Знание – сила, 2000 №12

Знание – сила, 2000 №12

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал

№12 (882)

Издается с 1926 года

«ЗНАНИЕ – СИЛА» ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ УМНЫЕ ЛЮДИ ЧИТАЮТ УЖЕ 75 ЛЕТ!

75 лет

Журналу исполнилось 75 лет. Это радостно. И мы надеемся, что наши читатели отметят в душе своей этот неуловимый, но значительный миг перехода через юбилейный рубеж.

Однако совпало так, что именно в этот момент наше общество – и мы вместе с ним – входим в новую жизнь, причем никто, думаю, не знает, какой она будет. Я имею в виду не рыночную экономику, не перспективы приватизации или деприватизации. Совсем иное.

В прошлые времена журнал не раз менял свою направленность: был изданием для любознательных подростков, для юных техников, после войны – просто научно-популярным журналом широкого профиля. Но уже довольно давно он сложился как издание, рассказывающее о достижениях научной мысли, о человеке и о том мире, в котором он живет. Главную роль в таком самоопределении журнала сыграла Нина Сергеевна Филиппова, которая четверть века была нашим главным редактором.

Но мир становится другим. Не только потому, что религия и атеизм непринужденно соседствуют друг с другом. Но и потому, что в естественных науках возникло поле для сосуществования достаточно разных подходов. Скажем, в космологии можно принять ту точку зрения, что существует одна Вселенная, обладающая одиннадцатью измерениями, а можно – что существует несколько вселенных с привычными нам тремя измерениями.

Новое состояние естественных наук, учение о нестационарных процессах, глобализация финансовых и экономических процессов, широкое распространение компьютерной техники и Интернета, тесная информационная связь различных регионов мира – все это делает мир иным, нежели тот, каким он был еще совсем недавно.

И здесь перед редакцией встает проблема: как отразить этот мир соответствующим образом? В своих размышлениях, публикуемых ниже, Леонид Блехер говорит о том, что главная нынешняя задача – соотнесение. Соотнесение себя и мира, своей точки зрения и чужой, приятие возможности бытия этой чужой точки зрении.

Я считаю, что и будущее страны в известной степени зависит от решения этой задачи. Без этого невозможен переход от жесткой системы «развитого социализма» к демократическому обществу.

И поэтому редакция ищет новые пути для разговора с читателем. Не забывая в то же время и о прежних своих целях, поскольку новое состояние страны, переход к которому она мучительно переживает уже целое десятилетие, может быть эффективным – и экономически, и духовно – лишь в том случае, если будет опираться на современные высокие технологии. Знание – сила! – с удвоенной энергией говорит наше время. Сумеет ли, захочет ли страна пойти по этому пути?

Приближающийся рубеж столетий и тысячелетий изменит психологию восприятия времени, но как за ним продолжатся или переменятся идущие сейчас процессы? Ясно лишь, что высокие технологии и глобальные процессы изменят наш мир не меньше, чем он переменился при переходе из XIX века в XX.

Будем надеяться на лучшее.

С Новым годом, дорогие читатели!

С Новым веком!

С Новым тысячелетием!

Наш юбилей

Говорить о друзьях очень сложно, и все мы предпочитаем этого не делать из вполне понятного целомудрия. Но Блехер – не моя личная собственность, хотя и моя, конечно, тоже; Блехер – собственность журнала, да и я для него больше всего не сама по себе, а воплощение журнала.

Блехер – эталонный читатель. Я понимаю, есть и другие, вовсе на него не похожие, их много, типов читателя журнала «Знание-сила», и я многих из них неплохо себе представляю. Но Блехер – он свой, он стал родным за множество лет нашей дружбы. Он появляется, что-то мне немыслимое быстро-быстро, чуть задыхаясь и захлебываясь, рассказывает, потом убегает куда-то и не очень представляемые мной пространства, порой надолго, но стоит позвонить, позвать на помощь, предложить что-то стоящее…

Он сам примерно такой, каким он описал журнал в нашем разговоре: жадный к любому новому повороту мысли, увлекающийся до захлебывания, никого и ничего не боящийся (в свое время это его качество было особенно востребовано, и он не один год балансировал на грани, каким- то немыслимым образом не теряя при этом благоразумия). Он явный холерик, и журнал наделил своим темпераментом; интересы его простираются на все вокруг, и в этом он тоже вполне созвучен журналу.

Как он «разговаривает» с журналом, так и я часто «разговариваю» с ним, именно к нему мысленно обращаясь в поисках нужной интонации – ведь, на самом деле, нельзя писать в пустоту, не ощущая собеседника рядом с собой. Мне кажется, я обращалась к нему и прежде нашего знакомства, именно таким воображая себе своего читателя, но кто ж теперь скажет, это правда так было или так кажется мне сегодня, после многих лет нашей дружбы.

Одно точно: даже обращаясь к иным читателям, я все равно чувствую его рядом, и мне очень важно, чтобы ему было интересно нас читать, чтобы он тут же помчался кому-то рассказывать, что он у нас вычитал и что думает теперь по этому поводу. Мне становится не по себе, когда номер ему не нравится или статья его раздражает; я могу с ним не соглашаться, но мне все равно не по себе.

Такое вот получилось у нас взаимное признание в любви. Нормальной любви – с приливами и отливами, расставаниями и обязательным возвращением друг к другу, с огромным и трудным совместным делом – созданием журнала.

Ведь читать – это тоже творчество, сегодня вкладываемое в строительство новой культуры, выгораживание и обживание нового культурного пространства, новой интерпретации старых текстов и идей.

Мне без Блехера такую работу не осилить.

Ирина Прусс

Слово о журнале

по случаю его 75-летия сказал нашему корреспонденту наш давний читатель и почитатель, программист, социолог, с некоторых пор наш автор Леонид БЛЕХЕР

Журнал «Знание – сила» с самого начала – а начало это было в моем 8-9 классе, то есть 1964-1965 годах, – был для меня совершенно уникальным, потому что я его воспринимал не как журнал, а как мощное такое письмо-не письмо, рассказ-не рассказ, скажем, послание одного человека. Безусловно, одного человека. Тогда, по манере шестидесятых годов, фамилии авторов печатались такими маленькими буквами, их можно было пропустить, они мне ничего не говорили. Я их воспринимал не как авторов, а как технических работников, которые все это, грубо говоря, перепечатывают без ошибок. Для меня это было важно, потому что у меня появился совершенно удивительный друг.

То, что рассказывалось, складывалось в огромный единый мир. И у меня ушло года полтора-два на обживание в этом структурно очень умно устроенном мире. Он был цельный, это очень важно. Был необычайно яркий. Я до сих пор – прошло 35 лет! – великолепно помню те иллюстрации и фотографии, я их рассматривал снова и снова.

Это был мир человека настолько разнообразного, что он все время, захлебываясь, перескакивал с одного на другое. По моему темпераменту мне это было очень близко, я сам так разговаривал. Сейчас уже я не берусь утверждать, я сам был такой, с такой манерой разговаривать, или журнал показал, что запросто можно перескакивать с одного на другое, потом возвращаться к тому же – и ничего, можно держать одновременно десять тем и все их приводить к какому-то логическому концу. Такими мне вообще запомнились шестидесятые годы: мир стал калейдоскопом, и в каждом стеклышке отражалось все остальное тоже.