Это наша земля (СИ)

Комиссия психиатров на основании вышеизложенного пришла к заключению: з/к сл. Судоплатов Павел Анатольевич продолжает находиться в состоянии реактивного психоза, с элементами депрессии. В связи с тем что заболевание приняло упорно затяжное течение, целесообразно перевести его на принудительное лечение с изоляцией и содержанием на общем лечебном режиме, с терапевтическими целями”…

Выписка из Приговора Верховного Суда СССР. (Приговор размещен на страницах Интернета)

ПРИГОВОР Секретно

ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР «…» рассмотрела дело по обвинению: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича в преступлении, предусмотренном ст. ст. 17–58—1 «б» УК РСФСР.

…До начала Великой Отечественной войны Судоплатов по поручению Берия создал и возглавил так называемую особую (специальную) группу из числа работников, особо доверенных Берия лиц. В задачу особой группы входило выполнение совершенно секретных заданий Берия, в частности тайно похищать неугодных ему граждан и уничтожать их без суда и следствия.

Установлено, что Берия и его сообщники совершили тяжкие преступления против человечества, испытывая смертоносные, мучительные яды на живых людях. Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 г. по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях.

Военная коллегия приговорила: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича подвергнуть тюремному заключению сроком на пятнадцать (15) лет, с последующим поражением политических прав на три года и с конфискацией в доход государства одной шашки и одного охотничьего ножа.

Судоплатова П. А. лишить правительственных наград, медалей «За оборону Москвы», «В память 800 лет Москвы», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и «30 лет Советской Армии и Флота».

Возбудить ходатайство перед Советом Министров СССР о лишении Судоплатова П. А. воинского звания «генерал-лейтенанта».

…Мы с братом сидели на кровати в большой комнате. Анна убирала, мыла комнату. Вдруг Анна дико закричала. Прибежал Иван из комнаты с печью: «Что случилось?» - «…Приходили. Требовали детей…» - и показывала на двери в маленькую комнату. «Да, дверь же закрыта... я ее забью гвоздями… я их кирпичом заложу… я их забетонирую!..». Видения у Анны продолжались. Анна преждевременно родила. Ребенок умер в больнице в июне 1954 года. После этого Анна рожать уже не могла. В конце июня 1954 года мать Анны, цыганка, «откуда-то притащила» нашу сводную сестру Татьяну. Помню, как бабка показывала нам грудного ребенка и говорила: «Теперь это будет ваша сестра…».

Анна лежала в больнице. Мать Анны, за нами не ухаживала. Иногда она давала нам, детям, которым еще не исполнился год, черного хлеба. Через какое-то время Анну выписали из больницы. Ее мы, совсем маленькие, ненавидели. Анна жаловалась Ивану: «Не могу с ними справиться... Дикие какие-то. Царапаются…» - «Бей их по рукам. Только не тяжелым. Если поломаешь кости – сразу убить придется…». Сейчас я не могу без боли вспоминать посиневшие, опухшие ручки моего брата.

…В комнате с печью на стуле сидел Елька , племянник Анны, и плакал: «Меня посадят». Иван уговаривал Ельку «взять на себя» какую-то вину. Вдруг все забеспокоились. Мать Анны увела нас и спрятала за печью. Пришел какой то мужчина, стал расспрашивать о Великой Княгине Марии Павловне, о детях. Ему грубо ответили: «Уехали. Не знаем куда…». Мужчина ушел. У меня началась истерика. Я стал плакать, громко кричать: «Мама!!!». Цыганка, мать Анны, внушительно мне сказала: «Нет твоей мамы. Умерла твоя мама. Вот теперь твоя мама» - и указала на Анну. Тогда я только понял, что Мама никогда не придет.

Нас стали от всех прятать. Иван говорил Анне: «Пусть бабка забирает их к себе в землянку». Ночью Иван унес нас в хозяйственной сумке в землянку (в блиндаж), к матери Анны. Там жили недолго. Пришла Клавдия и сказала: «Их надо хотя бы изредка выносить на улицу подышать, иначе они здесь умрут…». Нас унесли к Клавдии, сестре Ивана. Там, у Клавдии, нас продолжали прятать от всех. Когда кто-то приходил, нас хватали и забрасывали в сундук. Мы к этому быстро привыкли: как только кто ни будь стучался в двери, так мы сами шли к сундуку. Клавдия предупредила Ивана, что в Усть-Каменогорск приехала Матильда и что она разыскивает нас… Матильда пришла неожиданно. Нас успели спрятать. Иван грубо схватил нас, забросил в сундук и придавил крышкой сундука. Я слышал: Матильда кричала, требовала… Крышка сундука мне больно давила на голову и я от боли потерял сознание… В тот же день в квартиру к Клавдии пришла жена заместителя начальника строительства Усть-Каменогорской ГЭС, Инюшина, и предложила Анне и Ивану переселиться (с детьми) в отдельный финский домик. Ивану предложили учиться - ехать в Сталинград на трехмесячные курсы электросварщиков…

