Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Однако так как теперь в поездках его иногда сопровождала Сьюзи, он для ее удобства время от времени отказывался от проживания в доме своего покойного друга и снимал номер в гостинице Plaza Hotel. Расположение гостиницы было удобным не только с точки зрения бизнеса — любимые магазины Сьюзи Bergdorf Goodman, Best & Company и Henri Bendel были в двух шагах. Среди друзей Баффета начал распространяться очередной слух. Вокруг него всегда витали слухи, например, о том, что его маленькая дочка спала не в колыбели, а в ящике комода. Теперь же все судачили о том, что Баффет нашел самую дешевую комнату в гостинице, в сущности, скорее каморку без окон, похожую на место его обитания в годы учебы в Колумбийском университете. Говорили, что он смог выпросить максимальную скидку за номер, в котором теперь останавливался всякий раз, когда приезжал в Нью-Йорк²⁹. Вне зависимости от того, имел ли этот слух под собой основания, правдой было то, что всякий раз, поселяясь в гостинице, Уоррен сожалел о том, что больше не может проживать в Нью-Йорке бесплатно.

Визиты в магазин Bergdorf были еще одним свидетельством того, как изменилось содержание поездок в Нью-Йорк. Сьюзи проводила все дни в шопинге и за обедами в различных ресторанах. Вечером они с Уорреном шли ужинать, а затем отправлялись на Бродвей, чтобы посмотреть шоу в кабаре. Ему нравилось смотреть, как Сьюзи развлекается. Вскоре она привыкла к регулярным покупкам в дорогих магазинах. Тем не менее, несмотря на ослабление финансовых пут, супруги продолжали постоянно играть в игру, связанную с тем, сколько денег Сьюзи может или не может потратить. Чаще всего Сьюзи объясняла свои покупки тем, что покупает вещи для кого-то еще. Множество вещей перепадало Сьюзи-младшей. Ее шкафы были переполнены одеждой из Bergdorf. Как-то раз Сьюзи вернулась из Нью-Йорка с жакетом, отделанным горностаевыми хвостами. Дело было так: они встретились с другом Уоррена, который отвел их к скорняку. «Я чувствовала, что просто должна что-то купить, — говорила Сьюзи. — Эти люди были так милы со мной». То есть она купила у скорняка жакет просто для того, чтобы сделать ему приятное.

Но все предпринятые Баффетом до этого действия в отношении Berkshire не имели никакого смысла, если бы он не разобрался с тем, как заставить компанию хорошо работать — так, чтобы Сьюзи и дальше могла щеголять в горностаевых жакетах. Он нанес еще один визит в Нью-Бедфорд, желая пообщаться с Джеком Стэнтоном, наследником компании. Когда-нибудь, после ухода Сибери от дел, компанией стал бы управлять кто-то другой, и Уоррену было интересно, кто это мог бы быть.

Однако Стэнтон сослался на высокую занятость и попросил Кена Чейса³⁰ прогуляться с Баффетом по фабрике. Стэнтон не имел представления о том, что его дядя уже предложил кандидатуру Чейса как возможного преемника Сибери.

Кен Чейс был инженером-химиком. Ему исполнилось сорок семь лет, и он был тихим, честным человеком, умевшим хорошо контролировать свои эмоции. Он не знал, что является одним из кандидатов на высший пост в компании. Тем не менее он провел два дня, обучая Баффета тонкостям текстильного бизнеса, а Баффет задавал вопрос за вопросом и вынуждал Чейса объяснять, в чем состоят проблемы фабрики. Баффет был поражен его откровенностью и отношением к своему делу. Чейс достаточно четко дал понять, что считает глупой и тупиковой идею Стэнтонов об инвестировании в бизнес дополнительных денег³¹. По окончании встречи Баффет сказал Чейсу, что будет оставаться с ним «на связи»³².

Примерно через месяц после этого Баффет попросил Стэнли Рубина убедить Чейса не принимать предложение о переходе на конкурирующую текстильную фабрику. Тем временем сам Баффет пытался скупить как можно больше акций, в том числе у членов семьи Чейс.

Последней целью Баффета был Отис Стэнтон, страстно желавший отставки своего брата. Он не доверял Джеку, сыну Сибери, и сомневался в том, что Сибери сам добровольно откажется от власти.

