Москва и москвичи

-Долгорукова" с указанием "Петергофа", и дело пошло великолепно. Это был первый шашлычник в Москве, а за ним наехало сотни кавказцев, шашлыки стали модными. Были еще немецкие рестораны, вроде "Альпийской розы" на Софийке, "Билло" на Большой Лубянке, "Берлин" на Рождественке, Дюссо на Неглинной, но они не типичны для Москвы, хотя кормили в них хорошо и подавалось кружками настоящее пильзенское пиво. Из маленьких ресторанов была интересна на Кузнецком мосту в подвале дома Тверского подворья "Венеция". Там в отдельном зальце с запиравшеюся дверью собирались деды нашей революции. И удобнее места не было: в одиннадцать часов ресторан запирался, публика расходилась-и тут-то и начинались дружеские беседы в этом небольшом с завешенными окнами зале. Закрыта кухня, закрыт буфет, и служит самолично только единственный хозяин ресторана, Василий Яковлевич, чуть не молившийся на каждого из посетителей малого зала... Подавались только водка, пиво и холодные кушанья. Пивали иногда до утра. - Отдохновенно и сокровенно у меня!-говаривал Василий Яковлевич. Приходили поодиночке и по двое и уходили так же через черный ход по пустынным ночью Кузнецкому мосту и Газетному переулку (тогда весь переулок от Кузнецкого моста до Никитской назывался Газетным), до Тверской, в свои "Черныши" и дом Олсуфьева, где обитали и куда приезжали и приходили переночевать нелегальные... В "малом зале", как важно называл эту комнатенку со сводами Василий Яковлевич, за большим столом, освещенным газовой люстрой, сидели огромные бородатые и волосатые фигуры: П. Г. Зайчневский, М. И. МишлаОрфанов, Ф. Д. Нефедов, Н. Н. Златовратский, С. А. Приклонский. Среди них шупленький, с интеллигентскорусой бородкой Н. М. Астырев, тогда читавший там корректуры своей книги "В волостных писарях". За[335] тем крошечный, бритый актер Вася Васильев, попавшийся было по делу 193-х, но случайно выкрутившийся. Его настоящая фамилия была Шведевенгер, но об этом знали только немногие. Изредка бывал здесь В. А. Гольцев, раз был во время какого-то побега Герман Лопатин. Собирались здесь года два, а потом все разбрелись, а Василий Яковлевич продолжал торговать, и к нему всякий из вышесказанных, бывая в Москве, считал своим долгом зайти, а иногда и перехватить деньжонок на дорогу. Вася Васильев принес как-то только что полученный № 6 "Народной воли", и поздно ночью его читали вслух, не стесняясь Василия Яковлевича. Когда Мишла прочел напечатанное в этом номере стихотворение П. Я. (Якубовича) "Матери", Василий Яковлевич со слезами на глазах просил его списать, но Вася Васильев отдал ему весь номер. - Сколько позволите заплатить, Василий Васильевич? - Сколько хотите. Эти деньги пойдут на помощь политическим заключенным. - Сейчас. Василий Яковлевич исчез и принес радужную сторублевку. - На такое великое дело извольте получить. Только этим и памятен был ресторанчик "Венеция", днем обслуживающий прохожих на Кузнецком мосту среднего класса и служащих в учреждениях, а шатающаяся франтоватая публика не удостаивала вниманием дешевого