение – «женщинам незачем следить за временем» [291] – разделяли мужчины из работающих и праздных классов, которые ассоциировали миниатюрные часы с женщинами и часто говорили, что «скорее наденут юбку», чем наручные часы [292].

Судьбе было угодно, чтобы самое сомнительное и наименее привлекательное качество наручных часов (их точность при миниатюрной форме) вскоре произвело революцию в часовом деле. Попытки сделать миниатюрными хорошо работающие часы привели к прогрессу не только в изготовлении часов, но и в смежных отраслях, а также в технологии вообще.

В то время люди не могли поверить, что Patek Philippe создал хорошие часы, достаточно маленькие или достаточно прочные, чтобы носить их на запястье. Наручные часы подходили для богатых и праздных женщин Западной Европы, таких как графиня Косковиц. А мужчины всего мира продолжали носить свои часы там, где и положено, – в кармане.

Сначала друзья, а телки потом

Европейские мужчины носили карманные часы до войны, а потом они стали помехой, а не помощником. Оказалось, что хрупкие часы, которые следовало доставать из кармана, открывать крышку, заводить и держать в кармане куртки, не слишком удобная вещь, чтобы следить за временем на поле битвы. К тому же после англо-бурской войны вооружение быстро модернизировали. Прощайте, лошади и штыки. Здравствуйте, горчичный газ и пулеметы. Солдатам нужны были обе свободные руки, и у военных появилась новая насущная необходимость синхронизировать действия, стрельбу и операции прикрытия. И это не говоря о новых требованиях авиации и бомбометания. Оказалось, что в высшей степени мужские вооруженные силы стали исключением и забыли об общем для мужчин презрении к дамским часикам.