Литвиненко. Расследование

9.67 Из этого следует, что первая предпосылка «теории отпечатков пальцев», которую я изложил выше, ошибочна и должна быть отвергнута.

9.68 Возвращаясь ко второй предпосылке, А1 признала, что возраст (и, следовательно, дата производства) образца полония-210, в принципе, может быть вычислен по содержанию в образце свинца. В этом контексте она сослалась на формулу, которую использовала для этих подсчетов. Однако А1 добавила ряд важных оговорок.

9.69 Во-первых, она объяснила, что из-за формы уравнения и ожидаемых погрешностей измерения возможно использовать этот метод для определения возраста образцов полония-210 только в том случае, если он не больше 7 месяцев. По истечении этого времени изменения количества свинца становятся слишком малыми для надежных вычислений.

9.70 Во-вторых, А1 сказала, что даже для образцов не старше семи месяцев с помощью этого процесса нельзя установить точную дату производства. Как она объяснила, на этот процесс можно полагаться, только чтобы различить образцы, произведенные с разницей как минимум в 13 или 14 суток. Как А1 объяснила в своем отчете, «если две партии полония-210 были очищены с разницей в сутки или даже в десять суток, это может не быть обнаружено с помощью анализа свинца-206».

9.71 Перейдя от ограничений этого процесса в теории к ограничениям на практике, А1 отметила, что большинство образцов в предыдущем случае не подходили для датирования в любом случае, поскольку подвергались нагреванию или очистке после дня заражения. Это сделало бы определение даты ненадежным.

9.72 Таким образом, утверждения о «теории отпечатков пальцев» в процитированном мной выше фрагменте из «Смерти диссидента» не подтверждены свидетельством эксперта-ученого, которое я слышал. Анализ, проведенный в AWE, не подтверждает предположение о том, что все произведенные в коммерческих целях партии полония-210 содержат характерные примеси, а также о том, что существует процесс, позволяющий датировать их производство по содержанию свинца. Этот процесс далек от точности, и в любом случае образцы в настоящем деле недостаточно хорошо сохранились, чтобы можно было провести значимые вычисления.

Свидетельство Потемкина

9.73 Этот вопрос возник из-за свидетельства, данного Гольдфарбом по поводу информации и документов, которые он получил при необычных обстоятельствах от человека, назвавшегося Алексеем Потемкиным.

9.74 Гольдфарб представил обширное письменное свидетельство по этому вопросу, а также дал устное показание. История, о которой сообщил Гольдфарб, сложна, и я изложу ее по возможности кратко.

9.75 Гольдфарб объяснил, что Потемкин впервые обратился к нему в июне 2010 года по электронной почте. После этого они несколько раз обменялись письмами. Поначалу Потемкин только заявил, что у него есть информация, связанная с полонием, по делу Литвиненко. Впоследствии он сообщил больше. Он сказал, что был майором ФСБ и жил в Австрии в качестве тайного российского агента. Он также сказал, что может предоставить информацию о том, как полоний, использованный для отравления Литвиненко, был доставлен в Соединенное Королевство из России, и что он фактически был одним из звеньев цепи, по которой был передан полоний.

9.76 Гольдфарб описал свои дальнейшие действия. Он продолжил общение с Потемкиным, а также уведомил полицию о полученной информации. В августе 2010 года Гольдфарб встретился с Потемкиным в Инсбруке. В течение того года они встречались еще несколько раз.

9.77 Потемкин рассказал Гольдфарбу, что в 2004 году он получил от ФСБ задание поехать в Австрию и попросить там убежище под видом дезертира из российской армии, поселиться в Австрии на правах беженца и следить за большой популяцией чеченских беженцев, обосновавшихся в этой стране. Он сказал, что хочет жить в Великобритании и готов передать британским властям важную информацию, если это будет способствовать его переезду.

