Михайлов или Михась? (СИ)

Какими же еще причинами объясняется столь пристальное внимание американцев к русской преступности? Америка всегда была лидером международного сообщества. То, что получилось после развала Советского Союза, в американской геополитике называется “новый мировой порядок”. В этом новом мировом порядке Америка, как единственная супердержава и самое богатое государство, занимает лидирующее положение и в области борьбы с организованной преступностью. Иными словами, она хочет стать мировым жандармом во всех проявлениях, в том числе и в наведении порядка. По большому счету, это можно только приветствовать. Но… Америка борется с организованной преступностью, только опираясь на собственные силы и собственные законы. За годы борьбы в Америке уже наработаны собственные методы, которые в других странах не приемлемы ни психологически, ни юридически, ни культурно. И потому работы в унисон не получается. И Интерпол здесь тоже не помощник. По сути дела, Интерпол, как международная организация, превратился в бюро информации, своеобразное всемирное телетайпное агентство, соединяющее страны-участницы только своими сообщениями. Интерпол хорош тем, что сразу после совершения какого-то значительного преступления полицейские в других странах получают одно из семи цветовых соответствующих сообщений – красное, зеленое, синее, ну и так далее. И в зависимости от этого страны соответственно, а то и не соответственно реагируют. У Интерпола нет своей полиции, нет своих агентов, Интерпол никого сам не разыскивает. Об этом просто никто не знает, и эту тему стараются не затрагивать, но это так. Нет агентов Интерпола, есть чиновники Интерпола, которые получают деньги только за то, чтобы связываться с полициями разных стран, информировать их, объявлять розыски, рассылать фотороботы… Этого, конечно, недостаточно. Американцы же сейчас, с приходом нового директора Федерального бюро расследований (ФБР) Луиса Фри, вышли на новый виток борьбы с организованной преступностью, создав международную ветвь борьбы с русской и восточноевропейской преступностью, которую они считают очень развитой и наиболее угрожающей мировой цивилизации. Собственно, мексиканская, в частности, латиноамериканская в целом и азиатская преступность не менее опасны. Но борьба с ними идет давно, и она, как принято считать, под контролем. Там внедрено достаточное количество спецагентов и все происходящее понятно. А то, что творится в Восточной Европе и в России, – это загадка. И вот, чтобы справиться с этой загадкой, американцы отправили во все посольства своих людей и создали даже в Европе свою академию. Иными словами, они обучают людей работать по-американски. То есть создается какое-то новое поколение правоохранителей, которые будут работать так, как это видится Америке. Одна из таких академий создана в Будапеште. В нее приезжают представители из самых разных стран Европы, в том числе и из России. Учеба в этой академии платная, за своих курсантов платят правительства тех стран, которые их делегируют. Но ректор этой академии и все инструкторы – американцы. ФБР является по уставу контрразведывательной организацией и не имеет права осуществлять свои действия за пределами США, то есть за рубежом. Поэтому на вывеске Международной академии правоохраны в Венгрии никакого упоминания о Федеральном бюро расследования США никто не найдет. Но ни для кого не является секретом, что эта академия создана и находится под патронажем именно ФБР.

Конечно, такая деятельность ФБР далеко не у всех правоведов и правозащитников вызывает восторг. Есть серьезные силы, которые стоят на страже соблюдения законов работниками спецслужб. Одной из самых заметных фигур в этом движении является в Америке бывший министр юстиции США Рэмси Кларк. Кларк занял пост министра в довольно мрачные для Америки времена – шла война во Вьетнаме, был разгул негритянских радикалов. К тому же ощущался страшный толчок псевдоправозащитного движения в самих США, который был инспирирован Кремлем с подачи Лубянки. Эта была страшная дестабилизация самой американской жизни. И в этих условиях агенты ФБР стали бороться привычными для них методами: всех подслушивали, за всеми следили, что-то вынюхивали, начались многочисленные аресты. И вот против всего этого восстал министр юстиции Рэмси Кларк. Он восстал потому, что действия ФБР нарушали права человека и американскую конституцию. Надо сказать, что Кларку было очень нелегко, администрация президента оказывала ему не слишком большую поддержку. В итоге Кларк ушел на пенсию и занялся адвокатской деятельностью, не забывая своих “друзей” из ФБР и охотно берясь за всякое дело, если там усматривал нарушения прав человека со стороны этой могущественной американской спецслужбы. Именно в силу этих обстоятельств дело Сергея Михайлова привлекло внимание мистера Кларка, и в итоге на женевском процессе он, как известно, выступал экспертом по вопросам американского права и неправомочным действиям ФБР. Да никто лучше, чем бывший министр юстиции США, и не смог бы доказать швейцарским присяжным, в чем заключаются ошибки и просчеты спецагента ФБР Роберта Левинсона, который в процессе Михайлова являлся официальным свидетелем обвинения.

