Проект 018. Жизнь!

Демократические выборы власти — это голосование детей летом в детском саду на тему, куда потратить отопительный бюджет — на отопление или на конфеты. Понятно, что дети выберут конфеты. Внешне это демократический выбор — волеизъявление народа. Но по факту это эмоциональный, а не сознательный выбор и, значит, не демократический.

Научный факт — большинство глупо. Демократия — это выбор большинства. Сокращая цепочку, получаю: демократия — это выбор глупых. Это железная логика, которую нельзя поколебать, пока фактом остается, что большинство глупо.

Глупость — не порок. Дети тоже глупы. Ну так им никто и не предлагает проводить выборы в детском саду на предмет, куда потратить деньги, на хозяйственные нужды или на игрушки с конфетами. А народу это регулярно предлагают. Хотя народ — это такой же ребенок, только туловище у него большое выросло. Но если судить не по размеру тела, а по уровню целей, горизонту мышления, по масштабу стремлений — это настоящие дети.

* * *

Я неоднократно говорил, что жизнь стремится к благу. Понятие блага определяет горизонт видения. Если решение хорошо для государства, но плохо для индивида, оно не будет поддержано индивидом. Демократическое государство не может быть сильным.

Наглядный пример — современная Европа. Она демонстрирует беспомощность перед потоком эмигрантов, тогда как для авторитарного государства тут не было бы проблемы. Европу ситуация ставит перед выбором: или демократия, или жизнь.

Многие уже не хотят никакой демократии, поскольку знают, что, во-первых, их все равно надуют на выборах. Во-вторых, людям не нужна свобода слова, права и прочие абстракции. Людям нужна стабильность, работа, тепло, еда и простые удовольствия. Опросы в демократических странах говорят, что право выбора не попадает в десятку ценностей. Народу нужна веселая, сытая и безопасная жизнь. Все. Больше народу ничего не нужно. Когда народ сыт и в безопасности, он добр и готов слушать общие слова про равенство и братство. Пока это не нарушает приятного ему состояния. Но как только права и свободы ведут к потере сытости и безопасности, проявляется истинная природа.

Но как же так, подумает про себя читатель, все самые сильные государства демократические. Ответ на этот и многие другие вопросы обнажится, когда мы дойдем до конца. Пока же я ограничусь утверждением, что демократии не существует. То, что сегодня называют демократией, — фасад другой системы. Правильнее назвать ее сложной диктатурой, где диктатора не видно, а на поверхности спектакль. Кто является диктатором, почему его не видно и каким образом распыленность и временность власти гарантирует его абсолютную непоколебимость — это будет видно из дальнейшего рассмотрения.

В заключение этой главы скажу, что демократия как форма правления идеальна для малых коллективов, где люди знают друг друга и, соответственно, могут осознанно выбрать себе старосту и прочие чины для выполнения понятных народу задач. Но как только демократия выходит за максимальные пределы, она превращается в свою противоположность — становится полем битвы манипуляторов массовым сознанием.

Это как раз тот случай, когда понятие добра и зла определяет количество. В одних дозах данный препарат несет добро, в других зло. Когда некому правильно дозировать этот препарат, к делу подключаются коммерсанты, цель которых не пользу принести, а выгоду свою получить. Их выгода — это как можно больше продать препарата…

ГЛАВА V

Каменщики

Следующая цель Банка после установления конституционной монархии в Англии — установление либеральной демократии в Европе. Реализация оригинальной и масштабной теории требует соответствующих инженерных решений. Чтобы получить нетрадиционный глобальный результат, нужно действовать нетрадиционными глобальными методами.

В конце XVII века в Европе неизвестно откуда появляются неизвестные люди, называющие себя строителями Храма. Ходят слухи, что это те самые тамплиеры — орден монахов-ростовщиков, которых в XIV веке уничтожил Филипп Красивый. Все может быть. Но как бы там ни было, их деятельность указывает, что за ними стоит Банк.

Они обладают огромными деньгами, что позволяет им легко войти в высший свет и завести множество друзей. Они нигде не заявляют своей цели, но везде произносят слова о мире во всем мире и счастье каждого. По лозунгам было понятно, что они не собираются говорить о своей цели и напускают туман. Но основная масса так устроена, что хорошие слова заменяют ей здравый смысл и логику. Она слепа и потому легко обманывается.

Появившись как черт из табакерки, они на всех углах твердят, что все люди братья и равны перед Богом. Они позиционируют себя аполитичными человеколюбцами, людьми чести и совести. Они устраивают благотворительные обеды, дают бедным девушкам приданое. Из всего этого масоны делают пиар. Это значит одно — люди работают.

При покровительстве мадам Помпадур, любовницы Людовика XV, возникает группа ученых и философов, называющих себя энциклопедистами. В течение 20 лет они выпускают «Энциклопедию», где информация на любые темы излагается таким образом, чтобы показать негодность политического строя Франции.

Власти Франции находят, что энциклопедисты имеют целью подорвать основы государства — разрушить религии и нравы населения. Они называют это просветительской деятельностью, что является фантиком, скрывающим реальность.

Догадки, сделанные аналитиками того времени, абсолютно правильны. Только их не перенести с теории на практику. Масоны заблаговременно заручились поддержкой мадам Помпадур и Людовика XV, того самого, который национализировал Банк Франции. Но все его понимание оказалось бесполезным, стоило только поменять обертку. В новом платье масоны попадают под покровительство монарха и становятся неуязвимыми.

При Людовике XVI каменщики в зените силы. Высшие лица Франции благоволят им. Королева Мария-Антуанетта, жена Людовика XVI, пишет им рекомендательные письма, характеризуя с лучшей стороны. Эти письма открывают им все двери в Париже и за его пределами. Масонская организация активно втягивает в свои ряды элиту.

По странной случайности, на которую пока никто не обращает внимания, вместе с появлением людей, назвавшихся строителями Храма, общество наполняют стишки и рассказы, выставляющие короля с королевой и двором в крайне неприглядном свете.

Королеву выставляют круглой дурой, проводящей время в балах и разврате. По христианскому Парижу поползли слухи, что королева шлюха, которую при дворе мало кто не имел. Ей приписывают сожительство со своими детьми. Возникают анекдоты в духе: «Королева спрашивает, почему народ бунтует? Ей отвечают: «Люди хотят есть, но у них нет хлеба». Она удивленно говорит: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!»

Короля тоже не оставляют в стороне. Его представляют недоумком, рогоносцем, импотентом, обжорой, развратником и предателем. Его приближенные и двор рисуются в тех же красках. Сочинители пасквилей соревнуются друг с другом, кто сумеет измыслить про королевскую чету и двор что-нибудь эдакое, погорячее…

Информация имеет явно искусственный и провокационный характер, но на это никто не смотрит. Если подняться над ситуацией, явственно видно, что некая сила планомерно стреляет во французскую монархию информационными пулями. Версаль выглядит скопищем адских чудовищ, коллективной гадиной, которую самое малое нужно раздавить.

Простолюдины не склонны анализировать информацию. Они верят всему, как дети. Идеи равенства и братства служат ветром, раздувающим огонь. На всех кухнях теперь говорят, что вот во дворце с жиру бесятся, а у нас дети с голоду пухнут.

На возбужденное сознание выливают мысль о неправильном устройстве страны. Все зло из-за того, говорят добрые люди, что власть сосредоточена в руках короля. Вот если бы весь народ стал управлять страной, то ничего подобного не было бы. «Что вы, глупее короля, что ли?» — подзуживают масоны массу. Звучат призывы свергнуть монарха.