Краски времени

Зато с какой симпатией рисует художник путиловцев. Главный герой — демонстрация. Убеждающе передана сила человеческого единения…

Приходит 1917 год — художник все тот же "корреспондент на поле битвы". Революция — желанная, "великая радость". Рядом со словом "Революция" он неизменно ставит слово "работа". В бинокль из окна пытается увидеть, "услышать", приблизить дыхание восставшей улицы. И в несколько дней пишет картину о пробуждающейся Петроградской стороне. Революция — праздник. Грозный, но праздник. Самое программное полотно — "Большевик". Из текущей улицами реки вооруженного народа вырастает титан, высоко вздымающий красное знамя. Оно выхлестывает за пределы картины, вьется свободно над людским потоком. Смел шаг большевика, слышится в нем твердая неуступчивая сила.

В 1920 году по поручению Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Кустодиев объезжает на автомобиле город, чтобы запечатлеть празднества в честь II конгресса Коммунистического Интернационала. Рождаются картины — "Праздник на площади Урицкого в честь открытия II конгресса Коминтерна" и "Ночной праздник на Неве".

Для оформления Ружейной площади к первой годовщине Октябрьской революции Кустодиев готовит эскизы декоративных панно "Труд". Создает политические плакаты, рассказывает детям в рисунках биографию В. И. Ленина; принимает участие в деятельности Ассоциации художников революционной России…

Кустодиев любил своих друзей, встречи, беседы, споры, веселую суматоху вокруг себя… Читая дневник художника и искусствоведа Вс. Воинова, поражаешься порой — почти каждый день в кустодиевском доме гости. Художник сидел у печки — и "как-то особенно хорошо смотрел на собеседника". Говорить с ним было интересно — много знал. День без книги считал незавершенным, не вполне удавшимся. Случались в его доме и настоящие "дни литераторов": приходил и читал первые главы "Петра I" A. H. Толстой, приводил с собой Вячеслава Шишкова, с которым художник сдружился сразу и полюбил. Декламировал свои стихи А. Блок…

Собирались на заседание члены общества "Мир искусства". Дружили с художником люди, знавшие русскую жизнь, люди талантливые и добрые.

Лицо человеческое "тянуло к себе" Кустодиева с детства.

После революции он начинает писать портреты в "новой манере", насыщая их движением и динамикой. Портрет профессоров П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова-предтеча лучших современных портретов. Молодые ученые оживлены, они в добром настроении молодости, таланта и грядущего исполнения замыслов и желаний.

Отвлеклись от разговора, словно приглашают принять в нем участие и зрителя. Интеллект, вдохновение, скромное достоинство, некоторая самоирония и несокрушимый оптимизм. Светлые люди.

Максимилиан Волошин у Кустодиева торжествующий, гривастый.

В 1924 году (тогда и написан портрет) Волошин привез из Крыма в Ленинград свои акварели. Кустодиев рисует поэта на фоне его акварели, изображающей Киммерию, — он почувствовал неразрывную связь Волошина с тем уголком земли, который этот неутомимый странник, философ, поэт, жизописец, искусствовед и литературный критик, великий эрудит, человек души возвышенной и прекрасной, облюбовал себе для постоянной жизни.

На портрете этот человек размашисто отшагал "горящими ступнями" и присел передохнуть, раскрыл книгу со стихами… Мятежный, напряженно мыслящий, величественный и земной. Находили, что он вызывал в памяти образ Стеньки Разина. Ничего удивительного в том не было, если вспомнить, что в поэзии Волошина нашли отражение жизни и Разина, и Пугачева, и протопопа Аввакума. Кстати, поэму о последнем наряду с "революционными портретами" — "Матрос" и "Красноармеец" — Волошин читает Кустодиеву в мастерской. Художник очень любил поэта: "Голова и чувства у него золотые, это настоящий, божьей милостью, поэт".

"Похожий портрет — это такой портрет, который внутренне похож, который дает представление о сущности данного человека. И тут нужно предоставить художнику возможность выражать свое понимание этой сущности". В этих словах Кустодиева обоснование его стремления к портрету психологическому.

