Литература мятежного века

А тут весь свет клином сошелся на господине Шафаревиче. Все патриотические издания с невероятной помпой отметили 70-летие полуисторика, полусоциолога. Какими только эпитетами не награждали его, сколько огромных портретов (во всю полосу тож) не печатали. Пожалуй, при жизни ни один из смертных не удостоился оных восторгов и подобного печатного славословия: Казалось, все были pro memoria (лат. - без памяти) от происходящего! Судите сами: "Свет души", "Рыцарь истины", "Шафаревич - русское сопротивление", "Наша совесть", "Свет", "Мыслитель", "Век Шафаревича" и т. д. и т. п.

Чем же заслужил наш "герой" такой любви писателей патриотического толка? Пусть он сам расскажет о своих подвигах и доблестях, которые увы! - сводятся лишь к его долговременной борьбе против нашей страны и народа.

Итак: "Еще с начала 70-х годов я начал писать о социализме и коммунизме как о пути к смерти". Но ведь все без исключения редакторы газет, журналов и издательств были тогда членами КПСС. Выходит они тоже вели страну по пути к смерти. Неужто не понимали?.. И всего труднее мне было, - спокойно продолжает Шафаревич, - оспаривать возражения тех, кто любил эту (!) страну и страшился ее гибели. Они говорили: как ни плоха коммунистическая партия, но это единственная скрепа, держащая такую многонациональную громадину. Нельзя разрушать ее, пока не создано других объединяющих сил. Сейчас, к счастью (!), уже не нужно об этом спорить".3

Чего здесь больше, обыкновенного цинизма или тупого безразличия ко всему, кроме собственной персоны? Но сие пусть решают литературные "патриоты", а мы приведем выдержку из его статьи ("Правда", 4 июня 1993 г.). "Выйти из апатии", в которой он с ухмылкой диктует оппозиции, что ей надо делать в современных условиях. "Оппозиция должна более четко определить свою политическую концепцию. Невозможность "возврата в прошлое" (социалистическое. - Н.Ф.) должна не только формулироваться в программных документах, но постоянно присутствовать в повседневной агитации: статьях, плакатах, символических (?) действиях". "...Только повторение - и притом многократное - утверждения о признании оппозицией частной собственности и капитала (!) может снять подозрение (!) в том, что ее победа будет сопровождаться новым глобальным перераспределением собственности... у очень многих такая перспектива вызывает страх (!). Должны быть даны заверения, что основная цель оппозиции - приостановить разграбление страны, судебные преследования будут иметь место в исключительных случаях, когда был нанесен значительный ущерб государству главным образом - действиями государственных должностных лиц. Следует неустанно повторять, что оппозиция намерена всячески поддерживать производительный частный капитал".

Он последователен и настойчив в своей неприязни к "этой" стране и ее народу. Стоило "бухому Борьке" издать указ о запрете компартии, как Шафаревич тут как тут со своим предложением о создании антикоммунистического комитета для борьбы с "последствиями 74-летнего господства коммунистической идеологии", ибо эти последствия "не могут быть ликвидированы никакими административными мерами". "Есть у нас Антифашистский комитет. В Италии или Германии он был бы, наверное, нужен. Для нас - кажется затеей довольно академической. Вот Антикоммунистический комитет действительно необходим..." Что значит узаконенный комитет для борьбы "с последствиями 74-летнего господства коммунистической идеологии"? Это почти то же, к чему призывал Солженицын, т. е. уничтожить Россию атомными бомбами. Только на сей раз опираясь на систему концлагерей, запретов на профессию, полицейских и юридических преследований и прочее.

