Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени

Так думал я в декабре 1993 года. Обо всем этом писал откровенно, хотя обстановка и мое положение не располагали к откровенности. Потом были тяжелейшие выборы в родном Дагестане. В борьбе выявились новые друзья и новые оппоненты. Благодарен дагестанцам за доверие, благодарен депутатам Совета Федерации за доверие ко мне и Дагестану. Работаю на Отечество, на россиян. Дорожу их доверием.

С мыслями наедине. Философские размышления о нравственности, написанные вместо послесловия к книге

Нравственное осмысление действительности – изначальное предназначение философии. Оно предполагает и нравственный самоанализ, самопознание своей души, осмысление повседневной практики. Читая и перечитывая книги ученых, выдающихся мыслителей разных времен и народов, я взял за правило записывать свои мысли. По поводу и в связи с прочитанным накопилось немало материалов, которые, как мне кажется, могли бы заинтересовать читателей. Особенно в свете того, о чем написана эта книга.

Тайны души человека, движение его мыслей, горение его сердца есть великие проявления самобытности уникального Космоса – Человека. По выражению Канта, две вещи наполняют душу всегда новым и более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и положительнее мы размышляем о них, две вещи, которые каждодневно могут обогащать нашу душу новым содержанием. Это любовь и влечение, это нравственность, как признак жизни, как признак того, что ты – частица природы, как признак того, что на этой земле есть еще кто-то, что жизнь продолжается. И естественная целесообразность, изо дня в день помогающая доказывать, что ты – Человек, что ты не зря живешь в этом мире, что ты – самая большая планета в этом мире, самая большая загадка и самая большая ценность. И лишь в Человеке, а значит, в идеале и в человеческом обществе, возможна сама истинная нравственность. Но что без Человека, с его мыслями, душой, его сердцем, нравственность, моральные законы! И что такое «добро» и «зло» без носителя этих понятий! Только он, носитель, в состоянии не только давать оценки, но и «делать» жизнь в соответствии со своими представлениями о ней.

Т. Карлейль. Человек не должен жаловаться на времена; из этого ничего не выходит. Время дурное: ну что ж, на то и человек, чтобы улучшить его.

Нравственность – это феномен, обеспечивающий гармоничное единство человеческого существа и природы. Единство божественного и человеческого начал выражено в словах, сказанных Кантом. Природа одна, но нравственный закон у конкретных людей, конкретных национальностей, слоев и государств может быть различным. Различным во многих проявлениях. Но понимание добра и зла, независимо от того, где живет народ, независимо от уровня его культуры и цивилизованности, во многом схоже, конечно, при определенном своеобразии толкования чести и достоинства, храбрости и трусости. Но в главном они все-таки являются едиными для человека, как едины человеческое начало в нем и звездное небо над ним. Звезды могут казаться нам холоднее или чуть теплее в зависимости от того, где мы – в Африке или на Кавказе, на Крайнем Севере. Но звезды везде звезды. И мы – люди, люди, которые формируют свои нравственные воззрения на основе тех взаимоотношений, которые установились в обществе к моменту нашего рождения.

Да, эти нравственные законы могут меняться в зависимости от развития культуры и общественных отношений. Власть и законы существенно влияют на образ жизни, нравственные нормы могут деформироваться жесткими структурами взаимоотношений в социальной иерархии. Бесправие в обществе снижает уровень нравственного сознания.

Сказано: не укради, не обмани. Это безусловная нравственная норма. Но почему не украсть, размышляет иной человек, если воровство поощряется? Как не обмануть, если ложь, которая заполняет все вокруг, вынуждает обманывать? Зачем становиться мужественным, если мужество считается глупостью?

Как видим, многие нравственные законы, которым мы следуем или которыми пренебрегаем, интерпретируются в зависимости от того, в каком обществе мы живем, какие люди нас окружают, какие традиции в этом обществе сохраняются. Конечно, ничто не мешает восстать против деформирования нравственности обществом. Но так поступают лишь те, кто обладает волей, величайшим уровнем собственного достоинства.

В конечном итоге нравственные законы побеждают безнравственность, возведенную в норму жизни. Но как велика порой бывает цена такой победы! Если мы живем в обществе, если мы требуем от людей и от самих себя соблюдения моральных норм, то делается это во имя того, чтобы сама общественная система достигала гармонии, чтобы человеку были созданы нормальные условия для того, чтобы он руководствовался только тем моральным законом, той нравственной нормой, которые ему присущи изначально. Это закон, норма, которые человека превращают в Человека, в Личность.

Можно ли сказать, что моральные законы вечны, что они неизменны? Наверное, нет. Понимание общей морали как сути человеческой личности – да! Это нравственность, это понимание моральности совершаемого наполняет душу каждого из нас конкретно новым сильным удивлением и благоговением (Кант). Поэтому было бы правильно, если бы мы сказали, что есть принципы, которые определяют вечное, все, что есть в этом мире. Однако догматизм понятия нравственности не менее опасен, чем догматизм в других сферах. Догматизм в трактовке нравственности может даже самые благородные моральные устремления обернуть во зло, ибо моральный закон, освященный невежеством, не возвышает нас каждодневно, но низвергает в пропасть тупого единомыслия.

Тот моральный закон, о котором говорил Кант (как тут не согласиться с Марксом?), зиждется прежде всего на автономии человеческого духа. Господство в нашей душе моральности обеспечивается уровнем взаимодействия духа и закона, морали и человеческой души. Есть тут таинственная связь между тем, что мы являемся людьми, и тем, какими мы являемся людьми. Более того, автономия человеческого духа должна обеспечивать не только суверенитет личности, но и становление этой личности, ее самобытности, ее неповторимости. Моральный закон всегда выше социальных условностей и эмоциональных порывов. Звезды светят для всех, но у каждого человека есть своя звезда. И чем ближе к ней мой моральный закон, тем ближе я к «общечеловеческим звездам» – общечеловеческим принципам морали. А если так, значит, тем в большей степени каждый из нас освобождает себя от безнравственности и от войны против самих себя.

М. М. Пришвин. Человек в обществе должен расти согласно своей природе, быть самим собой и единственным, как на дереве каждый лист отличается от другого. Но в каждом листике есть нечто общее с другими, и эта общность перебегает по сучкам, сосудам и образует мощь ствола и единство всего дерева.

Действительно, общечеловеческая мораль станет возможной тогда, когда моральный закон людей, каждого человека, независимо от того, в какой стране он живет, будет соотноситься с величием самого человеческого бытия, когда люди осознают, что моральный закон в каждом из нас – един, как едино многоцветье неба над нами. И тогда мы поймем, что мое собственное «я», мой собственный эгоизм, эгоизм моей нации, моего государства не должен преграждать дорогу к познанию морального закона другими, моя звезда, наши звезды не должны заслонять звездное небо над другой страной, другой головой. Человек – существо божественное. И об этом надо помнить, ибо в его божественности главным является нравственность, зовущая его навстречу другому человеку, в звенящую высь, к его собственному божественному началу.