Р И О - No 37

РОКВИЕМ

22 апреля 1989 г. ушел из жизни Дмитрий Селиванов — талантливый музыкант, блестящий гитарист и оригинальный мыслитель, судьба которого была неразрывно связана с судьбой сибирского рока, а смерть — горько об этом думать — послужила серьезным предупреждением всем, кто еще верит в то, что рок-н-ролл может дать ответ на любой вопрос бытия, посказать выход из всякого тупика, будто он и есть этот выход… Увы, искусство — это всегда лишь отражение жизни, но никак не сама жизнь. Жизнь и смерть Дмитрия Селиванова — еще одно подтверждение этого тезиса.

В настоящей подборке мы хотим объединить ряд материалов, как появлялвшихся на страницах РИО, так и полученных нами совсем недавно, но посвященных тому же трагическому событию, оставившему в наших душах неизгладимый след.

Дмитрий Селиванов

(25.03.64 — 22.04.89)

"Я считаю, что панк должен нести в себе очень сильный деструктивный заряд для разрушения в идейном смысле стереотипов, которые сложились у человека, у советского, в частности, человека, который запрограммирован советской моралью с детского сада. А когда он во все влетает, его стереотипы начинают разрушаться и он начинает что-то понимать."

Д.Селиванов, май 1988 г.

Уникальная стилистическая всеядность, позволяющая ассимилировать в своем творчестве практически любую музыкальную формулу, найти ей единственно верное применение, характерная более для джаза логика спонтанного музицирования, импровизационность и непосредственность, помноженные на деструктивную, саморазрушительную энергию панк-рока — такова в первом приближении сущность творческого метода Димы Селиванова, которому он был верен всю свою жизнь.

"Я начал играть лет с одиннадцати… Играл что попало. Потом играл с Наумовым немножко — тогда это еще никак не называлось, ПРХОДНОЙ ДВОР пришел уже позже. Если хронологически — это год 79-й. Потом халтурил долго, потом подвизался в группе ПРИСУТСТВИЕ. Потом надыбал Ревякина. Он меня пригласил, все чинно. Так же чинно и распались".

Это была первая пристрелка, рекогносцировка, так сказать, перед возведением КАЛИНОВА МОСТА, правда, в ту пору его концепция не была ясна ни Селиванову, ни Ревякину и группа, называвшаяся поначалу ЗДОРОВЬЕ, а потом РАВНОВЕСИЕ развалилась после единственного концерта в декабре 1984 г.

"Полгодика я, ну, совершенно ничего не делал. Потом опять собрались с Ревякиным, правда, уже как КАЛИНОВ МОСТ. Это был 1986 год. На лето все разошлись. Потом все собрались, а я не собрался и за саботаж был изгнан."

"Одна из причин, за что я был изгнан из КАЛИНОВА МОСТА — это то, что я два раза одинаково вещь не сыграю". Все так и было. Под началом Ревякина МОСТ, его ритмо-мелодическая основа очень быстро начали проявлять склонность к окостенению. Раз найденный удачный ход превращался в догму, характерное звучание становилось абсолютом. Не случайно МОСТ и в 1989 г. звучит точно так же, как, скажем, в 1986 — разве что сыгранности прибавилось. Селиванову это показалось слишком скучным.

"Был еще один интересный эксперимент с группой ШИФЕР — была такая группа в Академгородке и у нее была такая… свободная спонтанная музыка. Тексты тоже свободные были. С ШИФЕРОМ есть записи, но по качеству они очень средние, потому что писались на бытовой магнитофон."

"Одно время я работал с Катковым Николаем Павловичем. Мы с ним один альбомчик записали (под своеобразным псевдонимом ДИМАКОК ред.). Половину на фонограмму текст наложили, а половину играли сами."

Следующий этап в деятельности Селиванова связан с ортодоксально-панковской формацией ПУТТИ. "Это эпизод был. С ПУТТИ мы делали "Красный Марш" в декабре 87-го…У нас было времени мало, всего два месяца. За два месяца слепили мы программу, отыграли в Жиркомбинате, потом в Уфу съездили, здесь последний раз дали концерт (27.02.88 в ДК Чкалова — ред.) — и все. Мне Чиркин позвонил, сказал, мол, устали мы от твоего железного руководства, хотим играть свое. Ну, свое, так свое."