Думаю, весьма уместно здесь сказать несколько слов о самом Левинсоне. Вся его карьера на глазах. Его фамилия на русском горизонте впервые появилась в деле Япончика. Левинсон в ФБР занимался борьбой с организованной преступностью вообще и к России никакого отношения не имел. Совершенно случайно и неожиданно для самого себя Левинсон принял под свое крыло сбежавшего из России и совершенно проворовавшегося человека по фамилии Венчик. Венчик наговорил Левинсону про российский криминальный мир такого, что у того буквально волосы дыбом встали. Он, вероятно, решил, что даже если десять процентов сказанного является правдой, то и тогда это что-то невероятное, ибо, по словам Венчика, в Москве плелись страшные сети заговора против мировой демократии и мирового порядка. Разумеется, существует порядок, в соответствии с которым любая информация секретного агента должна быть перепроверена другими источниками. Но эти самые “другие” источники были такими же, как Венчик, ибо приводил их к Левинсону сам Венчик. Таким образом, эта информация становилась “проверенной”, она вводилась в компьютер и уже предъявлялась чуть ли не как обвинение. До суда, как правило, бредни такого толка не доходят, а вот к журналистам они попадают, и те раздувают из них свои криминальные страшилки. Образуется порочное кольцо. В это кольцо попали и свидетели по делу Михайлова, Абрамович и Шранц. Первый бежал из России, второй из Австрии. Можно, конечно, сказать, что Левинсоном двигали карьерные амбиции, но я допускаю даже такую мысль, что он мог добросовестно заблуждаться. Не зная и не понимая российских реалий, Левинсон, что называется, покупался на показания тех свидетелей, которые не столько были заинтересованы в осуждении Михайлова, сколько пеклись о собственной судьбе. Перед ними маячил кусок невероятно сытного пирога в виде международной программы защиты свидетелей. Эта самая программа защиты свидетелей стала для Америки настоящим мощным оружием в борьбе американцев с итальянской мафией. Итальянская мафия была несокрушима. Действовал существующий и свято почитаемый в мафии закон молчания, никто никого не выдавал, и это была неодолимая крепость. Тогда американцы использовали старую как мир политику кнута и пряника. Кнутом стал закон Рика о наказании за организованную преступность, когда человек вместо пяти лет, которые ему дали бы раньше, мог теперь получить в Америке 700 лет тюрьмы. А пряником стала программа защиты свидетелей. То есть человек, который соглашался выступить свидетелем обвинения, защищался спецслужбами. Он мог получить новые документы, с другой фамилией, ему в случае необходимости изменяли внешность, потом отправляли жить на какие-нибудь острова или в самый отдаленный штат США, где он с новыми деньгами и с новыми документами начинал новую жизнь. Но с русскими в Америке этот вариант осуществить было чрезвычайно трудно. Назови Ваню Иванова Джоном Льюисом, измени ему внешность и отправь в Арканзас или на Аляску, он там все равно останется русским. Я когда-то в шутку предложил такой вариант: надо всем этим свидетелям менять внешность, давать другую фамилию и отправлять их обратно в Россию – пусть они там начинают новую жизнь. Для некоторых приезжающих в Америку русских программа защиты свидетелей стала просто-таки палочкой-выручалочкой. У меня был любопытный случай. Пришел в редакцию человек, который представился знакомым моих московских знакомых. Попросил помочь советом, как быстрее обустроиться. Как получить грин-карту. Я ему что-то такое втолковывал, потом должен был отлучиться и предложил пока полистать подшивку. Когда вернулся, гость наспех со мной попрощался. Сказав, что, кажется, нашел то, что ему нужно. Через несколько недель он мне позвонил и с восторгом сообщил, что у него все о’кей. Оказывается, в газете он увидел платное объявление ФБР, призывающее русских эмигрантов поделиться со спецслужбой своими знаниями о русской преступности и о работе российских спецслужб. Этот человек отправился в ФБР и рассказал им “жуткую” историю о том, что он работал администратором в ресторане, расположенном неподалеку от посольства США в Москве. По его словам, в некоторые столики ресторана были вмонтированы микрофоны, чтобы подслушивать разговоры американских дипломатов, которые туда частенько ходили обедать. Проверка подтвердила: действительно, есть ресторан по соседству с посольством, туда действительно ходят обедать дипломаты и там на самом деле некогда работал этот человек. Стоит ли говорить, что после такой “ценной” информации у этого человека больше не возникало препятствий для получения грин-карты и были решены многие его проблемы. Понятно, что и Шранц, и Абрамович рассчитывали все на ту же программу защиты свидетелей. Не берусь утверждать, но не удивлюсь, если узнаю, что этими же соображениями руководствовался и бывший майор московского РУОПа Упоров, ставший свидетелем в надежде обеспечить себе безбедное существование в Швейцарии.