Обыкновенная история в необыкновенной стране

На вершину сопки было поднято все необходимое, чем они располагали: автомат с запасными рожками, пистолеты, сиденье от автомашины, остатки продуктов, канистра с водой. Сопка на вершине своей имела площадку, по краям которой можно было заметить остатки кладки стен из глинобитного кирпича, видимо, казахский могильник. Они осмотрелись — подходы к вершине были довольно-таки крутыми и каменистыми. Крепость! Внизу была видна гладь спокойного озера, а вверху неслись белые облака.

Еще через час уже можно было хорошо различить военный автомобиль и человек пятьдесят солдат, медленно движущихся к ним. Нужно было готовиться. Они наносили камней и уложили их на остатки стен, создав огневые точки с трех сторон. Один из склонов был так крут, что подняться по нему с оружием было почти невозможно. Если для всей страны война уже два года как закончилась, то для них она снова начиналась.

Ждать пришлось недолго. Видимо, не сразу преследователи определили, что беглецы засели на вершине. Примерно через час появились на склоне головы солдат во главе с сержантом, они лезли на сопку с самой отлогой стороны. Патроны нужно было беречь, поэтому Виктор дал только один предупредительный выстрел в воздух. Движение солдат сразу же прекратилось, вероятно, для них это было неожиданностью. Из машины вышел офицер и стал что-то объяснять. Солдаты сползли вниз и расположились в кустах. Подъехал еще один джип, в нем проводник с собакой.

Лишь к вечеру, когда стало смеркаться, солдаты предприняли еще одну попытку подняться, теперь уже сразу с трех сторон. Виктор и Валерий ждали и лишь только, когда они подползли совсем близко, дали две короткие очереди по камням. Ползущие спрятались, но отступать, видимо, не собирались. Так прошло еще полчаса, напряжение росло. Вдруг со стороны обрыва, у них за спиной, послышался шум падающих камней. Валерий выглянул и обнаружил, что уже совсем близко от вершины к ним с автоматом карабкается сержант.

— Дай очередь! — командует Виктор.

— Как-то нехорошо, Витя, по своим-то.

— Дай по верхам!

Протарахтела очередь, и сержант понял предупреждение: стал медленно спускаться. Маневр не удался. И сразу же вслед за этим по укрытию Виктора снизу началась беспорядочная стрельба из винтовок. Высовываться и смотреть было рискованно. Виктор отвечал одиночными выстрелами, не целясь. Снова все замерло, противник ждал, время работало на него.

И вдруг они услышали, как кто-то кричит им снизу, называя их по фамилиям. И это уже им стало известно! Можно было разобрать лишь отдельные слова: «Сопротивление бесполезно… гарантируем жизнь…». Да, конечно, самое дорогое — жизнь, но если за колючей проволокой она стала невыносимой! Обратно в зону? Нет!

Стрельба возобновилась. Это была лишь отвлекающая стрельба, вскоре за их спиной раздался оглушительный взрыв, полетели камни, все заволокло пылью. Это со стороны отвесной стены бросили гранату. Валерий дал очередь. Но последовал еще один взрыв у самой кромки стены, который отбросил Валерия назад, и он упал ничком, но тут же поднялся.

Быстро вечерело. «Рискнут ли они атаковать в темноте?» У Валерия со лба стекала струйка крови, осколок камня при взрыве задел его.

Наконец, стало совсем темно. Отдыхали по очереди. Теперь каждый шорох внизу вызывал тревогу, но никаких попыток к нападению противник не предпринимал, и они по очереди ложились, чтобы хоть немного отдохнуть.

Рассвет наступал быстро. Они сидели молча, доедая оставшийся хлеб, разговора не получалось, хотя Валерий пытался шутливо петь: «Это есть наш последний и решительный бой…». Каждый уже понимал, приближается развязка: даже если их просто будут держать на вершине, то без воды, без патронов уже через день-другой они перестанут сопротивляться. Может быть, ночью попытаться прорваться с боем? Но ведь начнут преследовать по степи, пока не захватят.

