Земные наши заботы

своего представителя. Отучившись и словно отроившись, ребята и девчата в

полном составе уезжают рейсовыми автобусами в Смоленск, на повременку, как с

грустью говорят здесь, туда, где пусть и меньше платят, но где полегче. Так

что не обилием рук достигается успех в «Красном добровольце», и даже не

молодыми силами, а преимущественно теми, кто о пенсии подумывает или уже

получает ее. И на каждого из них, работающего, приходится в среднем по 9

гектаров земельных угодий, по 5—6 голов крупного рогатого скота и по 6—7

свиней. Многовато.

Мы стояли на покрытой ледком, воспетой в народе старой Смоленской

дороге. За лесистым холмом мерцали в дымке огоньки заводских труб. Мерцали,

манили, звали. А может, мне только казалось, что они манили. Здесь, в селе,

тоже все улицы в огнях. И, наверное, оттуда, от заводских труб, кто в эту

сторону смотрит, то вот эти огни тоже кажутся манящими. Иначе и быть не

может, потому что здесь для многих — отчий дом, родина. И едут, каждый вечер

возвращаются из города рейсовыми автобусами юноши и девушки. В село

возвращаются, но лишь на ночлег. Утром снова сядут на автобус — и в город,

на заводы и стройки.

3. ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ДОЛЖНОСТЬ

Бывает так: ездишь по стране, встречаешься с

председателями разных хозяйств, с различными проблемами

сталкиваешься, складываются какие-то мнения, суждения,

взгляды. Но все они не упорядочены, словно бы чего-то не

хватает (то ли довода, то ли факта), чтобы сформировать

их в убеждение, чтобы можно было уверенно высказать свой

взгляд и убедить в нем других. И тогда начинаешь

подумывать: надо бы вернуться в хозяйство, в котором уже

был несколько лет назад. Был давненько, а окончательно понял только теперь:

именно в нем, лучше чем в других, в которых довелось бывать, решаются эти

самые проблемы. Надо вернуться и обговорить, теперь уже неспешно и

обстоятельно: почему это так, а это так, почему же в других хозяйствах не

получается?

Вот и привели меня дороги снова на Смоленщину, в Починковский район.

Захотелось мне побывать в Лучесе, в орденоносном колхозе имени В. И. Ленина,

где более четверти века председательствует Сергей Иванович Бизунов — Герой

Социалистического Труда.

Зашел к нему, а у него школьники сидят. На урок обществоведения пришли, о

колхозе из первых уст послушать: о коллективных средствах производства и

распределении дохода, о правах и обязанностях колхозников.

Сергей Иванович с гордостью перечислял наличные силы сегодняшнего

колхоза, называл лучших людей деревни. И каждый раз, когда о передовиках

говорил, обращался к кому-нибудь из мальчишек или девчонок: «Вот какие у

тебя отец-мать, за добросовестный труд их и колхоз отметил — бесплатные

путевки на курорт дал. И Советское правительство орденами наградило!» И

подытожил: «Так что теперь в нашем колхозе двадцать два орденоносца. А

многие из них и по несколько правительственных наград имеют. Это я на вопрос

о поощрениях колхозников отвечаю...»

Говорил председатель и про условия труда в поле и на ферме, о том, что

уже есть сегодня и что будет завтра.

— В поле — полная механизация... — Посмотрел Сергей Иванович на ребят —

никакого восторга от слов его. Это ему радостно, а им, выходит, в порядке

вещей, что нет ручного труда ни на пахоте, ни на севе, а в хороший год почти

нет и на уборке: лен — машинами, картофель — комбайнами, а с зерновыми и

подавно все привыкли, что без толчеи.

— На фермах — в халатах белых могут работать животноводы. — Сказал и

засиял весь: мол, что на это ответите? — Уже сегодня могли бы работать, —

уточнил он, ко мне обращаясь взглядом, — если бы мы, начальники, не

прохлопали и вовремя побеспокоились бы о халатах.

