Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны

Это было малодушием, — я с этим согласен, — но с чем не приходится иногда мириться, чтобы добиться победы здравого смысла!

Впрочем, каждый, прочитавший «Господство в воздухе» хотя бы с некоторым вниманием, должен был бы отчетливо понять, что я считаю вспомогательную авиацию бесполезной, излишней и вредной.

Действительно, в главе VIII «Воздушная армия и вспомогательная авиация», после того как я пришел к выводу, что

«государственная оборона может быть обеспечена лишь воздушными силами, способными, в случае вооруженною столкновения, завоевать господство в воздухе» [65], я несколько ниже [66] добавил:

«Легко понять, что все воздушные средства сухопутной армии и морского флота были бы уничтожены неприятельской воздушной армией, которая завоевала бы господство в воздухе».

Это означает, что вспомогательная авиация оказывается бесполезной, если не удается завоевать господство в воздухе. А на войне то, что является бесполезным, оказывается не только излишним, но и вредным, ибо оно могло бы быть применено с пользой иным путем.

Это до такой степени верно, что в главе VII я утверждал:

«Всякое усилие, всякая доля энергии, всякое средство, отвлеченные от этой основной цели (завоевания господства в воздухе), представляют собой уменьшение вероятности завоевания господства в воздухе, увеличение вероятности потерпеть поражение в случае войны. Всякое отвлечение от основной цели является ошибкой!» [67].

Поэтому я считал ошибкой сохранение вспомогательной авиации, бессильной в борьбе за господство в воздухе, но я допускал ее дальнейшее существование, чтобы не смутить чересчур умы, поддерживая слишком решительный шаг, а именно — необходимость уничтожения вспомогательной авиации, единственной в то время признанной и допущенной, и создание одной лишь независимой авиации, представляющей собой абсолютную новинку, которой не создала даже война.

Но хотя я и допускал существование вспомогательной авиации, я не желал входить в рассмотрение ее сущности. И действительно, в главе XIX я писал:

«Установив, что организация вспомогательной авиации входит в компетенцию учреждения, ведающего непосредственно организацией армии и флота, я совершенно не буду входить в рассмотрение ее сущности» [68],

и заявлял, что вспомогательная авиация сухопутной армии и вспомогательная авиация морского флота должны:

«а) содержаться соответственно за счет бюджетов армии и флота;

б) быть переданными в непосредственное подчинение соответственно одной и другому, в полном и абсолютном смысле, начиная с организации и кончая применением» [69].

Это было бы логично, при допущении существования вспомогательной авиации, но я преследовал цель более отдаленную. Я полагал, что если бы была создана воздушная армия, обладающая действительной ценностью; если бы сухопутная армия и морской флот были вынуждены выделять из соответствующих бюджетов средства для создания собственной вспомогательной авиации и если бы военно-сухопутное и военно-морское командование было обязано серьезно изучать организацию и применение собственной вспомогательной авиации, то оно автоматически пришло бы к заключению, что эта авиация является бесполезной, а потому не только излишней, но и вредной для общего дела.

Таковы основные причины, удержавшие меня тогда от заявления, которое я делаю сегодня, что единственной воздушной силой, имеющей право на существование, является воздушная армия.

Под термином «воздушная армия» я подразумеваю — и мне кажется, что я четко разъяснил это еще в 1921 г. — не всякие воздушные силы, способные выполнить любую военную задачу, но точно: воздушные силы, приспособленные к борьбе за завоевание господства в воздухе. Под термином «господство в воздухе» я подразумеваю не всякое превосходство в воздухе («supremazia nell'aria») и не всякое преобладание в воздухе («preponderanza aerea»), но точно:

«такое положение вещей, при котором мы в состоянии совершать полеты перед лицом противника, неспособного сделать то же самое».

Отсюда, принимая во внимание значение, которое я придаю этим терминам, вытекает следующее утверждение аксиоматического характера:

«Господство в воздухе дает тому, кто обладает им, преимущество избавления всей его территории и всех его морских пространств от неприятельских воздушных нападений, в то время как его воздушным нападениям подвержены вся территория и все морские пространства противника».

Это преимущество, если учесть грузоподъемность и радиус действия современных воздушных средств, а также эффективность существующих разрушительных веществ, таково, что, когда страна обладает надлежащими воздушными силами, она может достичь разгрома материального и морального сопротивления противника, иначе говоря — победить, независимо от каких бы то ни было других обстоятельств.

Этого нельзя отрицать, так как материальное и моральное сопротивление противника сламывается посредством ударов, а удары можно наносить с помощью воздушных средств. Вопрос будет заключаться в определении количества и качества воздушных ударов, необходимых, чтобы сломить материальное и моральное сопротивление противника, но это в данный момент нас не интересует, поскольку оговоркой «если обладают надлежащими воздушными силами» я именно и хотел выразить условие, что воздушные силы должны быть соразмерены с целью, т. е. обладать способностью нанести противнику то число ударов соответствующей силы, которого достаточно, чтобы сломить его материальное и моральное сопротивление.

Но если господство в воздухе, используемое надлежащими воздушными силами, обеспечивает победу независимо от каких бы то ни было иных обстоятельств, то отсюда вытекает с логической и неизбежной последовательностью, что воздушные силы, пригодные для борьбы за завоевание господства в воздухе, т. е. воздушная армия, являются наиболее подходящим [70] средством для обеспечения победы, независимо от какого бы то ни было обстоятельства, если она (воздушная армия) оказывается способной победить в борьбе за завоевание господства в воздухе и использовать это господство силами, соразмеренными с целью.

Чтобы отрицать эту аксиоматическую истину, — поскольку нельзя отрицать того, что самолеты летают и что разрушительные вещества причиняют разрушения, — необходимо отрицать возможность борьбы за господство в воздухе в том смысле, который я дал этому выражению.

Является очевидным, что для достижения господства в воздухе, т. е. для воспрепятствования совершению полетов противником при одновременном сохранении за собой этой возможности, следует лишить неприятеля всех его летных средств. В данный момент нас не интересует рассмотрение вопроса о том, каким способом можно достичь этой цели; достаточно доказать фактическую возможность достижения ее. А эта возможность существует, так как летные средства противника можно уничтожить либо в воздухе с помощью собственных летных средств, либо на земле — там, где они укрываются или хранятся или производятся — посредством воздушных нападений на наземные цели. С другой стороны, очевидно, что эти действия, направленные к уничтожению летных средств противника, должны вызвать с его стороны противодействие с целью воспрепятствовать развитию их. Действие и противодействие, следовательно — борьба.

Когда я говорю, что воздушная армия должна представлять собой воздушные силы, пригодные к борьбе за завоевание господства в воздухе, я имею в виду именно установить условия ее способности преодолеть противодействие противника и уничтожить неприятельские летные средства.

«Воспрепятствовать совершению полетов противником» не означает воспрепятствовать даже тому, чтобы у противника летали мухи. Несомненно, что чрезвычайно затруднительным было уничтожение всех — в абсолютном смысле слова — летных средств противника. Но господство в воздухе будет завоевано тогда, когда неприятельские летные средства будут сведены к ничтожному количеству, неспособному выполнять какие бы то ни было воздушные действия, имеющие достаточную значимость в общем ходе войны. Морской флот может сказать, что он завоевал господство на море, если даже у неприятеля остались еще плоскодонные лодки; воздушная армия сможет заявить, что она завоевала господство в воздухе, даже если у противника осталось еще несколько экземпляров летательных аппаратов.