Дневник научного работника (СИ)

2 мая 1989 года, вторник.

Встал в 6 часов – пасмурно. 8 час – пасмурно! Все проснулись. Я съел булочку с простоквашей, остальные будут завтракать в 11час. Пасмурно – поездка в Москву на фотосъёмки отменяется. Да и нужна эта съёмка лишь для проверки аппаратуры, заодно использовать посредственную плёнку ЦО-32, семь роликов.

Просматриваю «План мелких работ», который лежит в гостиной под стеклом. Пункт №9 – кран в ванной (хобот). Хобот смесителя всегда разболтан, так что четверть воды протекает мимо. Нужна прокладка. Имеется в наличие фторопласт, но это надо вытачивать на станке. Поступаю проще: вырезаю шайбу из резины и добавляю полиэтиленовое кольцо. Очищаю край ванны от многолетней ржавчины (следы потёков). В 11 часов всё готово.

Опять думаю, чем бы заняться. Ваня спит. Лиля готовится к занятиям в школе: наклеивает буквы на картон. Ира ухаживает за бабушкой.

Настроил пианино. Пианино старое. Я покупал его в 1957г за 600 руб (по старому 6000). Марка «Мюллер» (трофейное немецкое). Струны еле держат строй и то на полтона ниже. Так что 440 гц я задаю на ля-диезе. Я настраиваю по генератору и частотомеру. Однако это утомительно, и когда средние две октавы настроены, то дальше удобней и быстрее настраивать на слух – по октавам. Потом пробовал играть, но почти всё забыто (когда-то самоучкой разучивал простые вещи вроде «К Элизе» Бетховена). Просил Лилю поиграть, но она что-то охладела к пианино. Проще слушать Поль Мориа с магнитофона.

Потом исправил трансмиссию на шторах в гостиной. 13⁴⁵ – Ваня уже проснулся, позавтракал, и теперь дразнит Лилю и гладит кота.

Съездил на Кратовский пруд и по пути заглянул к Волкову. 18-21- по ТВ спектакль театра Сатиры «Самоубийца», запрещённый в 1930-х.

3 мая 1989 года, среда.

Кончились праздники. Серый дождливый день – творческая погода. Спешу на БЭСМ-6 осуществить задуманный расчёт. Но после праздников машина как всегда на профилактике. Оставляю свою колоду до вечера.

С 14³⁰ до 16⁰⁰ семинар с докладом Ишмуратова о системе АРГОН. Содокладчик Евсеев. Выступил и ещё один соавтор: Липин.

В ожидании результатов с БЭСМ-6 нарисовал схему всех СП в КС1:

4 мая 1989 года, четверг.

Утром с 9 до 10 я получил на машине все недостающие результаты. По пути туда зашёл в трубу Т-103, где Комаров и Грецов дули Буран на Мрии. Колоцей посмотрел и уехал.

С 10 до 11 все результаты обработал. А в 11 час началась предзащита докторской диссертации Олега Кузнецова. Он уложился в заданные 40 мин. Задавали вопросы и обсуждали больше часа, так что закончили в четверть второго. Работа выполнялась в течение 30 лет и вполне заслуживает докторской степени. Однако не обошлось без бурной дискуссии по поводу, как квалифицировать работу. Рецензент Чижов определил её как «новое научное направление», на что Минаев тут же задал вопрос, а не лучше ли работу квалифицировать, как «решение задачи, имеющей крупное народно-хозяйственное значение». Чижов категорически отверг предложение Минаева. Но тут выступил второй рецензент Галкин, и заявил, что работа никак не может считаться «новым научным направлением», так как в ракетной тематике было уже много докторских диссертаций на эту тему. При этом он добавил: «Какая разница! Уберите крыло самолёта, – и будет ракета».

Всё-таки, решили считать не новым научным направлением, а задачей.

Я тоже выступил, предложив диссертанту не читать выводы по бумаге, что было достойно только времён застоя, а изложить устно и коротко.

Вечером к Лиле пришла её подруга Настя со своими родственниками прокрутить кассету со свадьбой. Прокрутили. Посмотрели фильм.

5 мая 1989 года, пятница.

Совсем плохая погода! После 14 час дождь. Утром прибыл Бурцев, но не ко мне, а к Рыбакову. Его несчастье в том, что он до сих пор не овладел КС1, а пользуется КС. Вот и понадобился ему «костыль» для КС, такой, как в прошлом году применял Рыбаков в микояновских расчётах (несущая поверхность без симметричной части).

