Татуировка с тризубом (ЛП)

Выкурили мы где-то по четыре сигареты, Виталий закончил рассказывать про службу в танкистах в Херсоне, все чаще начал поглядывать в зеркальце и ругать пидоров с Западной Украины, которые не отдают документы и явно требуют взятку. Наконец, после миллиона лет ожидания, из внедорожника лениво вылез мент и, постукивая документами по ладони, словно в дешевом фильме, ели волоча ноги по замерзшей в камень земле, подошел к ладе-копейке Виталия. Мина при этом у него была такая, словно в этих документах он уже обнаружил государственную измену. Мент сделал жест рукой. Виталий вздохнул, вылез из машины и пошел за ним. Теперь уже я один нервно курил и поглядывал в зеркальце. Остальные мусора из Франковска, переодеты в армейских, стояли на обочине и высматривали, кого бы сцапать следующего. Я вышел из лады и подошел к ним. А это были пацаны. Говнюки с гладкой кожей, с обкусанными ногтями и сволочизмом в глазах, выращенные на российских сериалах. На шоссе, в тени Азовстали, подпрыгивали машины. Какие-то "лады-самары", какие-то "зазы", какие-то внедорожники, некоторые дорогие, а некоторые – только изображающие из себя дорогие.

- Может этого вот, - обращался младший к старшему, а тот посылал его.

- С этим все в порядке. Гляди: нормальная тачка. Что ты у него найдешь? А вот тот, гляди?...

- Тот тоже нормальный, - обиделся младший.

- Но получше, - ответил старший и замахал рукой. Мужик за баранкой съехал на обочину, матюгаясь при этом, наверняка, на чем свет стоит. Он знал правила игры, все знали. Младший пошел его обрабатывать, а старший со скуки стал меня обо всем расспрашивать. Сколько в Польше зарабатывает полицейский, берут они или не берут, как оно вообще живется, каких машин больше всего ездит, много ли "лад" еще осталось.

Вернулся Виталий. Он был взбешен и молча сел в машину со стороны пассажира, хлопнул дверью.

Я открыл двери со стороны водителя, вопросительно глянул на него.

- Тысячу гривен, - без всякого вступления сказал тот. – Тысячу гривен с меня сдоили.

Он взглядом указал мне на водительское место.

- Садись, - сказал. – Они сказали, у меня нет какой-то там печати, так что за руль мне нельзя.



Поселок Восточный, лежащий практически на границе территории, занимаемой боевиками ДНР, тоже пытался жить нормально, хотя несколько дней назад его обстреляли из ракетной установки "Град", наследницы "Катюши". "Град" – это сорок одновременно отстреливаемых ракетных снарядов. Со стороны стреляющего атака "града" выглядит весьма эффектно: из ствола установки в сторону горизонта одна за другой выскакивают длинные раскаленные полосы, а через мгновение весь этот горизонт раскаляется и начинает гореть. В субботу 24 января этим горящим горизонтом как раз был поселок Восточный в Мариуполе. Погибло более тридцати человек.

Ролики с обстрелом можно найти в Интернете. Поначалу над жилыми кварталами раздался резкий, пронзительный грохот: люди на улице замерли, автомобили остановились. А потом осветились взрывы, пошел черный дым. Люди бегом бросились по домам, в убежища, автомобили рванули с писком шин. На одном из роликов видно, как снаряд града попадает в автомобиль или рядом с ним: машина тут же была поглощена желтой вспышкой, потом все затянуло тяжелым дымом.

Когда мы, вскоре после того, прибыли на место, в поселке Восточный уже проходил большой ремонт, уборка, исправление и возврат к нормальной жизни.

Дыры, которые снаряды града вырвали в стенах жилых домов, временно были закрыты одеялами. Хозяева разбитых квартир выбрасывали мусор в окна. Народ ложил новые крыши, сметал обломки, исправлял перебитые электропровода, вставлял стекла в окна. На стоянке на улице Олимпийской собрали сожженные, почерневшие останки автомобилей. По поселку крутились добровольцы с Азовстали: они помогали вывозить мусор, обломки и разбитое стекло, которое по всему Восточному хрустело под ногами. Народ приводил поселок в порядок. Мужики и женщины глядели на оставшиеся от снарядов дыры, качали головами и повторяли: "суки, суки", с этим российским протяжным и шипящим "с".

