Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)

Был и другой способ обороны, с использованием рельефа местности. Когда непосредственно ожидалось нападение, население спасалось бегством в горы (Берх 1823: 46, 59; Полонский 1850: 398; Соколов 1851: 91, 92, 94). Для обороны могли выбирать и возвышенность, часто неприступную с трех сторон. Ее склоны и особенно дорожку наверх поливали водой, которая, замерзнув, создавала ледяной покров. Естественно, так можно было обороняться зимой. Против уязвимых в обороне мест привязывали на ремнях груженные мешками камней нарты, к последним прикрепляли копья или несколько остро обточенных оленьих рогов. Данное приспособление изготовлялось из обычной грузовой нарты и после боевых действий несломавшиеся нарты демонтировали (Антропова 1957: Рис. 34; Бабошина 1958. № 103: 247―251; Лебедев, Симченко 1983: 131; ср.: Меновщиков 1985. № 132: 322 (эскимосы); КПЦ. № 42: 116; Окунь 1935а: 58; Иохельсон 1997: 216 (коряки)). Сани могли находиться за неукрепленной частью стены, к которой заманивали врага. Эту часть мгновенно разбирали и запускали вооруженные нарты на врагов. В каких-то других ситуациях данные аппараты не применялись. Враги обычно пытались брать такую возвышенность штурмом, ведь при осаде отнюдь не было ясно, у кого — у запасшихся едой осажденных или только что пришедших осаждающих — будет раньше исчерпан провиант. Основной штурм велся по ледяной дорожке наверх. Чтобы ноги не скользили, осаждающие вырубали во льду ступени «кирками» из моржовых клыков (Бабошина 1958. № 103: 250; ср.: Народы России. 1880: 6). Именно тут на наступающих в подходящий момент скатывали вооруженные нарты. Вместо нарт для этой цели использовали и более простые приспособления: обычные снежные шары, облитые водой (Козлов 1956: 64). Тотчас же после того, как «ряды» осаждавших разбивали санями, из укрепления выскакивали воины и довершали разгром врага (Лебедев, Симченко 1983: 131). Это один из вариантов хода событий, исход же штурма было сложно предугадать. Коряков, осаждавших укрепление, чукчи часто отбивали, тогда как русские с их военно-техническим превосходством обычно брали возвышенность.

На возвышенности, опять же при непосредственной угрозе нападения, могли возводить и укрепление, делая забор из связанных ремнями жердей от яранг и обкладывая его дерном и камнями. Также иногда натягивали в виде стены шкуры, в которых делали отверстия-бойницы для обстрела врага из лука. Подобное заграждение не только позволяло защитить себя, но и было удобно для стрельбы по врагам. Штурмовали такое укрепление или со всех сторон сразу, используя свое численное превосходство и не давая осажденным сосредоточиться на какой-то определенной стороне обороны, или же, нападая на наименее укрепленную часть, пытались запрыгнуть на изгородь (если она была невысока), а затем и внутрь укрепления (сюжеты см.: Бабошина 1958. № 98: 239―240; № 103: 248―250; Лебедев, Симченко 1983: 99―100; 130―131).

При отсутствии навыков осадного искусства чукчам было достаточно сложно взять укрепленные, подчас с валом и каменными стенами, острожки коряков, а иногда и их отдельные дома, в которых те активно оборонялись, стреляя из луков и ружей (Лессепс 1801. Ч. II: 87; Богораз 1900. № 110: 287; № 132: 337―338; ср.: Мерк 1978: 120). Понимая, что штурм может занять некоторое время, чукчи могли делить штурмующих на несколько очередей, тем самым ведя бой непрерывно (Богораз 1900. № 132: 337). Начинался бой за поселение перестрелкой противников издали. Стрельбой старались сбить врагов с укреплений, сплачиваясь для увеличения ее эффективности (Богораз 1900. № 132: 337―338). Иногда при наличии подручного материала чукчи изготовляли для защиты от стрел и пуль деревянные осадные щиты, которые упоминаются в документе 1653 г. (АИИ, ф. 160, № 383, ест. 76; Вдовин 1965: 104). Подобное сооружение было распространено у народов Сибири [74]. Для защиты от вражеских стрел осаждающие активно использовали свои приемы увертывания. Постепенно чукчи подходили ближе и вели огонь еще интенсивнее, стремясь поразить стрелков противника и/или заставить его прекратить огонь. Если обороняющиеся заседали в яранге, то меткий лучник стремился попасть стрелами в крепежи постройки, намереваясь этим разрушить все жилище (Богораз 1900. № 132: 338; ср.: Лебедев, Симченко 1983: 131) [75].

