Я помню детсво, России край заснеженный (СИ)

136. Редкий вид клематиса

Первые маршруты с Галиной Эразмовной проходят недалеко от села. Идем вдвоем по узким тропам, зачастую довольно влажным. Недавно прошли дожди, но обычно местообитания эти умеренно увлажненные, на что указывает мезофитный травостой из видов какалии, василистника, борца, волжанки, лютика. Есть и сорные растения: крапива, полынь, латук. Многие виды я называю сама, и Галина Эразмовна остается довольной моей подготовкой, хваля при этом моего преподавателя А.П. Нечаева. Все новое, незнакомое спрашиваю, записываю на ходу.

Как только появилась возможность выезжать с лесорубами на машине подальше, работа наша в различных частях леса продолжалась с раннего утра и до вечера с небольшим перерывом на обед. Каждая новая ассоциация – совокупность участков леса, однородных по составу, строению и характеру взаимо-отношений между растениями – вызывала интерес у моей наставницы, и она подробно описывала эти сообщества на специальных геоботанических бланках. Я же собирала растения для гербария, находила виды трав, которые надо было включить в описания, делала замеры и записывала данные для характеристики древесного подроста, главным образом, ели, пихты. Возраст молодых деревьев этих пород можно определить, подсчитав количество мутовок – точек на стволе, откуда отрастает одновременно много ветвей, и приплюсовав к полученному числу лет 5 – время формирования растения от семени до молодой особи. Более точно возраст подроста, как и взрослых деревьев, определяется по числу годичных колец на пнях спиленных или срубленных особей, которые всегда имеются в нарушенных лесах. Одинаковый возраст большинства молодых деревьев конкретного местообитания указывает на сроки вырубки или пожарища в этом лесу, а также на время, необходимое для его восстановления. В этом заключается смысл работы лесного геоботаника. И я познавала здесь азы этой науки.

Свободное время на стационаре мы проводили с Валей. Помогали готовить обеды, и Зинаиде Ивановне нравилось, как ловко и красиво чищу я картошку. Еще она называла меня очень деликатной девушкой. Мне, в свою очередь, она, всегда заботливая и внимательная, напоминала мою тетю Лушу. Кстати, и внешне – тоже. На групповой фотографии сидящими на скамейке у дома изображены: Галина Эразмовна, Зинаида Ивановна, А. Крылов и мы с Валей. Вот еще одно фото: мы на реке, через которую перекинут подвесной мост, так опасно раскачивающийся при движении по нему. Берега заросшие, вода в реке чистая, прозрачная. Все вместе мы ходили также в сельский клуб, где демонстрировался недавно вышедший на экран фильм «Анна Каренина» с Т. Самойловой в главной роли, который мы потом бурно обсуждали.

Поработав в с. Виноградовка, мы с Галиной Эразмовной на попутном транспорте едем дальше, в северную часть Приморского края. Нашим базовым пунктом на сей раз стало село, в котором директором школы работал давний знакомый Куренцовых по фамилии Шибнев. Его семья гостеприимно встретила нас в своем доме, выделив лучшую комнату для проживания. Работы хозяевам хватало: дом, огород, корова, мелкая живность. Жена директора к тому же посменно работала на телефонной станции. Их сын – Юрий – поступал в этом году в Дальневосточный государственный университет. Дочь Ира, учившаяся в средних классах школы, иногда вместе с папой сопровождала нас в маршрутах. Помню, как однажды мы шли вчетвером по бескрайнему полю, усеянному оранжево-желтыми зонтиками цветущего горичника. В отдаленные точки мы добирались также с рабочими на машине или на моторных лодках – по реке Бикин. В пойме реки произрастали зрелые высокоствольные долинные ильмово-ясеневые леса. А на крутых откосах правобережья время от времени попадались островершинные останцы скальных пород, покрытые мелкими изящными видами монтанной группы. И облепивший камни пластинчатый папоротник рода Cyclophorus изумлял меня более всего.

Названия новых для меня видов я продолжала выяснять у моей наставницы, и, если она затруднялась ответить сразу, растение это непременно закладывалось в гербарную папку. Так впоследствии выяснилось, что в тех маршрутах мы с Галиной Эразмовной нашли редкий вид клематиса (ломоноса) – травянистой лианы семейства лютиковых. Об этой находке написал и опубликовал статью в Ботаническом журнале один дальневосточный ботаник, изучавший наши сборы в гербарии БПИ ДВНЦ.

