Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Мужские «запястники» стали называть траншейными часами. Их массовое производство наладила швейцарская фирма Girard-Perregaux в 1880‑х годах. Они предназначались для военного флота Германии, чтобы можно было синхронизировать морские атаки. Считается, что идея таких часов пришла в голову немецкому артиллерийскому офицеру в разгар боя, когда он не смог достать часы из кармана, чтобы отметить время обстрела. В конце концов он просто привязал часы к запястью. Его командирам идея понравилась «настолько, что часовщиков из Ла‑Шо-де‑Фон попросили приехать в Берлин, чтобы обсудить серийное производство маленьких золотых часов, прикрепленных к браслету на запястье» [293].

Модели Girard-Perregaux были все еще относительно примитивными и во многом копировали карманные часы. Их просто прикрепили к золотой цепочке, которую застегивали на запястье, а не пристегивали к жилету. И все же они стали огромным шагом вперед. Для парней в окопах удобство «часов на ремешке» перевесило смущение из‑за того, что это женский аксессуар. Но для часовщиков новая модель на ремешке еще не превратилась в необходимый элемент военной технологии.

Все изменилось во время второй англо-бурской войны, когда новые часы на ремешке стали залогом победы британских войск, уступавших противнику в численности.

От запястников к траншейным часам

Англо-бурские войны – это пара конфликтов в Южной Африке между империалистическими силами Британии и не совсем местными африканерами. Африканерами называли потомков голландских колонистов. Между 1835 и 1845 годами африканеры чувствовали себя политическими маргиналами из‑за давления Британской империи. Не радовала их и британская социальная политика, особенно в той ее части, которая запрещала иметь рабов и ограничивала возможность покупки земли в Капской колонии.

В максимальном пассивно-агрессивном порыве почти пятнадцать тысяч недовольных африканеров снялись с места и покинули Капскую колонию, которая находилась под властью англичан. Они перешли через реку Вааль и отправились в глубь Южной Африки. Там они основали собственное государство в виде двух независимых республик: Трансвааль и Оранжевое свободное государство (Оранжевая республика).

Буры, что по-голландски означает «крестьянин», лет десять сами управляли своими республиками. Жили буры в основном на удаленных друг от друга фермах. Великобритания даже признала Трансвааль и Оранжевую республику. Но бурам не повезло. Там, где буры занимались фермерством, у слияния рек Вааль и Оранжевая, обнаружили алмазы. В 1867 году, за год до того, как дебютировал «запястник» графини Косковиц, мальчик нашел гигантский алмаз на берегу Оранжевой реки. Все остальное – это уже колониальная и картельная история.

Незачем и говорить, что бурам пришлось ввязаться в драку.

Англо-бурские войны начались в 1880‑м и закончились в 1902 году, с кратким перерывом на мир между двумя войнами. Это был политически оправданный захват земель, с точки зрения Британии, разумеется. В результате этих двух войн вся Южная Африка изменилась в буквальном и переносном смысле.

Британские войска были лучше обучены и вооружены, но буров, которые сражались за свою землю, было больше. С самого начала стало очевидно, что традиционная тактика сражений, которую успешно применяли во время многих войн до этого, британцам не поможет. Благодаря промышленной революции технологии развивались очень быстро, и такие инновации, как магазинные винтовки, пулеметы и даже бездымный порох, начали менять вооружение армий. Новая военная техника в меньшей степени зависела от ценности каждого солдата в бою. В новой обстановке каждый солдат должен был действовать как независимый элемент точно работающего целого. Англо-бурские войны стали первым полигоном для испытания современного вооружения. Если говорить о более широком историческом контексте, то это была разминка перед мировыми войнами.

Новая война требовала точности во времени и того, чтобы у солдат были свободны обе руки. Часы, заказанные немцами в 1880‑х годах и забытые ими, были заново открыты британскими солдатами в Южной Африке на стыке девятнадцатого и двадцатого веков. В конце концов, необходимость – мать перераспределения.

