Другой Олимп. И не только (СИ)

С волшебным Поясом любви шутки плохи!

Оставим на время двух богинь сетовать на свою женскую долю, им есть о чём вспомнить, и вернёмся к судьбе Пелопа, любовника Посейдона, о котором Афродита напомнила Гере.

Посейдон помог своему любимцу выиграть в гонках колесниц и получить, таким образом, в жёны царскую дочь. Но лёгкая, с божьей помощью, победа, дорого обошлась Пелопу и его потомкам.

Царь Эномай, который правил Писой, что в Элиде, пылал тайной страстью к собственной дочери. Он устраивал такие испытания для претендентов на руку и сердце красавицы Гипподамии, что будущие зятья прямиком попадали в царство мёртвых. Лошади Эномая превосходили по резвости остальных лошадей Греции: зачатые от северного ветра Борея, они и мчались как ветер. По условию состязаний, проигравший гонки колесниц, погибал. К слову, это было очень распространённое правило во всех сферах жизни. Иногда побеждала сила и ловкость, чаще ‒ изначальное неравенство положения и многочисленные уловки. Пытая счастье, женихи получали в невесты Смерть. Так Эномай расправился с двенадцатью царевичами. Их отрубленные головы и конечности он прибил над воротами своего дворца, а тела побросал без погребения.

Пелопом руководил расчёт, чувства царевны его мало волновали. Для успеха предприятия Посейдон подарил своему любимцу самую быструю в мире золотую колесницу, которая могла мчаться даже по морю, не касаясь волн, запряжённую незнающими устали крылатыми бессмертными конями. Первый выезд закончился трагически. Колесница в мгновение ока доставила нового хозяина к острову Лесбос. Переведя дух, Пелоп обнаружил, что от быстрой езды умер его юный возничий Килл. Возможно, не обошлось без ревности Посейдона. Самый известный пример священного характера отношений между воином и его возницей ‒ Геракл и Иолай.

Пелоп прибыл к дворцу Эномая как раз в тот момент, когда царь, на фоне отрубленных голов и конечностей, хвалился, что скоро построит храм из черепов незадачливых женихов. На любимца Посейдона эта картина произвела тягостное впечатление. На бога надейся, а сам не плошай! В окружении Эномая он сразу приметил Миртила, по слухам сына Гермеса. Честолюбивый царский слуга без колебаний согласился на предательство. Пелоп предложил ему половину царства и право провести первую брачную ночь с Гипподамией, если дело выгорит.

Царевна не подозревая, что стала предметом бессовестного торга, влюбилась в Пелопа с первого взгляда. Она лучше других знала, что главное препятствие на пути к её семейному счастью ‒ это отец. Как правило, в таких ситуациях царские дочери не тяготились родственными чувствами. И она взяла в помощники Миртила, невольно подтвердив выбор разборчивого в людях Пелопа. Гипподамия пообещала слуге щедрую награду, если отец по любой причине проиграет состязание. Заручившись посулами с двух сторон, Миртил заменил металлическую чеку в колеснице Эномая на восковую. В разгар гонки колесо отвалилось, и царь разбился насмерть.

Ни жених, ни невеста своих обещаний не выполнили. На упрёки Миртила о нарушении клятвы Пелоп не ответил. Он столкнул слугу-предателя с золотой колесницы в море. Падая, Миртил проклял Пелопа и весь его род.

Романтических чувств к жене Пелоп не питал, его больше занимали государственные проблемы. Свободное время он предпочитал проводить в обществе свободных женщин и красивых юношей. Чтобы искупить свою вину за смерть Миртила, Пелоп построил первый в Пелопоннесе храм Гермесу. Но это не остановило действие проклятия. Жизнь внебрачного сына Пелопа, Хрисиппа, оборвалась трагически. Он стал первым в череде кровавых разборок.

Лай был легендарным царём Фив. Греки верили, что именно он научил их любви к прекрасным юношам - хотя некоторые считали родоначальником этой традиции критского царя Миноса. Когда Лай был слишком молод, чтобы управлять самостоятельно, его двоюродные братья Амфион и Зет отобрали у него престол, и он вынужден был бежать.