Самым же обычным способом проникновения врагов в ярангу был ее снос. Чукчи-оленеводы, которые с детства умели искусно кидать аркан, просто набрасывали его на верхушки стоек-жердей, являвшихся основой строения, обхватывали их и, потянув, опрокидывали всю ярангу, сея суматоху и испуг среди ее обитателей (Мерк 1978: 120; Козлов 1956: 182; Меновщиков 1974. № 150: 476). Выбегающих из яранги врагов просто убивали (Стебницкий 1994: 57; ср.: Кибрик, Кодзасов, Муравьева 2000. № 20: 97. § 66 — коряки).

Существовал и весьма своеобразный способ взбирания на крутую гору, где находилось жилище противника. К рогам выпряжного из нарт оленя привязывали аркан (обычно 15―20 м длиной) и гнали животное вверх. Затем по этому аркану взбирался сначала один, а потом и остальные воины. При этом, чтобы ноги не скользили, на них надевали специальные подковы с шипами. Естественно, такой способ штурма был эффективен, когда жители по каким-либо причинам активно не оборонялись (см.: Бабошина 1958. № 98: 239―240; Меновщиков 1974. № 85: 304―305; Лебедев, Симченко 1983: 100).

Русские деревянные остроги или полевые «вагенбурги» из нарт чукчи обычно не штурмовали. Иногда они, имея численное превосходство, располагались лагерем вблизи и пытались нанести врагу наибольший урон стрельбой из луков (Словцов 1886. Кн. 2: 79). Причем большие надежды чукчи возлагали на саму внезапность нападения, а не на осаду [76]. Подобный способ действия был вызван, с одной стороны, превосходством русского огнестрельного оружия, а с другой — обычным недостатком продовольствия, который сказывался весьма скоро. Цель такого нападения предельно ясно сформулирована в документе, рассказывающем о нападении чукчей на Нижнеколымское зимовье в 1685 г., — казаков победить, аманатов распустить, а казну разграбить (ДАЙ. 1867. Т. X, № 78-Х: 357).

Если поблизости не было укрепленных самой природой мест, то чукчи при необходимости использовали полевые укрепления. Такое случалось нечасто, главным образом тогда, когда нельзя было откочевать по снежному покрову или когда, наоборот, они шли походом (Сгибнев 1869: 15). Причем и для этого укрепления выбирали место лучше защищенное, возвышенное (Меновщиков 1985. № 127: 310). При угрозе нападения чукчи обносили стойбище забором из связанных между собою нарт, обсыпая их землей и покрывая шкурами. Вот как описывают сотники анадырской команды такое укрепление (июнь 1731), говоря, что казаки дошли до «острожку, который был построен из их езжалых аргышных [грузовых. — А. Н.] санок и моржовой кожи и обсыпан каменьем, кочками и песком, кругом увязан ремнями, и в том острожке было юрт до осьми» (КПЦ. 1935. № 59: 159). К сожалению, анализируемый документ не сообщает о штурме казаками этого укрепления, кратко говоря, «кои [яранги. — А. Н.] разорили и сожгли». Таким образом, перед нами своеобразный «санебург», сделанный из подручных средств — стоящих, по-видимому, вертикально и связанных между собой нарт, которые для прочности присыпали камнями и дерном. Хотя может показаться, что для возведения подобного укрепления потребовалось бы слишком много нарт, примерно несколько сот (по моим подсчетам, примерно 500, ведь диаметр одной яранги был порядка 10 м), однако вспомним, что у каждой семьи было множество нарт различного вида. Так, капитан И. Биллингс упоминает, что при перекочевке (1791) кладь от двух яранг заняла у чукчей 126 нарт (Этнографические материалы… 1978: 55). Возможно, подобное укрепление произошло из простого загона для оленей в форме полукруга, который делался из поставленных вертикально ездовых нарт с грузом и был предназначен для отлова из стада упряжных и жертвенных оленей (Орловский 1928: 65―66; Антропова 1947: 65; 1957: 224―225; Архинчеев 1957: 61; Кузнецова 1957: 294). Менее вероятно, что такое укрепление произошло из обычая обставлять ярангу связанными друг с другом нартами для придания ей устойчивости на ветру (Богораз 1991: 103, 110). Естественно, при снятии угрозы нападения на стойбище данный забор разбирался. Следовательно, это укрепление нужно расценивать как временное полевое. Подобное укрепление было присуще не только чукчам, его применяли и оленные коряки (Богораз 1934: 171; Тан-Богораз 1979: 28).