Рядовой свидетель эпохи.

Само же стремление преподавателей академии как можно раньше привлечь слушателей к научно-исследовательской работе было очень правильным и остается таковым по сей день. В академию в то время приходили люди с очень богатым опытом работы и с авиационной техникой и опытом научно-исследовательской работы в различных областях.

К моменту разговора с Лоцмановым я уже занимался научно-исследовательской работой по кафедре электрооборудования самолетов, исследовал процесс образования и гашения электрической дуги в высотных условиях. Мне тогда удалось заосциллографировать кратковременный процесс изменения тока в размыкаемой цепи и процесс возникновения перенапряжения на контактах мощного выключателя, помещенного в барокамеру, наглядно представить и проанализировать физику этого процесса. Это была моя первая слушательская НИР, выполненная на втором курсе академии в 1952 году, опубликованная позднее в трудах академии. К слову заметить, издана редакционно-издательским отделом академии она была в смысле оформления более качественно (печатным способом, в твердой обложке, на хорошей бумаге) чем те, более серьезные и более содержательные работы конца 1980-х — начала 1990 годов. Если сравнить качество изданий трудов Академии Жуковского того периода и периода начала перестройки, то неизбежно возникнет злая мысль: в последнем случае доступ к опубликованию научных трудов в академии находился в недобросовестных руках.

Кроме всего перечисленного, общественно-партийная работа, участие в предвыборных кампаниях в качестве агитаторов, лекции и политические занятия на предприятиях Москвы по путевкам райкомов. Так что жизнь за пределами учебных аудиторий в то время была довольно насыщенной, всесторонне содержательной и интересной.

Академия имела тогда свой дом отдыха на берегу Черного моря в чудесном тихом местечке «Чемитоквадже», в 5-ти км от поселка Лазаревское, недалеко от Сочи. В этом доме отдыха реально имел возможность побывать (получить путевку по невысокой цене) не только каждый преподаватель, научный сотрудник или любой другой человек из постоянного состава Академии, но практически и любой слушатель. Я, например, был там в годы учебы несколько раз.

На 5-м семестре у нас появился курс «Основы автоматики» и немного позднее — «Авиационная телемеханика». Эти два предмета отличались ото всех предыдущих тем, что рассматривали объект как динамическую систему в целом. До поступления в Академию в ГК НИИ ВВС мне уже часто приходилось иметь дело с системами дистанционного управления орудийными установками самолета Ту-4 (аналога-копии американской «летающей крепости» В-29). С сельсинными передачами, связывающими прицельные станции с приводами пушек, сервоусилителями, амплидинами, сервоприводами, осциллографировать переходные режимы, ошибки слежения и т.п. Теперь все это рассматривалось в теории, все было интересно и просто. Очевидна была универсальность подхода к математическому описанию регулируемых процессов вне зависимости от их физической природы.

Основы автоматики читал у нас Гермоген Сергеевич Поспелов. Читал просто, доходчиво, не допуская вместе с тем упрощенчества. В 1954 г. в издательстве ВВИА им. проф. Н.Е.Жуковского вышел его фундаментальный, хорошо написанный учебник «Основы автоматики» под редакцией А.А.Красовского. Это был на то время, пожалуй, первый и единственный в стране строго систематизированный учебник в области, которую чуть позднее стали называть технической кибернетикой. И до чего же было отвратительно слышать с началом пресловутой перестройки, да и сейчас тоже, в электричке, в автобусе, в какой-нибудь очереди безграмотные суждения о том, что, вот де, коммунисты игнорировали кибернетику, и поэтому страна отстала от мирового уровня развития науки. Вульгарная болтовня о кибернетике бесила. Сколько раз приходилось резко вмешиваться в разговоры, уличая ретивого оратора в том, что он не понимает ничего в том, о чем говорит. Доказывать, что у нас критиковались лишь философские основы кибернетики, а дело делалось. И первым примером я приводил учебник автоматики Г.С. Поспелова, в котором по существу и были хорошо изложены основы так называемой технической кибернетики.