Я вместо того, чтобы писать отчёт, увлёкся всё новыми и новыми вариантами. Заодно нанёс вместе с Комаровым его экспериментальные точки на мои расчётные графики. Получилось, что его точки легли между кривыми, посчитанными по ГОС и вчерашними результатами. ГОС занижает на 20% критическую скорость флаттера, а дозвук с поправкой, наоборот, завышает на 20%. Ещё схожу за последними результатами (хотя сомневаюсь в этом) и начну писать отчёт.

В 12 час в ЦАГИ состоялась встреча с народным депутатом СССР К.Лубенченко. Митинг транслировался по всему ЦАГИ, так что во время обеденного перерыва, когда играли в шахматы, то болельщики не кричали, как обычно, а тихо слушали речь депутата. Наш Костя лихо вошёл в депутатскую работу. Он уже свободно беседует с Горбачёвым и Зайковым. Московский клуб депутатов поднял очень важные вопросы ещё до съезда. Это касается порядка выборов Верховного Совета. Предлагается даже обсуждать кандидатуры до съезда.

Дождь, но надо идти на БЭСМ-6. Беру старый зонтик (это «дежурный» зонтик, который с 1958г всегда лежит на рабочем месте), и шлёпаю по лужам на машину. Забираю результаты, приношу на рабочее место и… О! Ужас! Для одного промежуточного результата для f = 5 гц (частота элерона) у меня не было расчёта «дозвук». Для других частот: 3 и 8 гц, - было, а для 5 гц вот теперь есть, но … странно! График пошёл не вверх, а вниз. Невероятно! Неужели это из-за той маленькой мелочи, которую я заметил 2 мая, но которой пока ещё не придавал значения? Мелочь эта заключалась в том, что задний край сервокомпенсатора был задан на 5 см ближе, что в общей площади крыла составляло всего 0.2%. Я это место, конечно, исправил, и все новые расчёты пошли с этим исправлением.

6 мая 1989 года, суббота.

Тогда я решил повторить вновь всю серию расчётов «дозвук». На это ушёл остаток пятницы (повторно ходил туда под дождём) и половина субботы (рабочий день).

Да, все результаты изменились! Не один график не ушёл вверх, а все вернулись вниз, совсем близко подойдя к экспериментальным точкам.

Вот такая особенность дискретной аэродинамики: искажение на 0,2% площади крыла даёт катастрофическое отклонение результатов. Впрочем, Эдуард высказал мнение, что такое же явление будет иметь место при любой аэродинамике, не обязательно дискретной.

7 мая 1989 года, воскресенье.

Итак, все расчёты закончены! Теперь-то уж точно надо писать отчёт! Напишу, напечатаю на машинке и оформлю отчёт в праздники (май хорош тем, что в нём идут два праздника подряд). Для этого я собрал в портфеле все черновики, графики и запас миллиметровки.

Новый портфель. Я его принёс на работу не для пользования, а специально показать Рыбакову. А то он часто меня стыдит, что я хожу на БЭСМ-6 с детским портфельчиком. А портфельчик, действительно детский – бывший Ванин с 1-го класса. Он очень удобен для перфокарт и отчётов. А тут как-то на прошлой неделе захожу в комиссионку около ДК. Смотрю, лежит за 7 руб новый импортный портфель. Я его купил. На товарном ярлыке написано: февраль 1989 цена 25 руб, потом зачёркнуто и написана новая цена 20 руб, потом 14 руб, и, наконец, 7 р. Его уценяют, а никто не хочет покупать, а тут я подвернулся.

Портфель красивый, но тяжёлый и слишком много отсеков, так что, несмотря на насмешки, буду ходить на машину по-прежнему с маленьким портфельчиком. А этот пригодится для поездки за границу или в Москву на съезд механиков.

Заложил я в новый портфель все материалы… а время до конца смены осталось больше часа (в предпраздничные дни конец в 15²⁷). Тогда я пошёл смотреть шахматный бой, который разыгрался на трёх досках в окружении двадцати болельщиков.

В воскресенье с 8³⁰ до 15⁰⁰ нарисовал все картинки (около 10) в двух экземплярах. Сначала нужны картинки, а текст –потом.

8 мая 1989 года, понедельник