Тетрадь третья

ТЕПЕРЬ ГОЛУБО-СИНЯЯ ЗАПИСНАЯ,

о к<отор>ой уже сказано):

— Почему Бог не сделал уродов еще и злыми, а красивых еще и добрыми. Так бы лучше было.

— Почему Вы меня так незнатно назвали — Георгий Сергеевич?

— А что ты думаешь — знатно?

— Чтобы все знали.

— Ну, какое имя например?

— Иван Сергеевич.

— Иван самое простое имя, крестьянское.

— Большое имя, по-моему.

Мёдон, 15-го ноября 1931 г.

Валяясь на диване и закрывая глаза, торжественно:

— Je — dorme.

Je — morte.

Je — squelette! [158]

После рассказа про братьев Кесселей, сломавших в автомобильной катастрофе один — хребет, другой — ногу. [159]

— Так он теперь всю жизнь будет хромать спиной?

(Синтез)

Разговор про чуму. Человек чернеет и т. д.

Мур: — И нельзя смыть?

— Нельзя, п. ч. это кровь — черная. Вот М<аргарита> Н<иколаевна> — врач, спроси у нее.

— Она не таких вещей — врач.

О деревьях: — Думают — раз склонились!

— Жен много, Мур, а мать одна.

— Не одна. Другая жена.

— Так жена другая, я про мать говорю.

— Папы — жена, ведь папа же женится, когда Вы умрете.

— Ну, даже если — какая это мама? Ничего твоего знать не будет, ни твоих Мумсов ни Barnrn…

— Но Вы же ей, когда будете умирать, скажете!

…Только уж я сам буду выбирать жену.

— Конечно. Умные спрашивают у родителей, а глупые сами выбирают.

— Не свою. Папину жену — когда Вы умрете.

— А ты знаешь, что такое — умирать?

— Да, да, сначала полежать, а потом все эти скелеты встанут и пойдут на небо.

— Не скелеты — души, скелеты, это кости, к<отор>ые на небе не нужны.

— Но души — это ведь мы? А в раю яблоки будут? А можно будет гладить тигров? (Утвердительно) Пантеров.

Мёдон, 15-го — 17-го ноября 1931 г.

Мур — 27-го ноября 1931 г.

— Знаете, какие я сочинил стихи?

Хлынет дождь,

Нахлынет ночь.

Лавка закрывается —

Бесы появляются.

Бесы появляются —

Аля: — Мура покрывается.

Мур: — А можно и:

Мура ухмыляется!

Я

Гнать писателей на стройку ж<елезной> д<ороги>, [160] — лучше людей науки! Свидетельство писателя ведь само по себе — о чем бы ни было — не внушает доверия.

— Ишь, расписал!

…Время само спросит, без всяких своих временных представителей.

(Первая запись: Езжай, мой сын, в свою страну!)

— Vous êtes désenchanté de trouver le poète désenchantant? Que n’êtes vous — une page blanche! (de mon cahier). [161]

Myp, 6-го дек<абря> 1931 г.

Кто-то: — Ты и его знаешь?

Мур: — Я всех знаю, только кабана зеленого не знаю!

— А меня никто не зовет в гости…

— Еще бы! Ты в гостях картины раскрашиваешь.

— Один раз!!! (Пауза) У других картины за стёклами…

— И что же?

— Ну, а у этих — нет: вот я и пользуюсь.

(Расписал у А<ртемо>вых «pot de fleurs» [162] — натюрморт. «Картина отвратительная, между прочим» — 12-го мая 1938 г., Ванв — больше чем вдвóе, ибо на 7 лет старше.)

Мечта о доме с плоской крышей — с садом — и павильон будет прилеплен.

— В нем я буду жить.

— Да. И себе такой же построю, из него будет дверь в Вашу комнату.

— Вот, Мур, попируем когда ты женишься!

— Да, и индюки будут. А что Вы мне дадите в приданое?

— Не знаю. В приданое в общем дают что-нб. из дому. Выбери.

Долго оглядывает кухню — и:

— Утюг для жены — чтоб гладить мои штаны!

Мёдон, декабрь 1931 г. Идем с ним в Кламар — очевидно, в четверговую школу.

— Какая девочка худая! У-ужас! Стянуть пояс — и ничего не останется. А от меня (самодовольно, но скромно) — если стянуть — все-таки останется!

— Ехать на Северный Полюс и делать там деньги, чтобы полиция не увидела.

(До этого — разг<овор> о фальшивомонетчиках.)

Я — мысленно — P. M. Р<ильке> (†29-го дек<абря> 1926-го г. — запись в дек<абре> 1931 г.)

Da ich zu Haus nie Zeit habe, nie zu Haus bin — weil immer drin, lese ich Deine Briefe immer nur im Untergrund (das herrliche, heim — unheimliche Wort!) und, wie ich mich innerlich vor Allem und allen mit Dir schütze, so list Du — <пропуск одного слова> — Dein Buch mit meinem, ja unter meinem Arm — Flügelarm — Rainer, geschützt.

Goethe und Rilke — nie обратно. Denn Einen am Letzten nennen ist ihn am nähsten fühlen — nennen — haben. [163]

Так как дома у меня никогда нет времени, да и дома я никогда себя не чувствую — ибо всегда внутри, я читаю твои письма только в метро <букв.: под землей> (прекрасное, [164] — жуткое слово!), и когда я внутренне тобой от всех и всего огораживаюсь, ты тоже начинаешь читать — <пропуск одного слова> — свою книгу вместе с моей, под моей рукой — крылом — укрывшись, Райнер.

Отсутствие зубов на молодом лице — то же, что целые зубы на черепе: <фраза не окончена>

Мур — кому-то, указывая на автомобиль:

— Moi être très content quand cette machine écrasera moi: parce que plus de pas-bonheur, plus — guerre. [165]