9.78 История, которую Потемкин рассказал Гольдфарбу о своей причастности к делу Литвиненко, была краткой. Он сказал, что в 2006 году курьер из ФСБ доставил ему запечатанный контейнер, маркированный знаками радиоактивности. Потемкин считал, что в нем полоний-210. Он получил инструкцию положить контейнер в камеру хранения на железнодорожном вокзале в Инсбруке и спрятать ключ в заранее установленном месте на вокзале. Все это он выполнил.

9.79 Потемкин рассказал Гольдфарбу, что курьер, передавший ему посылку, был не офицером ФСБ, а чеченским наемником, которого он знал под именем Султан. Потемкин считал, что Султан был замешан в контрабанде оружия и наркотиков, а также работал на ФСБ. Он сказал, что Султан также был причастен к предыдущей доставке радиоактивных материалов в 2004 году.

9.80 Потемкин утверждал, что, получив в 2006 году контейнер, он положил его в вокзальную камеру хранения и больше никогда не видел. Он не открывал контейнер и не видел никаких транзитных документов. Он сказал, что решил, что в контейнере находился полоний-210, на основании маркировки; ему прежде уже приходилось иметь дело с транспортировкой полония-210 в 2002 году, когда он служил в российском спецназе.

9.81 Гольдфарб представил несколько документов, по его словам, переданных ему Потемкиным. Большинство документов — с копией русского оригинала и английским переводом. Потемкин сказал Гольдфарбу, что получил эти документы в Москве от человека по имени Сергей Плошкин, который, по его словам, был его прежним начальником в ФСБ.

9.82 Я не собираюсь излагать детальное содержание этих документов. Я приобщил все документы к доказательствам, они доступны на сайте дознания. В общих чертах, ключевые документы свидетельствуют об отправке партии радиоактивного материала, возможно, полония-210 с Балаковской АЭС в России в Исследовательский институт ФСБ в Москве. В боле позднем документе, датированном 17 сентября 2006 года, содержатся распоряжения о доставке Потемкину материала, обозначенного просто как «химия», а также документов и наличных. Цель доставки в документе описана следующим образом: «Для продолжения нашей деятельности, связанной с расследованием, возможной нейтрализацией и возвращением в РФ некоторых членов чеченских этнических криминальных группировок, находящихся в Австрии». Далее в документе сказано: «дальнейшие инструкции, связанные с материалом "Химия" будут даны [Потемкину] через существующие каналы коммуникаций». Потемкин рассказал Гольдфарбу, что он получил дальнейшие инструкции поместить контейнер в камеру хранения через «коммуникационные каналы».

9.83 В своем свидетельском заявлении, датированном 20 мая 2013 года, Гольдфарб сказал, что оставался в контакте с Потемкиным с 2010 года, чтобы способствовать его встречам с полицией, а также с журналистом. Он также указал на тот факт, что Потемкин в Австрии был недавно осужден за мошенничество; объяснение, которое дал ему Потемкин по поводу своего осуждения, заключалось в том, что он был подставлен ФСБ.

9.84 В том же заявлении Гольдфарб выразил свое мнение о том, насколько заслуживает доверия информация, переданная Потемкиным. Он сказал следующее:

«Притом что я считал себя обязанным передать историю Потемкина полиции, у меня нет определенного мнения о том, можно ли ей верить. С одной стороны, история слишком сложная, продуманная и детальная для простой мистификации. На более личном уровне он произвел позитивное впечатление как на меня, так и на двух опытных журналистов, которых я привел, чтобы взять у него интервью. С другой стороны, в его истории есть противоречия, которые он не смог объяснить, и документы, предоставленные им, вызывают много вопросов. После дела о мошенничестве в Австрии у меня появилось еще больше сомнений, стоит ли верить Потемкину. Пусть окончательное решение выносит полиция».

9.85 В устном свидетельстве на слушаниях Гольдфарб придерживался той же линии. Он сказал, что история «может быть правдой, но может быть и ложью». Он добавил, что его сомнения происходят и из противоречий в рассказе Потемкина, и из факта его осуждения за мошенничество.