Герои «безгеройного времени»

Четвертые за героическими деяниями отдельных отважных людей хотят разглядеть какие-то общие черты материальной и духовной жизни современного человека.

Попытка ввести документально-приключенческий жанр, рассматриваемый обычно как периферия литературы, в круг вопросов и проблем большой литературы современного Запада была сделана впервые И. Соловьевой в статье «Люди для людей»¹.

Да, эти книги несут в себе этическое начало и говорят о подвиге.

Но попробуем взглянуть на тот же вопрос с несколько иной стороны и продолжить разговор, отнюдь не праздный, хотя на первый взгляд несколько странный, ибо что может извлечь литературоведение из описания географического путешествия?

«Почему забираются в такие места? - спрашивал в своем дневнике после трехмесячного одинокого пребывания на метеостанции «Ледниковый щит» в Гренландии отделенный от всего живого 225 километрами пути, морозами и отсутствием радиосвязи Огаст Курто. - ...В старину думали, что движущей силой была погоня за сокровищами, но сокровища исчезли, а люди продолжают странствовать по свету» (Дж. Скотт, «Ледниковый щит и люди на нем»).

Люди продолжают странствовать по свету и в эпоху межконтинентальных ракет и мощных океанских лайнеров.

«Что заставляет человека штурмовать вершины? - гласит старый вопрос. Многие поколения белых людей тщетно старались найти ответ», - замечает в предисловии к книге Тенцинга «Тигр снегов» его литературный помощник Джеймс Рамзай Ульман. Характерно - вопрос не относится к герою книги: «Что касается Тенцинга, то не надо искать никаких слов: вся жизнь его служит ответом». Вопрос касается «чилина-нга» - «белого человека», человека Запада.

Я словно очнулся после дурного сна. Ничто не заставит меня вновь обогнуть мыс Горн и выйти на утлой лодке в просторы Южной Атлантики. Главным моим чувством на прошлой неделе был страх. Есть что-то бредовое в картине глубоких провалов между волнами и в завывании ветра. Мощь нависающего гребня волны и ранее внушала мне чувство бессилия. В одиночестве это воспринимаешь в десятки раз сильнее.

Слава богу, мыс позади...

(25 марта 1967 г. Из дневника сэра Фрэнсиса Чичестера, совершившего кругосветное путешествие на двухмачтовой яхте «Джипси Мот IV»)

Что заставляет человека в далеких Гималаях час за часом рубить ледяные ступени на отвесном, подставленном всем ветрам склоне, ставшем могилой для стольких его предшественников? Обливаясь потом, страдая от жары, насекомых и лиан в джунглях Амазонки, искать встречи с гигантским водяным удавом анакондой? Нырять наобум в глухую расщелину подземного потока, не зная точно, куда он вынесет и вынесет ли куда-нибудь? Коченеть и мерзнуть на дереве в неудобной позе, подстерегая встречу с тигром-людоедом? Долгими .неделями чувствовать под ногами лишь шаткие бревна плота, плывущего через океан, и слушать по ночам, как перетираются связывающие его лианы?

Вероятно, Тур Хейердал, прославившийся своим путешествием на «Кон-Тики», сошлется на скептические улыбки специалистов, заставившие его подтвердить практикой свою теорию заселения Полинезии из Перу, а доктор Ален Бомбар, автор книги «За бортом по своей воле», - на статистику кораблекрушений, жертвам которых надо дать надежду. Джим Корбетт, рассказавший о своих приключениях в «Кумаонских людоедах», укажет на необходимость освободить целый район от ужаса перед тигром-людоедом, а Рольф Бломберг («В поисках анаконды») приведет самую прозаическую причину охоты за живой анакондой - нужду в деньгах. Допустим, что все это с прибавлением спортивного азарта и честолюбия («я отчаливаю преисполненный ярости, честолюбия и веры в успех» - А. Бомбар) будет верно. И все же...

На плоту «Кон-Тики» кроме Тура Хейердала было еще пять человек. По крайней мере трое из них, выражая согласие на это фантастическое путешествие, имели самое приблизительное представление о его цели.