Отис и его жена Мэри согласились встретиться с Баффетом в клубе Wamsutta в Нью-Бедфорде³³. За обедом, проходившим в изящном особняке в итальянском стиле — остатке былого величия Нью-Бедфорда, — Отис сообщил о своей готовности продать акции при условии, что Уоррен направит аналогичное предложение Сибери. Уоррен согласился. Затем Мэри Стэнтон спросила Баффета, может ли она оставить у себя парочку акций из двух тысяч, просто из сентиментальных чувств. Всего лишь парочку.

Баффет отказал. Ему нужно было либо все, либо ничего³⁴.

Покупка двух тысяч акций принесла Уоррену сорок два процента компании Berkshire Hathaway — этого было достаточно для того, чтобы эффективно контролировать деятельность компании. Захватив столь ценный приз, он встретился с Кеном Чейсом в Нью-Йорке апрельским утром и предложил тому пройтись вдоль Пятой авеню и южной части Центрального парка. Уоррен купил две порции мороженого на палочке. Откусив пару раз, он решил перейти к делу и сказал: «Кен, я бы хотел, чтобы вы стали президентом Berkshire Hathaway. Что вы об этом думаете?» Он знал, что теперь, имея достаточный контроль над компанией, может изменить состав управляющей команды на следующем заседании совета директоров³⁵. Чейс, пораженный этим предложением (он не обратил внимания на намеки, которые ему делал Рубин, отговаривая занять пост в конкурирующей компании), согласился не обсуждать эту тему ни с кем до дня собрания.

Джек Стэнтон, не понимавший, что его судьба уже решена, приехал с женой из Нью-Бедфорда в Нью-Йорк, чтобы встретиться с Уорреном и Сьюзи за завтраком в Plaza Hotel. Китти Стэнтон, более агрессивная, чем ее муж Джек, решила взять инициативу в свои руки. Пытаясь повернуть дело в свою пользу, Китти выложила на стол решающий аргумент. По ее мнению, Баффет просто не мог взять и отказаться от услуг аристократии Нью-Бедфорда, правившей фабрикой на протяжении нескольких поколений, и поставить на высший пост простолюдина типа Кена Чейса. И она сама, и Джек отлично вписывались в атмосферу Wamsutta Club. Кроме того, Китти, как и Сьюзи, принадлежала к Junior League²⁰³.

«Она была достаточно приятной дамой. Но мне показалось, что она считает, что Джек достоин этого поста лишь потому, что этим же занимался его отец. В разговоре она упомянула, что Кен Чейс в отличие от Джека, ее самой, Сьюзи и меня принадлежит к “другому классу”».

Бедная Китти — она даже не представляла, что говорит такие слова человеку, который настолько ненавидел иерархию, что отказался вступить в Ak-Sar-Ben и кривил нос при любом упоминании о правящих кругах Омахи.

Для Джека все было кончено. Все было кончено и для Сибери, автократичного правителя, не имевшего в совете директоров ни одного друга. Его не любил даже Малькольм Чейс, председатель правления. Поэтому, когда сторонники Баффета на специально

созванном собрании 14 апреля 1965 года проголосовали за его включение в совет, он быстро назначил нового директора при значительной поддержке всего правления²⁰⁴.

Через несколько недель Баффет прилетел в Нью-Бедфорд и сразу же натолкнулся на заголовок в газете New Bedford Standard-Times, упоминавший некие «внешние силы», взявшие контроль над компанией³⁶. Статья в газете привела его в бешенство. Единственный урок, который остался в его голове после случая с Demster, состоял в том, что он никогда не должен был выступать в роли ликвидатора — и заставлять весь город ненавидеть себя. Баффет обратился к прессе с сообщением, в котором говорилось, что фабрика будет продолжать работать, как и раньше. Он отрицал мнение, по которому смена руководства приведет к закрытию фабрики, — и это отрицание связало ему руки.

Заседание правления Berkshire состоялось 10 мая 1965 года в головном офисе компании в Нью-Бедфорде. Для начала правление вручило серебряный поднос в качестве подарка вице-президенту, собравшемуся в отставку, затем одобрило протокол прошлого заседания, а потом согласилось с предложением поднять зарплаты на пять процентов. А дальше началось нечто сюрреалистичное.