Водитель трамвая (СИ)

Александра перевели в слесаря, после чего я уже потерял связь с ним, и ничего не знаю о его дальнейшей судьбе…

Но и Цветкова не плясала танец маленьких утят на натянутых нервах водителей долго. Ещё при мне её подтёрли самым привычным образом. Съели более прожорливые и обладающие большими связями представители отечественной бюрократии. Но о том речь впереди. А я, кажется, слегка отвлёкся. Начинался — то разговор о пульте управления с неработающим на нём спидометром.

Вот до чего может довести нежелание слесарей соединить два провода! Ладно, шучу. Разумеется дело не в них, а в нравах.

Так вот. Затем Морозова показала нам основные тумблеры — кто за что отвечает. Второй тумблер слева оказался включением света в кабине, три соседних — двери трамвая, за ними располагалась кнопка звонка. Следом шли тумблеры стеклоочистителя и включения габаритов. Также под рукой оказался отдельный тумблер фар, переключавшийся и на ближний свет и на дальний. По желанию. Прочие нам объяснять не стали в виду их почти полной не нужности для начинающих водителей. Только основное.

После детального рассказа, что для чего предназначено, и как правильно крутить и поворачивать ручки и тумблеры, Морозова посмотрев на часы, произнесла:

— Ну что, наверно пора трогаться.

Это заявление вызвало у нас сильное оживление. Поднялся галдёж и усиленная перекличка. Каждый пытался выразить свой восторг и радостное предвкушение предстоящей поездки. Однако наша начальница расставила всё по местам.

— Ездить вы не умеете! Поэтому слушать только меня. Не крутиться друг за другом, а следить за дорогой и за тем, что я говорю. Понятно?

Смешанный гул голосов возвестил о совершеннейшей понятливости.

— Та — а — а — к, — протянула она, подозрительно посматривая на каждого из нас по очереди. — С кого бы начать? Давненько такой большой группы не было!

— Может с меня? — негромко спросил Гена Николаев, выглядывая из-за спины Реброва.

Ответом ему был поток слов, приводить которые тут я думаю, не стоит. Основной их смысл заключался в обидных сравнениях с некоторыми деревенскими животными, в силу реформаторской деятельности наших правителей в последние два десятилетия — чаще встречающихся на территории независимой Украины. Откуда, я смею напомнить, происходил и данный член общества. Член умолк, сник и снова как в прошлый раз отошёл несколько в сторону. Где и начал демонстративно рассматривать внутреннее убранство трамвая.

Впрочем, Морозова бурю погасила ещё до того.

— Тихо-тихо, — сказала она. — Кто-нибудь из вас работал водителем когда-нибудь?

Выяснилось: некогда трудился водителем грузовичка Володя Фролов — «казах». Правда, недолго. После первой же аварии случившейся по его вине он уволился и с тех пор ничем управлять не пытался. А поскольку минимальный опыт всё же лучше чем никакого вовсе (к личной жизни это тоже применимо), то решено было для начала посадить за штурвал именно его.

— Выезд из депо дело не простое для новичка, — отрезала Морозова, — и нужно глядеть в оба. Здесь и несколько перекрёстков, и Беговая улица, да и «ленинградка» — это вам не прогулка по парку. Поэтому первым поедет… Владимир — правильно? — а потом поменяетесь. Не волнуйтесь — накататься успеете все.

Наставница встала, вышла из вагона, и уже снизу донёсся её недовольный голос:

— Та — а — а — к, а ворота нам кто-нибудь собирается открывать?! Ладно, придётся самим как всегда…

Морозова поспешила к воротам, и, проделав нехитрые манипуляции, растворила их настежь. После чего вернулась в вагон.

— Ну что притихли? — строго обратилась она к нам, слегка улыбнувшись. — Боитесь? А ты чего стоишь?

Данный вопрос оказался напрямую адресован Фролову, и впрямь в растерянности замершему возле водительского кресла.

— Садись… не стесняйся…

Володя незамедлительно внял её приглашению, и несколько неловко опустился на сидение.