Заулыбались ребята: то ли самокритика понравилась, то ли догадались, что

о таких упущениях совсем с другой целью говорится. Улыбнулся и председатель,

с доярками, скотниками посоветовал встретиться. Видит — насторожились

ребята, восприняли его слова как совет: посмотреть, чтобы остаться. Не

любят, чертенята, когда понуждают их. Поэтому оговорился:

— Нет, я не агитирую вас всем классом в колхозе оставаться. Во-первых,

вам сначала надо профессию получить, а для этого учиться надо. Во-вторых,

колхозу нашему нужен сейчас только тот, кто умеет ладить с техникой, а еще

лучше, если и с наукой. На той же нашей ферме, к примеру, желающих работать

при новой технологии было много, а мы только лучшим из лучших доверили, кто

пограмотнее, кто прилежность свою показал. Поэтому и советую — посмотрите,

как работают у нас теперь доярки!..- По шесть часов в день! Имеют и

выходные, и отпуска. Утром вместе со всеми идут на работу, а вечером раньше

других домой возвращаются. Возвращаются в туфельках да нарядные и чистенькие

— тут же, прямо на ферме, душ есть. Так что с фермы сразу на вечеринку

можно, в кино или на свидание...

Осуществил, значит, Сергей Иванович свой замысел. В прошлый мой приезд, а

это было три года назад, он, с гордостью показывая хозяйство, на

животноводстве «запнулся».

— Не хватает доярок? — спросил я, повторив обычную фразу, много раз

слышанную в других хозяйствах.

— Пока еще хватает, — неохотно откликнулся он. — Пока вроде бы все

благополучно...

И замолчал председатель: хватит, мол, с тебя, товарищ журналист. Тебе же

про хорошее писать надо, вот и не копайся, не спрашивай про болячки, не

нужны они тебе, да и нам что ж на себя раньше времени плохое наговаривать.

Сказал я ему об этой своей догадке. Засмеялся Сергей Иванович.

— Да ведь дегтем не только мед можно испортить, но и очерк. Поэтому и не

хотел говорить... А вообще-то такое благополучие — зыбкое, если доярка наша

в четыре утра уже на ногах — и до двенадцати ночи.

— Почти всюду так, — попытался я успокоить его. Однако председатель

пропустил мои слова мимо ушей, проговорил решительно:

— Надо что-то придумывать, дальше так нельзя. — И повторил, словно укоряя

себя: — Нельзя так дальше...

— Осуществили, значит, свой замысел? — спросил я, когда вслед за

школьниками мы вышли на улицу.

— И можно сказать — по программе-максимум, — охотно откликнулся Сергей

Иванович. — Во-первых, в животноводстве мы провели внутрихозяйственную

специализацию и концентрацию Без особой реконструкции создали, по существу,

животноводческий комплекс на 900 коров, где все процессы механизированы: от

раздачи кормов и доения до уборки и удаления навоза. Это позволило нам ровно

половину животноводов высвободить на другие работы и в корне изменить труд

доярок. Теперь каждая обслуживает 50 коров.

— Вдвое больше, чем раньше?

— Да. Но затрачивается на это вдвое меньше времени.

И Сергей Иванович начал загибать пальцы, перечислять, за счет чего это

достигнуто.

— Первое — перешли на двухразовую дойку.

— Потеряли в надоях?..

— Есть немного. В прошлом году мы получили по 3033 килограмма молока от

коровы. Снижение — на 165 литров. Но уже в нынешнем, все к тому идет, потерю

эту восстановим. Так что год один — время не большое, но оно нужно, чтобы и

самим научиться и чтобы коровы привыкли...

— Второе — доярка полностью освобождена и от кормления, и от уборки

навоза. Приходит она на ферму два раза в день, утром и после обеда. Приходит

— коровы уже накормлены и вычищены. Ей остается накинуть на себя халатик,

подключить доильные аппараты к молокопроводу, вымя корове тепленькой водой

вымыть, выдоить, отнести аппараты на место и — домой.

— Третье — не перегружен работой и кормач. Он занят на ферме семь часов.