Здесь люди на журналистов реагировали нервно.

- Думаете, это сепаратисты обстреляли? – верещала на нас какая-то бабка в синем пальто. – Это укропы! В своих стреляли, чтобы на Донецкую Народную Республику подумали! А вы, - схватила она меня за куртку, - пропаганда! Люди, тут пропагандист!

- Да оставьте человека в покое! – кричала на нее другая женщина. – Какие укропы, все с той вон стороны прилетело, - указывала она пальцем на восток, - там что, укропы стоят или сепары?



Воронки от "градов" на удивление маленькие: несколько десятков на несколько десятков сантиметров. Но вокруг них разбросаны осколки. В Восточном ими посечены стены, рекламы, вывески, бигборды. Два снаряда упало возле школы. К счастью, это был выходной день, какие-то занятия проходили только в спортзале. Мелкие осколки прошли сквозь густую сетку в окнах, ранили детей.

- Наш швейцар стоял в школьном фойе, - рассказывала одна из учительниц, - а обломки по фойе летали во все стороны. Чудо, что с ним ничего не случилось. Вот только швейцар до сих пор в себя не сможет прийти.

Грады ударили и в детский садик. Один из снарядов попал внутрь здания. Мы подошли туда. Рабочие с Азовстали выбрасывали мусор через разбитое окно. Здесь тоже кипела дискуссия о том, кто же стрелял.

- Вы поглядите на угол наклона, - пояснял один из рабочих. – Опять же, это через окно влетело, а окно на восточной стороне, то есть, иначе как с востока снаряд прилететь не мог, а на востоке украинцам негде было бы этот "град" поставить, вы же сами знаете, что сразу за городом начинается ДНР; подумайте, люди!

- А ты шо, специалист по баллистике? – тут же начал возникать другой. – Ты давай мусор выбрасывай, а не умничай, Шерлок Холмс долбаный!

Следы от обстрела в поселке Восточный смешались с последствиями урагана, прошедшего над городом: срывал крыши, ломал деревья.

- Сначала по нам ураган ударил, а потом "град", - печально улыбается бабушка Люба. Она живет на первом этаже, снаряд взорвался неподалеку от окна, окна выбило. Сейчас внук прибивает к фрамуге толстую пленку.

- Вам кто-нибудь помогает? – спросил я.

- Кое-какая помощь есть; городские власти и Азовсталь помогают, гуманитарные организации, - отвечает бабушка Люба. – Волонтеры. Только знаете, - покачала она головой, - пускай только спокойствие будет, так нам никакой помощи не будет надо. Сами справимся, сами все отстроим.

- Ну вы, Любовь Александровна, может и справитесь, - вмешалась ее соседка, которая стояла рядом и прислушивалась к нашей беседе. – У вас сын, внуки. А я? Я ведь вдова! Кто мне должен помогать?



По городу снуют темно-зеленые военные грузовики с волчьим крюком на дверях. Батальон "Азов". Между прочим, это азовцы летом выдавили сепаратистов из города. Волчий крюк – это символ крайне правых, а сам батальон "Азов" был связан с организацией "Патриот Украины", которую, в свою очередь, связывали с неонацистами. Но волчий крюк – волчьим крюком, а некоторые боевики носят запросто символы SS, свастики.

- Да какой там еще украинский национализм, отпирается один из офицеров "Азова", бородатый, в пуленепробиваемом жилете, с автоматом, - если у нас половина народу, это люди с восточной Украины, очень часто они даже по-украински не говорят. Сам я из-под Луганска, там сейчас ЛНР, блин, я вывез детей и жену из города, а сам пошел сражаться. Хочу отвоевать собственный дом.

- И как выглядят ваши отношения с местными? – спросил я.

- А сам погляди, - ответил азовец. – С улицы нас видно, но никто не стреляет, никто не оскорбляет. Все нормально.