После работы в доме радушных хозяев нас неизменно ожидала вкусная еда, к примеру – жареная картошка, огурцы с грядки, парное молоко. Переложив растения в гербарной сетке и подписав этикетки к ним, я могла заняться своими делами – почитать или пойти с Ириной поиграть в волейбол с сельскими ребятами.

Так за короткое время я побывала в уссурийской тайге, в лесах долины реки Бикин, приобрела некоторый опыт в изучении возобновления хвойных пород и, в целом, - работы в поле с сотрудниками академического института. С Галиной Эразмовной мы условились, что в аспирантуру к ней я буду поступать в следующем году. А Нина Сергеевна, работавшая в это лето на Камчатке, прислала мне два очень пригодившихся пособия для преподавания в школе: новоизданный учебник ботаники (автор – Корчагина) и Хрестоматию по ботанике – сборник занимательных рассказов о растениях для 5-х, 6-х классов.

137. Пока не прозвенел школьный звонок

Итак, меня ждала школа и дети, которым нужен был учитель химии и биологии, и к пятнадцатому августа я, как положено, пока что налегке – с одним чемоданом – явилась к месту своей первой работы, проехав на поезде до города Вяземска, а затем на автобусе – в село Шереметьево Вяземского района Хабаровского края. Это была пограничная зона. В селе Шереметьево и расположенном по той же автобусной трассе селе Кедрово стояли погранзаставы, и у пассажиров автобуса проверяли паспорта. Эти села находились на правобережье реки Уссури, другой ее берег был уже территорией Китая. Ее хорошо было видно через реку, и фарватер для советских и китайских судов был общим. Берег, на котором раскинулось село, был пологим, но у самой кромки воды в нескольких местах виднелись скалистые выступы и нагромождения крупных каменистых глыб. Все это я увидела в первый же день пребывания в селе, однако сначала отправилась в школу.

Школа-восьмилетка – помещалась в небольшом одноэтажном деревянном здании. В учительской царило оживление: обсуждались организационные вопросы, расписание уроков, шли приготовления к началу учебного года. Рабочие столы для учителей размещались в центре кабинета друг за другом в одну линию, завершал которую перпендикулярно стоявший стол директора школы. За этим столом, спиной к окну, сидел пожилой человек в очках. Я представилась. Наш разговор был недолгим: я буду вести уроки биологии в двух пятых и двух шестых классах, уроки химии и биологии – в седьмом и восьмом классах. Учеников в школе было не так много, и всех классов, начиная с первого, было по одному, лишь пятых и шестых – по два. Одновременно назначили меня и классным руководителем 5-го «Б» класса. Узнав, что я закончила музыкальную школу, меня стали уговаривать вести еще и пение, которому до этого обучала детей одна из учительниц младших классов. Когда я наконец согласилась, она с облегчением вручила мне три учебника по пению – для пятого, шестого и седьмого классов. Как будущий учитель ботаники, я должна была также организовать работу учащихся на пришкольном участке, который нужно было расчищать от сорняков и приводить в порядок.

Оставалось решить проблему жилья. Его молодому специалисту обязана была предоставить школа. Мне в тот же день показали небольшую комнату, расположенную здесь же – в школе, куда с торца здания вел отдельный вход. Туда обычно селили молодых учителей, еще не успевших обзавестись семьями. Жилье это не имело никаких удобств, и я не стала спешить давать согласие селиться в нем. Дело в том, что село Шереметьево, кроме географического имело и другое название и назначение. Это был Уссурийский молочно-мясной совхоз Межрайонного производственного управления сельского хозяйства Хабаровского края. Думаю, что совхоз этот был на хорошем счету, если уже в то время для его работников здесь было выстроено несколько больших трехэтажных из силикатного кирпича домов городского типа. Туда чаще попадали недавно приехавшие на работу в село люди. Оседлое население жило в своих домах, причем не бедно, в чем я убедилась несколько позже. Учителям Шереметьев-ской школы тоже давали квартиры в новых домах. Кто-то из присутствующих в учительской вспомнил, что в одном из этих домов освободилась однокомнатная квартира, и нужно обратиться в Правление совхоза и к коменданту, одним словом, соблюсти все формальности, чтобы получить разрешение для поселения в эту квартиру. Эти вопросы не решались так быстро, как хотелось, и на первое время меня взяла к себе пожить одна молодая учительница. Ее супруг был участковым милици-онером, а годовалый сын находился пока у бабушки, жившей в другом месте.