А затем была ОБОРОНА. "Мы с Егором познакомились весной 87-го года, в марте. Съездили в Омск, просто посессионировать." Год спустя постоянно реконструируемый состав ГО неожиданно развалился, и Летов дал поспешное сообщение о том, что группы больше не существует. Встреча с освободившимся после ПУТТИ Селивановым пришлась как нельзя кстати, и в апреле 1988 г. они с триумфом выступили на втором Новосибирском Рок-фестивале, доказав, что ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА поистине вечна. Естественно, что и этот союз оказался непродолжительным — в июне Селиванова сменил Джефф Жевтун, а Дима после нескольких недель ничегонеделанья собрал свой последний проект — ПРОМЫШЛЕННУЮ АРХИТЕКТУРУ — с которой в декабре 1988 г. выступил на комаровском «Сырке» (неудачно) и записал альбом "Любовь и технология", в котором до некоторой степени реализовал высказанную некогда Лайдоном идею «анти-рок-н-ролла». Суховатые, математически выверенные конструкции ПА были далеки от традиций сибирского рока, да и от рока вообще. Куда могла завести Диму эта неожиданно открывшаяся перед ним тропинка — нам, к сожалению, уже никогда не узнать.

(В очерке использованы фрагменты интервью с Селивановым,

взятого после Н-ского Рок-фестиваля Р.Неумоевым, которое

готовится к печати журналом «Урлайт», N7-89, а также

материалы «эн-циклопедии» "Рок-сиб" В.Мурзина,

опубликованной в журнале «Тусовка» N8-88).

Алла Миневич 3.06.89. Новосибирск, ДК Чкалова. Концерт памяти Дм. Селиванова.

Организация была не так чтобы очень — в результате все играли чуть ли не по полчаса, а к третьему отделению — где самые сильные группы — пошла гонка, минут по 10 на выступление. Не обошлось без скандалов, обид, истерик — неудивительно при такой атмосфере возбужденно-радостной в зале и напряженной за кулисами — как будто собралась большая семья, у которой горе, а пришли чужие, и думают, что это праздник. Это, наверное, неизбежно на подобного рода концертах…

Первое отделение было довольно незапоминающимся — все играют в меру стандартно, в меру прилично, в меру попсово. Ну, разве что для статистики: А`МБА — традиционная такая музыка, довольно мощная, несмотря на скрипку и акустическую гитару в составе, тексты — сначала все чего-то про Христа, потом про старую обезьяну… М-да. МУЗЕЙ ЗЛА — основным экспонатом, видно, в нем была МАШИНА ВРЕМЕНИ; 7-ОЙ ЭТАЖ — что-то совершенно безликое; СТРАХОВОЙ ПОЛИС здорово изменился, в составе появились клавиши, и играют они теперь чуть ли не арт. Но все сыро и как-то разлаженно. ГОРОД ДИТ и W (так и читается "дабл ю") — металлисты. Я, признаться, немного отвлеклась во время их выступления, но в зале был ажиотаж неописуемый, особенно когда ГОРОД ДИТ играл. Николай Гнедков с акустической гитарой после этого смотрелся очень мило. И в заключение ДЯДЯ ГО — культовая фигура барнаульского рока. Не знаю, за что уж их так превозносят — по мне, помесь АКВАРИУМА с АРИЭЛЬЮ. Инструментарий — две акустические гитарки, скрипка, контрабас, флейта; тексты — назло мягкой музыке самые кровожадные — то "бульоны с кровушкой", то "детушки с кастетами шастают наощупь"… Не хотела бы я с этим самым ДЯДЕЙ повстречаться.

Во втором отделении стало уже что-то интересное прорисовываться. НЕБЕСНОЕ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО — новая группа Гены Пестунова, экс-бассиста ЛОМБАРДА. Первый раз они выступили в феврале, и чувствовалось, что все еще очень сыро, но материал хороший; во всяком случае, интересно наблюдать, как взятые "под залог" в ЛОМБАРДЕ хард-роковые традиции обрастают пост-панковыми идеями.

Следом за «электриками» — ПРОМЫШЛЕННАЯ АРХИТЕКТУРА. Без гитариста. С крайне короткой программой. "Как ты могла поверить в то, что я мертв"… Зал наконец-то притих.

БОМЖ был на этот раз без своего вокалиста Джоника агрессивного, сумасшедшего, злобного звереныша Джоника. Без него все было гораздо приятнее, спокойнее, уютнее, все очень клево слушалось — и тем не менее было потеряно что-то неповторимое, так нужное — пусть немногим, но зато — очень нужное. Джоник был символом — в чистом виде совершенно неприемлемым — но ведь символ и есть схема, рождающая ассоциации — эмоции — идеи. С ним тяжело. А без него — немножко скучно.