Случилось так, что Пелоп принял изгнанного из Фив Лая. Это тот самый Лай, который станет отцом Эдипа, обогатившего в ХХ веке, благодаря Зигмунду Фрейду, теорию психоанализа термином "эдипов комплекс". Изгнанник был принят в дом Пелопа по-дружески. Обучая Хрисиппа искусству возничего, Лай влюбился в него и, как только получил разрешение вернуться в Фивы, увёз мальчика с собой. Жене Пелопа это было на руку: она опасалась, что муж сделает своего незаконнорождённого отпрыска наследником, в ущерб её сыновьям. Отправившись вслед за Лаем в Фивы, жена Пелопа стала уговаривать близких Лая убить мальчика, сбросив его в колодец. Но никто не согласился убить гостя. Тогда она сама прокралась в спальню и мечом зарубила Хрисиппа.

Пелоп с войском выступил против Фив, но близкие Лая уже сами заключили его в тюрьму. Убивица покончила с собой. Пелоп простил Лая, признав, что только безумная страсть, хорошо знакомая и ему, могла заставить нарушить законы гостеприимства.

Раз повествование завело нас в Фивы, то следует отвлечься от истории Лая и рассказать об одной традиции, которая там сложилась. Я уже упоминал, что на боеспособность армии благотворно влияют любовные отношения между воинами. Это ни у кого не вызывает сомнений. Перед битвой спартанцы приносили жертвы Эроту потому, что были убеждены: "любовь сражающейся плечом к плечу дружеской пары несёт спасение и победу".

Фиванцы люди практические, они логически завершили военную реформу исходя из своих представлений об укреплении боевого духа в армии: создали "Священный отряд", полностью состоящий из 300 юношей и их возлюбленных (150 пар), принёсших взаимные клятвы любви и дружбы. "... строй, сплочённый взаимной любовью, нерасторжим и несокрушим, поскольку любящие, стыдясь обнаружить свою трусость, в случае опасности неизменно остаются друг подле друга. И это не удивительно, если вспомнить, что такие люди даже перед отсутствующим любимым страшатся опозориться в большей мере, нежели перед чужим человеком, находящимся рядом, - как, например, тот раненый воин, который, видя, что враг готов его добить, молил: "Рази в грудь, чтобы моему возлюбленному не пришлось краснеть, видя меня убитым ударом в спину..."" (из Платона).

Легенда гласит, что все воины "Священного отряда" как один погибли в битве, не уступив врагу, не оставив друг друга в бою. "Горе тем, что подумают плохо о таких мужах!". Влюблённого воодушевляют и придают ему сил два бога ‒ Эрот и Арес. Сохранился рассказ о том, что македонский царь Филип (отец Александра Великого) расплакался на поле брани, увидев тела погибших как один, не отступивших воинов.

В другое время, в других краях, там, где ничего не слышали о древних Фивах, великий Цезарь столкнулся с аналогом "священного отряда": "...галлы называют их "солдуриями". Их положение таково: они обыкновенно пользуются благами жизни сообща с теми, чьей дружбе они себя посвятили; если этих последних постигнет насильственная смерть, то солдурии разделяют их участь или же сами лишают себя жизни; и до сих пор на памяти истории не оказалось ни одного такого солдурия, который отказался бы умереть в случае умерщвления того, кому он обрёк себя в друзья". "Отряды друзей" ‒ не редкость в армиях разных народов.

Нет оснований не верить Цезарю. Галлы (т.е. древние французы) повсеместно с великой охотой предавались радостям мужеложства. Разные историки считали это их отличительной особенностью. А о кельтах, самом воинственном из народов в Древней Европе, ещё в V веке до Р.X. Диодор Сицилийский писал: "Мужчины гораздо более страстно желают представителей своего собственного пола; они ложатся на звериные шкуры и предаются сладострастию с любовниками, расположившимися по обе стороны. Самое удивительное то, что у этих людей нет ни малейшего понятия о своём личном достоинстве или самоуважении; они предлагают себя другим мужчинам без каких бы то ни было угрызений совести. И никто не видит в этом ничего позорного или презренного..."