Между 1900 и 1902 годом британские солдаты, сражавшиеся с бурами, вспомнили о «запястниках» своих жен, взяли свои карманные часы и привязали их на запястье с помощью примитивных кожаных полос. Британские офицеры пользовались этими самодельными наручными часами, чтобы координировать одновременное выдвижение военных частей, фланговые атаки и массовый артиллерийский обстрел вражеских позиций [294].

В действительности идея траншейных, или наручных, часов оказалась настолько успешной, что часовщики впервые заинтересовались производством мужских наручных часов. Фирмы начали выпускать такие часы и рекламировать их. Рекламные кампании основывались на британской победе в Южной Африке.

Мужские часы

В 1901 году в каталоге часов компании Goldsmiths (Goldsmiths Company Watch and Clock Catalogue) появилась реклама военных карманных часов под названием Service Watch. Компания сочла своим долгом включить в рекламу текст «независимого свидетельства», датированного 7 июня 1900 года. Солдат заявлял, что у него точно такие же часы, как в рекламе, и утверждал: «Я носил их постоянно в Южной Африке на запястье в течение 3½ месяцев. Они очень точно показывали время и ни разу меня не подвели. Искренне ваш, капитан Северного Стаффордширского полка» [295].

Хотя в начале века часовые фирмы начали производить наручные часы, но рекламировали они все же часы карманные. В 1906 году в каталоге часов Omega сорок восемь страниц были отведены карманным часам и только три страницы наручным. Но при этом часовая отрасль не только вышла на военный рынок, но использовала военных для маркетинга. Часы Service Watch, которые компания Goldsmiths рекламировала с помощью свидетельства ветерана англо-бурской войны, описывали как «самый надежный хронометр в мире для джентльменов, собирающихся на военную службу или в суровые условия».

Как только мужчины начали привыкать к мысли о том, что наручные часы могут быть функциональными, надежными и, главное, мужскими, женские наручные часы пережили еще одно косметическое изменение. Их стали называть дамскими часами на браслете. Словосочетание «наручные часы» относилось исключительно к мужским часам. Но им предстояло еще пройти долгий путь, прежде чем их принял и полюбил средний потребитель, и особенно мужчины.

Маскулинизация наручных часов в умах мужчин была сражением скорее символическим, чем коммерческим. Хотя наручные часы были функциональными, они все еще оставались украшением. А ювелирные украшения, как мы видели, наполнены воображаемыми достоинствами, а также символическими значениями и ценностью. Чтобы мужчина надел наручные часы – вне траншейного контекста, – часы должны были делать мужчину.

Все маленькие мальчики любят самолеты, но особенно сильно они их любили в начале двадцатого века. В 1904 году Луи Картье создал золотые наручные часы для своего друга, бразильского авиатора Альберто Сантоса-Дюмона, и тот, в свою очередь, много сделал для наручных часов. До двадцатого века авиаторам приходилось управлять планерами, воздушными шарами и в начале века первыми моторными аэропланами, основываясь исключительно на том, что они видели. Это работало на низкой высоте, когда было видно побережье или другие заметные элементы ландшафта. Сантос-Дюмон, один из пионеров авиации, попросил Картье сделать более удобные часы для долгих одиночных полетов, которые позволили бы ему ориентироваться по приборам, а не визуально [296].

Траншейные новации в этом случае не подходили, и авиационные часы, созданные Картье для Сантоса-Дюмона, стали первыми наручными часами, придуманными специально для мужчин. Эти часы стали такими же пионерами, как и друг-авиатор Картье. Их следовало носить на левом запястье, чтобы пилоту было удобно ими пользоваться. У них была прямоугольная обтекаемая форма, не имевшая ничего общего с карманными часами. Да они и не предназначались для кармана. Часы имели слегка изогнутую форму, чтобы плотно прилегать к руке, и крепились металлическими ушками к кожаному ремешку с надежной застежкой. (Вы же не хотите потерять свои часы, пролетая над Ла-Маншем.) Часы Сантоса-Дюмона были первыми мужскими наручными часами, в которых не скрывался тот факт, что это, по сути, браслет. Ушли в прошлое импровизированные наручные часы, привязанные на запястье или переделанные карманные модели.