Языковое родство славянских народов

Ниже мы рассматриваем некоторые процессы в области словаря в кратком и самом общем виде.

* *

*

Очень древними местными изменениями были отразившиеся в словаре звуковые изменения, протекавшие в каждой языковой группе и впоследствии в каждом отдельном языке собственными путями.

Слова, проделавшие общий для всего славянского мира путь развития из индоевропейских источников, закрепившиеся в праславянском языке в особом, чисто славянском звуковом оформлении, снова подвергались изменениям, которые на этот раз приводили к различным результатам.

Явления в области звуков изменили первоначальный облик праславянских слов, которые стали произноситься различно в зависимости от того, в каком языке они бытовали. Дальнейшие углубления различий привели к тому, что в современных славянских языках некоторые древние слова сильно различаются по звучанию, а иногда общий древний звуковой комплекс в них едва проступает.

Звуковые различия в одинаковых по своим истокам словах бросаются в глаза уже в приведенных выше лексических материалах праславянского происхождения. Иллюстрируя общеславянский характер различных смысловых групп словаря, мы обращались к соответствующим словам современных славянских языков; при этом слова, возводимые к одному и тому же источнику, оказывались иногда представленными по отдельным языкам в разных звуковых "оболочках". Например, слово, звучавшее в старославянском (и, по-видимому, в праславянском) как льнъ, в русском произносится лён, в сербском лан; ср. также старослав. ддъ, рус. дед, укр. дiд, белорус. дзед, пол. dziad, болг. дядо; рус. солнце, болг. слънце, сербохорв. сунце, чеш. slunce, словац. slnce, пол. slonce. Другие примеры: рус. соль, сербохорв. со, болг. сол, чеш. sul, нижнелуж. sel, пол. sol; рус. утро, сербохорв. jутро, чеш. jitro, каш. vitro; старослав. велъ (от глагола вести), рус. вел, чеш. vedl, пол. wiodl, сербохорв. вео и т. д.

* *

*

Важнейшим элементом структуры слова является его смысловая, сторона. Она, так же как и внешняя, звуковая сторона слова, представляет собой один из объектов исследования в языкознании.

Как уже указывалось, значения слов подвержены изменениям; первоначальное значение слова и его более позднее осмысление могут совпадать только отчасти или совсем не совпадать.

При передаче слова от поколения к поколению судьба его складывается по-разному в каждом из родственных языков, и поэтому исторические изменения генетически тождественных слов часто имеют в языках разный характер.

Изменения значений слов зависят в основном от двух взаимно пересекающихся причин: во-первых, от взаимосвязи процессов развития языка с историей народа и, во-вторых, от особенностей специфики того языка, в котором слово функционирует в тесной связи с другими словами этого языка.

Наличие у слова многочисленной, разветвленной системы значений является тем фактом языка, который делает возможным историческое изменение семантики слов. Новое значение, воспринятое словом, обычно существует как вторичное при предшествующем употреблении слова.

"Логическое значение слова окружено особой эмоциональной атмосферой, его проникающей и придающей ему в зависимости от употребления в том или ином контексте ту или иную временную окраску", - заметил Ж. Вандриес 20.

Изменение семантики происходит первоначально в отдельных актах речи, отдельных предложениях. Образовавшееся временное значение слова или исчезает впоследствии, или переносится в другие предложения, пока новое значение не станет обычным и общепринятым в определенной среде говорящих. В последнем случае временное значение становится устойчивым побочным значением слова, которое может сместить смысловой центр слова и стать самостоятельным центром смыслового развития. При таком развитии смысла образуется цепь значений, каждое из звеньев которой последовательно является опорой для возникновения дальнейшего, качественно нового значения. В истории языка иногда удается обнаружить все звенья семантической цепи и проследить все способы и приемы включения одного значения в другое. В других же случаях результаты смыслового развития предстают перед исследователем в разорванном виде, когда промежуточные звенья или исходное звено утрачены и значения сильно удалены друг от друга. Изредка одно и то же слово может быть засвидетельствовано в истории языка в двух противоположных значениях: в этих случаях выпали и исчезли из памяти говорящих все посредствующие звенья или ступени смыслового развития,