Таков настоящий облик сегодняшнего кумира литературных "патриотов", да и не только оных. И нельзя не согласиться с выводами Глушковой, что Шафаревич "был, есть и, похоже, пребудет не кем иным, как типичным БУРЖУАЗНЫМ ДЕМОКРАТОМ ПРАВОРАДИКАЛЬНОГО ТОЛКА, который (этот именно толк) позволяет ему принять, как в последние годы, национальную русско-национальную - окраску, допускает перейти на позиции "русского национализма", а в перспективе, возможно что, и фашизма гитлеровской закваски, - хотя, по существу, национальный характер, национальное преломление подобной идеологии весьма утопично: оно на деле останется в плане желаний в плане намерений, несбыточных "по определению"..."4

* * *

Пойдем дальше. На почве, обильно унавоженной шафаревичами, солженицынами и их нынешними воздыхателями, то бишь литературными "патриотами", произрастает гнусная русофобия, проводимая криминально-компрадорской властью. И от этого никак не отвертеться оным "патриотам", как говорится, черного кобеля до бела не отмоешь. Результаты их деятельности налицо. В 1998 году Кох, вице-премьер правительства, председатель Госимущества, призванного распродавать все имущество России, заявил, похохатывая, корреспонденту радио Израиля: "Народ не был ограблен приватизацией... Россия получила... э... э... э... порядка 20 миллиардов долларов, и этого достаточно... Будущее России - сырьевой придаток. Далее развал, превращение в десяток маленьких государств... Россия никому не нужна (смеется). В мировом хозяйстве нет для нее места... Россия только мешает. Участь её безусловно печальна... Россия никому не нужна (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!... Я не понимаю, чего такого особого в этой России?.. Никаких перспектив у нее нет (смеется). Ну, Примаков, если видит, пускай работает (смеется)... Как ни верти, это обанкротившаяся страна. Любые методы хозяйствования здесь бесполезны... Русские до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, они уже не в состоянии ничего нового сделать... Да, безрадостная картина. А почему она должна быть радостной? (смеется)... Этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил..."

И тут снова встает вопрос об отношении литературных "патриотов" и прежде всего самого заслуженного из них (по мнению правдолюбца Виктора Кожемяко) Вадима Кожинова к "еврейскому вопросу". В его поздней работе "Россия. Век XX. 1901-1989" (М., 2001. С. 257-258) можно прочитать: "Тот факт, что Троцкий (и, конечно, другие большевики еврейского происхождения) по-разному относились к своим одноплеменникам и, с другой стороны, к остальному населению России (Евреи и остальные! - Н.Ф.), вызывает сегодня у многих русских людей крайнее негодование. Но такая - чисто эмоциональная реакция едва ли сколько-нибудь основательна и справедлива. Ведь те, кто безоговорочно осуждают еврейскую солидарность в условиях жестокой революционной эпохи, вместе с тем готовы восхищаться проявлениями русской солидарности, которые - пусть и в гораздо более редких случаях (ибо русские никогда не обладали той сплоченностью, которая присуща рассеявшимся по миру евреям) - всё же имели место в то время... И негоже по-различному оценивать еврейскую и русскую солидарность, согласитесь".

И это написано в наше время, когда "еврейская солидарность" устроила геноцид русскому народу! Но обратимся к фактам первых лет Советской власти. В 1934 году, когда во главе внутренних дел был еврей Ягода, из 96 руководящих работников комиссариата 37 были евреями, 30 - русскими, а к моменту снятия Ягоды с поста наркома 26 сентября 1936 года из 110 руководителей 43 еврея, 33 - русские.5 Между тем Кожинов уверял: "Поскольку большевики-евреи были "чужаками" в русской жизни, их ответственность и их вина должны быть признаны безусловно менее тяжкими, нежели ответственность и вина тех русских людей, которые действовали рука об руку с ними" (цит. соч., С. 258).

Стремясь во что бы то ни стало оправдать презрительное отношение евреев к русским, Кожинов пишет: "В связи с этим следует со всей определенностью сказать, что среди евреев-большевиков было очень мало таких, которые к 1917 году более или менее приобщились к русской культуре и быту. Те евреи, которые становились большевиками, начинали свою жизнь в собственно еврейской среде, где все русское воспринималось как чужое или даже прямо враждебное, а также как заведомо второсортное либо вообще примитивное" (С. 258-259). И как авторитета цитирует некоего "видного филолога" М.С. Альтмана (1896-1986 гг.), родившегося и выросшего в уездном городке Витебской губернии: "Русские у евреев вообще не считались "людьми". Русских мальчиков и девушек называли "шейгец" и "шикса", т. е. нечистью... Для русских даже была особая номенклатура: он не ел, а жрал, не спал, а дрых, даже не умирал, а издыхал. У русского, конечно, не было души, душа была только у еврея..." (С.260).