Когда солнце было уже высоко, движение внизу возобновилось. Теперь ползли лишь несколько солдат с сержантом, но одновременно по всем трем пологим склонам. Как только сверху открывали огонь, они прятались за камнями, пережидали и потом опять продолжали ползти. Так удалось некоторым из них подойти близко к карнизу площадки и укрыться за камнями.

После некоторой паузы вдруг в центре площадки разорвалась граната, брошенная снизу. Оба они метнулись в углы и легли. Еще и еще граната. Прижались и не поднимали голову, хотя знали, что там ползут и скоро бой пойдет на площадке. Медлить было нельзя: Валерий перескочил на другой край к обрыву: «Я обойду их и успокою!». Виктор ничего не ответил.

Еще одна граната совсем близко от Виктора. И после паузы он услышал, как где-то снизу раздалась очередь, это Валерий спустился немного по обрыву и стрелял в них сбоку. Виктор выглянул и увидел, что одного раненого тащат вниз. Вскоре вернулся и Валерий.

На целый час все стихло, но солдаты не ушли: сидят в укрытиях. Наконец штурм возобновился: еще две гранаты и стрельба по каменным гнездам. Звуки стрельбы явно приближались.

Сквозь грохот Виктор слышит, что Валерий что-то кричит ему, но понять слов не может. В следующий момент Валерий перемахнул через каменное укрытие и открыл огонь напрямую по засевшим с гранатами солдатам. Затем он поднялся опять, чтобы вернуться на площадку, и тут вдруг Виктор увидел, что тело его друга содрогнулось и замерло — он стал медленно падать. Виктор вскочил на ноги и стал стрелять из пистолета в упор по ползущим солдатам. Но стрелял он недолго, что-то ударило его в грудь. Дальше он ничего не помнит: вдруг стало темно.

Очнулся он в военном госпитале, в расположении какой-то воинской части. Пуля прошла через правое легкое навылет, тугая повязка мешала ему, он задыхался и кашлял. «Почему же они меня не добили!». В палате в углу на табурете сидел солдат и смотрел на него. Вскоре вошел офицер, поднял солдата, пододвинул табурет к кровати и сел, наклонившись к Виктору.

— Фамилия? — тихо спросил он.

Виктор попытался ответить, но не мог: какая-то пена клокотала в его гортани.

Глаза офицера были усталыми и грустными, это был простой пехотный лейтенант.

— В каком звании воевал?

Виктор понял вопрос.

— Старший лейт… — прохрипел он и добавил: Где мой друг?

— Твой друг мертв, — последовал ответ.

Виктор отвернулся к стене. В этот момент солдат, стоящий в углу, прошипел:

— Ууу! Предатель!

Офицер резко оглянулся.

— Покинуть помещение!

Когда солдат вышел, он тихо, как бы про себя, добавил:

— Тебе бы так воевать, молокосос.

У пехотного вопросов больше не было.

— Ну, старшой, — встал он, — за тобой ваши приехали.

«Вашими» были сотрудники МВД из лагерного управления, которые уже ждали, очнется он или нет. Он был молод и крепок — он очнулся.

Все подробности этой истории я узнал от самого Виктора, когда его год спустя специально привезли на наш лагпункт, дабы показать всем, что побеги из ПЕСЧЛАГА действительно невозможны.

После центральной лагерной больницы, где он пролежал почти полгода, его снова судили. Ему повезло; в этот год была отменена смертная казнь, а к его оставшемуся сроку можно было добавить еще только один год. Итак, опять двадцать пять.

История третья и самая длинная: Праздник на молочной ферме

Саше Морозову повезло больше всех. Только он успел отряхнуться после выхода из тоннеля, как началась тревога. В это время он был уже на дороге, смешавшись с толпой любопытных. Одному идти по дороге было опасно, и он продолжал стоять и, как все окружающие, смотрел на то место в карьере, откуда он только что вышел сам. Подъехал джип с офицером и солдатами, начался осмотр карьера. Два солдата внимательно осматривали людей, стоящих на дороге. Около Саши оказалась пожилая женщина с мешком муки за плечами, с которой он уже успел переброситься шутливыми репликами и, наконец, предложил помочь нести тяжелый мешок. Толпа начала расходиться, последовал за ней и Саша с мешком за плечами. Он взял под руку женщину, и они медленно направились к городу. Джип промчался по дороге мимо них.