В условиях обособленного существования славянских языков значения слов древнего лексического фонда развивались в самостоятельных направлениях. Присоединение одного значения к другому и их сцепление в зависимости от местных форм развития общественной жизни и сознания, от особенностей системы языка осуществлялось своеобразными путями, темпы развития смысловой стороны разных слов были неоднородными. Все это создавало разницу в результатах смыслового развития одних и тех же исходных значений слов по славянским языкам.

Так, например, слово пасека в диалектах русского языка иногда встречается в значении "часть леса, предназначенная на сруб". Первоначально это слово в славянских языках, по-видимому, значило "участок, вырубленный в лесу" (в этом значении еще чувствуется смысловая связь с глаголом сечь). В дальнейшем в русском языке слово пасека получило значение "пчельник на вырубленном в лесу участке", затем вообще "пчельник". В чешском языке слово paseka сохранилось в своем первоначальном значении - "просека", "вырубка" 21.

Слово неделя обозначало первоначально свободный от дел день недели, затем значение слова перешло на период между двумя свободными днями (двумя воскресеньями). Если польский язык сохранил первое из этих значений (ср. niedziela "воскресенье"), то в чешском известны оба значения (nedele "воскресенье" и "неделя"), а в русском языке - второе значение, т. е. "семь дней".

Отличия по отдельным языкам в значениях одинаково звучащих слов или слов, возводимых к общему древнейшему звуковому составу (генетически тождественных), можно проследить уже на материалах наиболее древних текстов, отразивших славянские языки: текстов старославянского языка, с одной стороны, и русского литературного языка древнейшего периода - с другой. Расхождения значений здесь еще не выглядят очень резкими. Их существование воспринимается как результат различного развития древнего единого главного, стержневого значения, вокруг которого как бы группируются добавочные значения, впоследствии расходящиеся по языкам. Эти "подзначения", очень изменчивые и подвижные, были бы немыслимы без центрального и устойчивого значения слова, из которого они развивались.

В лексике, относящейся к земледелию, обращает на себя внимание неполное совпадение в древнерусском и старославянском языках смысловых оттенков слов зерно (древнерус. зьрно, старослав. зръно, зрьно). Если в древнерусских текстах, начиная уже с самых древних, это слово имеет значение "семя растений, особенно злаковых", а также "маленькая частица твердого вещества, видом напоминающая зерно", то в старославянских, возникших на основе болгарско-македонского диалекта, наряду с указанными наблюдается и другое, которое может быть передано словом ягода (главным образом винограда). Интересно отметить, что слово зърно в этом значении существует до сих пор в болгарском языке, что свидетельствуется некоторыми словарями. Наряду с этим в болгарском слово зърно имеет и такое значение, которое совпадает с современным русским.

Не вполне совпадает по системе своих значений в древнерусских и старославянских памятниках слово сад. В русских древнейших летописях садъ значит "участок земли, засаженный деревьями или кустами". Между тем в текстах южнославянского происхождения наряду с указанным можно встретить и другое значение этого слова - "посаженное плодовое дерево" (в современном словенском языке встречается еще одно особое значение этого слова: словен. sad значит "плод"). Существование особых смысловых оттенков одного и того же слова по языкам рано обнаруживается и в области имен прилагательных. Так, имя прилагательное гордый в русском языке издавна имеет значение "исполненный гордости, чувства собственного достоинства", "величавый", "высокомерный", "важный". В ранних южнославянских текстах наряду со значением, совпадающим с указанным русским, есть и другое - "страшный", "ужасный" и "удивительный". Это имя прилагательное в некоторых старославянских памятниках входит в такие необычные для русского языка сочетания слов, как гордое чудо, гордый запах, гордый шум.