Дискуссии о кибернетике в конце 50-х годов действительно были нередки. Вышла тогда (1952 г.) небольшая книга профессора МВТУ В. Со- лодовникова «Введение в статистическую динамику систем автоматического управления». В ней во введении (к своему «Введению...») он высказался так: «...Реакционные зарубежные ученые, находящиеся в плену идеализма и метафизики, отличающиеся профессиональной узостью взглядов и склонностью выдавать за реальную действительность игру своего собственного воображения, стремятся использовать статистические методы ... для создания теорий, не имеющих ничего общего с наукой... . Уподобляя человеческий мозг сложной счетной машине, а самого человека — совокупности громадного числа его управляемых следящих систем, они приходят к дико звучащим для советского человека выводам о том, что «человеческий мозг с течением времени будет становиться все меньше и меньше», что «наступит такой период, когда машины будут править людьми», и т.д.».

В таком суждении он был прав и не прав. Прав в том, что обвиняет не зарубежную науку вообще, а лишь «реакционных зарубежных ученых», которые утверждают, что «человеческий мозг с течением времени будет становиться все меньше ...» и «...машины будут управлять людьми». Не прав в том, что упрекал зарубежных ученых за то, что они уподобляют человеческий мозг сложной счетной машине, а самого человека — «совокупности громадного числа его управляемых следящих систем». Т.е. упрекал зарубежных ученых за то, что они подступились к моделированию процессов, протекающих в человеческом организме.

Было ясно, конечно, что приведенный тезис В.В. Солодовникова во введении к книге — всего лишь его дань партийности в преподавании и науке.

Главное же было в том, что критиковать-то буржуазных ученых у нас критиковали, а дело делали. Все новое и в теоретических науках и, особенно в прикладных, перенимали. Все основные зарубежные научные журналы в области физики, математики, техники тогда закупались и направлялись не только в центральные библиотеки, но и в библиотеки ВУЗов. По крайней мере, в нашей библиотеке в 50-е годы были практически все зарубежные основные научные и технические журналы.

И нтересно и то, что еще в 1930-е годы в СССР издавался журнал «Автоматика и телемеханика».

Но В.В. Солодовникову за «буржуазных лжеученых» досталось. Вроде в открытую на него не очень нападали, но втихую ему вредили изрядно. В том числе и некоторые наши академические профессора. В академию наук его, кажется, так и не пропустили.

Читаемые кафедрой дисциплины, великолепный кафедральный учебник «Основы автоматики», которым, кстати, пользуются многие преподаватели, научные сотрудники, докторанты и сейчас, манили к себе новизной, наукоемкостью, универсальностью подхода к системам автоматического регулирования различных классов. Очевидна была и реальная практическая применимость теории. Меня, например, особенно привлекали системы самонаведения ракет с инфракрасными координаторами целей. Тогда такая тематика полностью находилась в ведении кафедры Красовского. К тому времени нам было уже прочитан профессором Б.Ф. Федоровым курс авиационной лучистой техники, в котором много внимания уделялось инфракрасной технике. Манили к себе доброжелательной общительностью и начавшиеся собираться на кафедре интересные люди: Ю.А. Вавилов, А.И. Сучков, Н.К. Бодунов, В.В. Богданов, А.А. Малевич, А.Е. Акиндеев, А.А. Белобородов и многие другие.

С осени 1954 года я стал заниматься научно-исследовательской работой на этой кафедре, интегрирующим приводом для электромеханического моделирования. Затем, уже на войсковой стажировке, системой стабилизации автопилот АП-5 — бомбоприцел ОБП-6 на самолете Ил-28.

Эта последняя сугубо практическая задача была связана с реальной «живой» системой автоматического регулирования. Сразу же, когда я летом 1955 года прибыл на войсковую стажировку в полк фронтовых бомбардировщиков Ил-28 в город Черняховск и представился по прибытии командиру полка полковнику Архарову, он мне заявил следующее: « Давай выручай, «академик», нам, всему полку, за бомбометания с больших высот ставят двойки. Как только штурман выходит на боевой курс по автопилоту, самолет начинает неукротимо рыскать, раскачиваться в горизонтальной плоскости». Я к просьбе командира полка отнесся с должной серьезностью. Засел за изучение механической цепи сочленения автопилота с бомбоприцелом, набросал структурную схему всего замкнутого контура автоматического регулировния: штурман — бомбоприцел — автопилот — самолет — штурман.