Выглядел он довольно потешно. В первую очередь, оттого что не знал куда смотреть и с чего начать. Молодой человек вертелся, покашливал, и ёрзал на сидении, напустив на себя важно-озабоченный вид, и не обращая внимания на сыпавшиеся сзади многочисленные насмешки, произносимые, впрочем, вполголоса. Морозова в это время ушла зачем-то в конец салона и чем-то громыхала полностью поглощённая своим занятием. Остальные участники событий, и автор этих слов в их числе расположились неподалёку на сидениях, живо обсуждая между собой, как далеко удастся уехать Фролову, и не хватит ли его по дороге инфаркт. Данный вопрос, судя по тревожному выражению его лица, занимал обсуждаемого не меньше нашего. Наверняка про себя он говорил нечто вроде: «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!» А активнее всех выражал сомнение по поводу водительских навыков Фролова Николаев Гена.

Между тем, наставница вернулась, и, встав рядом с новоявленным водителем, произнесла:

— Ну что, включай управление. Сам по себе он вряд ли поедет.

— Хорошо, — молвил в ответ глухим упавшим голосом Володя. — А где? Я что-то забыл…

— А вот тут — вверху. Видишь? И вы все посмотрите, — обратилась она уже к нам, обернувшись, — чтобы потом не спрашивали по сто раз. Идите, посмотрите.

Мы вновь послушно рассредоточились вокруг кресла с сидящим на нём Фроловым.

— Вот здесь включатель управления… — продолжала она, — включать его необходимо так: поворачиваете ручку по часовой стрелке до конца. Не дёргая… плавно. Но сильно. Как только вагон заработает — отпускайте.

Я наблюдал за всеми действиями, производимыми на пульте управления с интересом, хотя признаюсь — до конца так и не верил в возможность стать водителем трамвая. Уж больно необыкновенным казалось мне данное предприятие. Я — и водитель трамвая! Да чушь это собачья! Такого не может быть! Однако, неутомимое будущее, наступающее всегда быстрее чем кажется неопровержимо доказало: ещё как может!

Тем временем, Фролов, повинуясь понуканиям, и сопровождаемый зловредными, но неизбежными комментариями, повернул ручку управления, и трамвай затарахтел. Примерно так: ву — у — у — а — а — у… Владимир просиял. Получилось.

— Ну что, молодец, — подбодрила его Морозова стоявшая возле пульта. — Давай теперь включай реверс. Он находится слева от тебя… да-да… вон тот… самый верхний чёрный включатель… давай, также его по часовой стрелке… только не дави. С ним всё намного проще.

Тут необходимо внести кое-какие пояснения. Я имею в виду относительно того самого реверса. Наставница была совершенно права, когда говорила что включается он просто. Его достаточно было просто повернуть. Но сам по себе агрегат являлся куда как более сложным. И не поняв — как он функционирует, а самое главное, к каким последствиям может привести малейшая небрежность при обращении с ним, читатель, я боюсь, будет лишён представления о многих аспектах и тонкостях, имеющих место в работе водителя трамвая. Попытаюсь объяснить как всегда: чётко, доступно и внятно. Без прикрас и ненужного словоблудия.

Для того чтобы трамвай сдвинулся с места необходимо выполнить четыре основных действия: включить аккумуляторную батарею, поднять пантограф, включить управление, повернув чёрную ручку на пульте и последнее — включить реверс. Если сделать всё вышеперечисленное за исключением последнего — вагон не сдвинется с места, как его ни проси. Хоть встань перед ним на колени, хоть заклинай, хоть обещай переплавить. Что из себя представляет реверс? Слева от водительского кресла, сбоку, на уровне зада или чуть выше (всё зависит от индивидуального подхода, ибо задницы к счастью у всех разные, как и водительские сидения), расположены три чёрных ручки, прикреплённые к стенке кабины. Два нижних включателя это калорифер и печи в салоне. У калорифера три деления: первое — просто вентилятор гоняющий воздух, второе обогрев кабины градусов до двадцати, и третье — последующее нагревание атмосферы где-то до тридцати пяти. Всё опять-таки зависит от вагона и степени его обветшалости. Замечу сразу: тепло по салону начнёт распространяться лишь в том случае, если водитель соизволит поставить калорифер на третью позицию. На второй никакого тепла в салоне не ждите. Поэтому, если, к примеру, вам не повезёт и холодной зимой трамваем, в который вы войдёте, будет управлять синекожий любитель зимних купаний, и вообще давний закалённый морж, то вы рискуете испытать те же ощущения, что и нализавшийся спирта алкаш, угодивший на сон грядущий в гостеприимный вытрезвитель. Ведь для того чтобы стёкла в кабине не замёрзли водителю вполне достаточно второго деления, а с него пользы для пассажиров как увы — мне от соседей…