Справедливо писали, что только портреты Кустодиева составили бы тему для монографии. Врочем, такой темой мог стать и один портрет…

Портрет Ф. И. Шаляпина написан невероятным усилием воли. Кустодиев окончил его и удивился: да я ли смог? В маленькой комнате нарисовать великана Шаляпина, не имея возможности увидеть картину целиком, не по частям.

Портрет написан любовью.

Они любили друг друга. И чудо-артист и богатырь русской живописи.

О Шаляпине говорили: "Эпоха, как Пушкин". А Кустодиева за картины из русской жизни сравнивали с Московским Кремлем. Россия без Кустодиева, как без Кремля — каково сравнение! Две могучие силы соприкоснулись — вспыхнуло вдохновение. Возникли прекрасные декорации Кустодиева к опере "Вражья сила", оттого, может быть, ярче спел певец партию Еремки… И родился портрет Шаляпина: среди 130 изображений великого артиста в живописи и скульптуре — один из лучших.

Кустодиев сам сконструировал приспособление для работы: на потолке блок, через него веревка с грузом — вот и верти раму с холстом в любом направлении, ближе к своему креслу, дальше, в сторону… Приходилось работать, постоянно задирая голову кверху — "как плафон".

Два с половиной месяца отданы портрету.

…Шаляпин стоит на заснеженном пригорке, а вдали, внизу, шумит широкая масленица. Шаляпин нетерпелив и энергичен: "Движение мое неутомимое, беспрерывно… ждет у крыльца моя русская тройка с валдайским колокольчиком… надо мне в дальнейший путь!" Он как будто ушел с ярмарки и размышляет: не вернуться ли?

Во что вглядывается так пристально-нелюбопытно? Может быть, сожалеет-удивляется: праздник и без него идет-гудит. Как в юности, когда был он на ярмарке в Нижнем Новгороде: "Просторно, весело, разгульно текла жизнь великого торжища".

А ярмарка цветистая, хохочущая — обычная кусто-диевская "веселая "драка красок", как заметил А. Бенуа, на обычном знаменитом кустодиевском снегу, взрывается радостно. Чем не фон для столь чувствующего "свою интонацию" Шаляпина? Утверждают: таким, соединенным со своей декорацией, увидел художник певца в опере. Спектакль в честь третьей годовщины Октябрьской революции для рабочих петроградских ударных заводов прошел успешно. Взволнованный, растревоженный приехал Кустодиев домой, настойчиво говорил, что портрет Шаляпина нужен "для истории". Но сын художника вспоминает и о первой встрече отца с артистом, еще до спектакля. Когда с Кустодиевым только было договорено о декорациях. И вот приезжает Шаляпин — он ставил

"Вражью силу" в Мариинском театре. Приезжает и видит распятого в кресле художника. Накатывается жалость, но возникает разговор о будущей постановке, и жалость растворяется в нем. Шаляпин поражается мужеству, собранности, энтузиазму своего собеседника. Поет Кустодиеву партии оперы. Тот слушает и набрасывает в альбом будущие декорации. Тогда-то и рождается желание написать великого артиста на фоне широкой масленицы.

Несколько раз приезжает Шаляпин смотреть эскизы. А когда они написаны, бурно восторгается и решает их приобрести…

После премьеры Шаляпин появляется в мастерской Кустодиева, с порога запевает "Славу" и трогательно благодарит… Художник сразу "увидел" своего Шаляпина. Увидел зимой, когда мороз бодрит, и гулянье от морозного поджига отчаянней и звончей. Пушкин у Кустодиева неизменно связан с осенью, а Шаляпин с зимой…

Он у Кустодиева смотрится этаким барином, владыкой сцены. А присмотришься повнимательнее: это же Федька Шаляпин из казанской Суконной слободы. Вот стряхнет с плеч шубу, этот вятский крестьянин, грянет "Дубинушку" — тогда-то сойдет с шаляпинского лица неспокойное напряжение и дрогнет все вокруг от "песенной хмели"…