Анна и Иван переселились в финский домик. Иван и Ленька привезли в домик на машине какие-то вещи. Среди них был два сундука, обитые железом. Сундуки Иван с Ленькой вскрывали ломом. В сундуках лежали какие-то вещи и документы.

В один из вечеров Иван истязал нас, выворачивал нам руки, хлестал нас прутом, заставлял ходить, стоять… Когда мы, обессилившие, уже не могли стоять, пришла Анна, уложила нас в постель, сказала: «Пусть уснут…». Проснулся я когда Ленька брал меня на руки и уронил. Стало очень страшно. Нас унесли в парк. Иван стал копать яму. Ленька сказал: «Иван! Копай глубже, а то кто ни будь наткнется или собаки раскопают». Анна подтвердила: «Копай глубже…». Нас положили в яму, стали закапывать…

Как и когда нас откапали, я не помню. …Я лежал на кровати и кашлял. Задыхался, терял сознание,… снова кашлял. Брат лежал около меня и тоже беспрерывно кашлял, задыхался… В двери стали стучать. Ленка метался по комнате и повторял одно и то же: «Все… Все…». Иван сказал Анне: «Насыпь им копеек на кровать. Скажем, что подавились…». Анна высыпала целую горсть монет на кровать, стала толкать монеты нам в рот. Вдруг Иван сказал: «Да, это же Клавка!» - «Какая Клавка?» - «Сестра моя…». В комнату вошли Клавдия и еще одна сестра Ивана, Татьяна. Клавдия сразу стала ругаться на Ивана: «Невозможно на час оставить! Не хотите воспитывать, отдайте мне. Одного вырастила (брата Леньки, Володю Гвоздева) и их выращу!» - «Так, это вы были в парке?» - «Да. Мы. Я как будто знала, что вы что-то задумали, что ночью вы что-то сделаете…». Клавдия и Татьяна, сестры Ивана, вспугнули убийц, поэтому они нас снова откопали…

Было уже начало апреля. Иван опаздывал курсы в Сталинград, но не уезжал. Ждал, когда дядя Митя (родной дядя Ивана) пришлет машину с бетоном. Через несколько дней, вечером, Иван посадил нас в кабину автомашины самосвал и мы приехали на кладбище. Иван помог шоферу разровнять бетон, вываленный из самосвала в яму. Потом Иван попросил шофера увезти оставшийся в кузове бетон к другой яме, за кладбищем. Машина ушла. Иван взял нас на руки и понес туда, куда указал ехать шоферу. Когда мы подошли, машина уже стояла около ямы. Шофер стал вычищать остатки бетона из кузова около указанной Иваном ямы. Вдруг шофер что-то заметил и начал кричать на Ивана: «Ты что удумал?..», - сел в машину, отъехал, поднял кузов, вывалил остатки бетона на землю и стал наблюдать за Иваном. Иван взял нас на руки и понес домой. Ночью я проснулся, когда меня, раздетого, бросили в яму, около которой мы были вечером. Брат уже был на дне ямы. Я, замерзающий, ползал и не мог вылезти. Я увидел, что брат вылез из ямы и я пополз туда. На дне ямы я видел присыпанный комьями замерзшей глины труп женщины. Вероятно, засыпали труп землей со снегом, а снег растаял. Возможно, этот труп видел шофер, поэтому уехал. Сейчас я предполагаю, что это был труп Агнете Петерсен. Потом ее «нашли» и похоронили на кладбище. Когда я выползал из ямы, видел, что Анна подняла брата, чтобы бросить его еще раз. Иван сказал ей: «Не надо. Дважды не убивают…». Утром Иван уехал в Сталинград. Когда уезжал, сказал Анне: «Если будут спрашивать, говори, что забрала детей и уехала 7 апреля…»