«Я сел и сочинял коротенькое письмо Эрику, Кшоту и Торстейну. В нем было сказано без всяких околичностей:

«Собираюсь плыть на плоту через Тихий океан, чтобы подтвердить теорию о заселении Полинезийских островов из Перу. Поедете со мной?..»

От Торстейна поступила следующая телеграмма: «Еду. Торстейн».

Остальные двое тоже приняли мое предложение».

Все произошло так кратко и просто («Еду. Торстейн»), что, можно подумать, они только и ждали, пока кто-нибудь предложит им возможность плыть на плоту через океан.

Герои «Кон-Тики» - не вымышленные, литературные персонажи. Каждый из них может обстоятельно и разумно объяснить, что побудило лично его, бросив все дела, отправиться за тридевять земель в весьма проблематичное тридесятое царство древних переселенцев. Но кроме этих личных и разных причин есть же нечто общее, что соединило их всех на подобии древнего инкского плота посреди Тихого океана!

«...С каждым разом все более и более интересные открытия вознаграждают того, кто берется за тяжелое дело подземных исследований...

...Сражаясь с бородами древних сталактитов, задыхаясь, еле переводя дух, погружаясь в грязь, которая, кажется, еще сохраняет влажность от вод потопа, путешественник под землей чувствует сильнее, чем кто бы то ни было, радость открывателя - почти опьяняющее сознание, что он первый ступает там, где не ходил никто с начала мира».

Так пишет в книге «Десять лет под землей» Норберт Кастере, герой пещер и пропастей, энтузиаст одной из самых оригинальных наук - спелеологии.

«Радость открывателя»... Конечно, кроме пестрой суммы частных ответов можно дать самый общий, общечеловеческий, вечный. И тогда это будет то же неугомонное стремление, которое подгоняло древних финикийцев через неведомые моря, вело Ливингстона в глубь загадочной Черной Африки, Пржевальского - в пустыни Азии и не давало остановиться капитану Скотту в его трагическом пути к Южному полюсу.

«Бороться и искать, найти и не сдаваться» - гордый девиз капитана Скотта, девиз всех капитанов, всех путешественников и первооткрывателей.

Первооткрыватель, первопроходец, первый! Вечно притягательное слово, вечно притягательная слава, героический риск, где проигрыш - жизнь, а выигрыш - все-таки больше: иногда новая земля, порой новая гипотеза и всегда - новое знание.

Но тому, кто захотел бы вслед за Хейердалом повторить его путь, пришлось бы заново пройти те же опасности, а между тем он лишен одной из самых заманчивых наград - заслуги быть первым.

И, однако, такие последователи у Хейердала находятся. Прогулка через океан на плоту, на яхте, на лодке и чуть ли не в ванне становится спортом, и это дало повод Алену Бомбару обратиться в послесловии своей книги с призывом:

«Молодежь, дети, все, кто думает, что можно прославиться или просто бесплатно прокатиться на плоту в Америку или еще куда-нибудь, заклинаю вас, подумайте получше или обратитесь ко мне за советом. Обманутые миражем, увлеченные заманчивой идеей, представляя себе такое плавание как увеселительную прогулку, вы поймете всю серьезность борьбы за жизнь лишь тогда, когда будет уже слишком поздно для того, чтобы успеть собрать все свое мужество. Ваше смятение будет тем большим, что вы подвергли свою жизнь опасности без всякой пользы».

«Без всякой пользы, - говорит Бомбар и прибавляет: - А ведь в мире существует столько прекрасных и благородных целей, ради которых можно рисковать жизнью!»

Да, в мире есть столько прекрасных и благородных целей, ради которых можно рисковать жизнью! И все-таки находится немало людей, которые рискуют ею без видимой пользы. Одним удается снять кинокартину или написать книгу, другие не делают и этого - путешествий гораздо больше, чем книг о них, - и, не получая великой славы, все-таки рискуют жизнью. Неужто здесь дело только в них самих, в их личном легкомыслии, или в том, что у них ослаблен инстинкт самосохранения? Нег ли здесь еще каких-то причин, не покрываемых ни узколичными («надо заработать деньги»), ни самыми общими («бороться и искать, найти и не сдаваться»)?